Параллели сознания

Справили девять поминальных дней, и перевезла свои пожитки Валентина в материнский дом, подальше от не святого семейства. Старалась забыть беды и горести. Да и маленького Сашеньку надо было поднимать, опираться не на кого – только на себя надеяться.

Первая ночь в доме матери прошла тихо, но вторая… Та ночь запомнилась ей надолго…

После тяжёлой смены Валентина вернулась домой. Наспех поужинав, ушла в свою спальню, где уже сладко посапывал сынок. Она осторожно прилегла на край кровати, пытаясь не разбудить, повернувшись к ребёнку спиной. Валентина, хоть и была уставшей, не могла в этот раз уснуть. Какое-то неприятное ощущение чувствовалось каждой клеточкой тела. «Уж не заболела ли я?» – мелькнуло в голове, но тут же разум откинул сомнения. Вдруг колыхнулись занавески при закрытых окнах и раздались едва слышимые щелчки. Валентина присела на кровати, уставившись немигающим взглядом в темноту. Она заметила мелькнувшую тень, похожую на серую кошку, которая забежала под стол. Валентина позвала: «Кс-кс», - подумав, что кошка ей не мерещится. Она встала, заглянула под стол – под ним никого не было. Вдруг услышала звук льющейся из крана воды, хотя в доме матери не было водопровода. Женщина явно почувствовала чужое присутствие в комнате. По коже пробежал озноб. Раньше, когда был жив Виталий, Валентину не терзали необоснованные страхи, но потом, когда она горевала по безвременно ушедшему молодому парню, началось…

Часто в спальне среди ночи мелькала бесплотная тень, или проступал на стене силуэт человека, который так же внезапно исчезал. Даже днём, в зеркалах, проносились тени. Сначала Валентина списывала такие явления на свою усталость, но тревога с каждым днем возрастала, особенно после того, как, проснувшись однажды ночью, она в одну из ночей обнаружила в своей постели вытянутое тело в костюме кофейного оттенка. Длинные руки лежащего были безжизненны, а лицо – размыто. От ужаса Валентина закричала, стараясь столкнуть это «нечто» с кровати, не понимая, во сне ли происходит это или наяву. Тогда на её крик прибежала мать, включила свет в спальне, и Валентина в слезах пересказала всё, что увидела. Мать гладила по волосам и успокаивала: «Доченька, это просто кошмарный сон. Успокойся, деточка моя…»

И вот теперь опять противные ощущения «третьего лица» не покидали сознание Валентины. Она дремала в пол глаза, боясь не только за себя, но и за сыночка Сашеньку, сладко посапывающего за её спиной. За свою кровинушку, которого тоже надо было защищать от потусторонней силы.

Ближе к трем часам ночи Валентна проснулась от жуткого удушья: кто-то, неведомый и сильный, тяжело навалился на грудь и начал сжимать женщину в тисках. Валентине не хватало воздуха, она не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Широко раскрыв глаза, почему-то не увидела противника, того, кто мешал дышать, с каким-то неистовым упоением вдавливая её тело в кровать. Валентина решила позвать на помощь мать, но ни звука не смогла произнести. Стала кричать, но что-то намертво сковывало горло и давило так, как будто старалось расплющить её, лишить воли. Поняв, что столкнулась с чем-то необъяснимым, Валентина обратилась к Богу теми словами, что шли из сердца, искренне, как умела. Эта мольба помогла не сразу, но постепенно удушение стало утихать, нечто непонятное и страшное отпустило, наконец, женщину. В голове, как угроза, пронеслось: «Смотри ещё, что будет…»

Где-то у соседей пропели первые петухи, но Валентине уже было не до сна. Она была напугана не на шутку. Сидела в кровати, поджав колени, и продолжала просить у Бога защиты. Что и говорить, до утра не сомкнула глаз.

Глава 13

- Есть кто дома? – Валентина стукнула рукой в стекло. Внутри всё дрожало от внутреннего волнения. Сейчас она опять лицом к лицу встретится с той, что испортила ей жизнь, но надо было выполнить поручение Марии – вернуть ведунье перстень с рубином.

Прошло две недели, в течение которых она обдумывала свой план похищения перстня, но на ум ничего дельного не шло. А время поджимало – уже надо было снова ехать к Марии, но с чем? Как выполнить непростое задание? Пересилив себя, Валентина решилась посетить дом стариков.

Скрипнула дверь, и на крыльце показался дед Михаил.

- Это ты, Валентина? Чего пришла? – грозно нахмурив брови, спросил он.

- Я вас с Авдотьей Григорьевной проведать захотела, – несмело ответила Валентина. – Вот и пироги с капустой напекла, к чаю… Если, конечно, пустите.

- Ну, что же… Заходи. Вроде, родня ты нам, – вздохнул дед. – Авдотьи нет, в больницу увезли, совсем плоха… Авось поправится.

Валентина внутренне вздохнула от облегчения. Значит, сегодня задачу можно будет выполнить – с одним дедом справиться проще.

- А что же произошло? – поинтересовалась она.

- Да вот, упала и потеряла сознание не давеча, как вчера. Я знать не могу, что случилось. Вдруг покраснела вся, пятнами пошла. Пришлось вызывать неотложку. Говорят, удар случился. Завтра пойду навестить.

- Ясно, – сказала Валентина, а потом предложила: – Я могу помочь отнести вещи в больницу. Вы же знаете, где у Авдотьи Григорьевны что лежит?

- Э, нет, девонька. Что я буду в бабских вещах копаться? Да и не понимаю, что ей там может пригодиться. Может, сама соберешь? Ты в женских делах лучше понимаешь, нежели я, – вздохнул Михаил.

Валентина внутренне возликовала: «Вот оно! Когда еще шанс представится выполнить поручение Марии?»

- Конечно, я помогу, – ответила, улыбнувшись, она.

- Ну, заходи тогда в хату, – пригласил дед, и, прихрамывая, скрылся за дверью.

Валентина стала подниматься по ступеням крыльца. В ушах у неё звенело, сердце заходилось от страха, но надо было решиться на поиск того, что было спрятано в доме.

Она вошла в спальню стариков и окинула взглядом комоды. На одном из них стояла медная, покрытая патиной, шкатулка. Валентина отвела от неё глаза и прошла в противоположный угол комнаты, где находился старый дубовый шкаф. Открыв скрипучую дверцу, заглянула внутрь. На полках лежало бельё с ароматом чего-то неуловимого. Отодвинув руками стопку, Валентина обратила внимание на холщовый мешочек, внутри которого была спрятана трава, издающая непонятный аромат. Валентина прощупала мешочек на наличие твердого содержимого, но ничего, напоминающего по форме перстень, в этом мешочке не было. Женщина начала выбирать те вещи, которые, по её разумению, могли пригодиться болящей Авдотье. Дед, всё время наблюдавший за Валентиной, одобрительно кивнул, когда она стала выкладывать на кровать нехитрые пожитки, а потом сказал:

- Пироги принесла, говоришь? Так я пойду и чайник поставлю, поужинаем вместе.

- Хорошо, – откликнулась Валентина и вздохнула с облегчением, когда дед скрылся за дверью. Женщина тут же метнулась к шкатулке. Решив приподнять крышку, поняла, что шкатулка закрыта на ключ. «И где его искать?» – подумала она. Взглядом провела по комнате. Увидев кровать, решила, что ключ может быть спрятан под подушкой. Она быстрым шагом подошла к кровати и сунула руку, ухватив пальцами холодный маленький ключ. Вдруг её что-то очень сильно ужалило в шею.

- Ай, - вскрикнула Валентина, - и ухватилась ладонью за укушенное место. По кружевной накидке, что была наброшена на подушку, полз шершень. Вторая рука Валентины зажала ключ, а потом быстрым движением опустила его в карман платья.

В комнату, стуча костылем, вошел дед Михаил:

- Ты чего? Случилось что? – спросил с тревогой.

- Да вот… – неуверенно ответила Валентина, - укусил меня шершень. Есть у вас перекись водорода, чтобы обработать ранку? И не знаю, откуда выползло это жалящее насекомое.

- Погоди, сейчас посмотрю в бабкиной аптечке, – ответил дед и скрылся за занавеской, разделяющей комнаты.

Тем временем Валентина метнулась к шкатулке, вставила ключ и приподняла крышку. В шкатулке лежали потемневшие от времени листы бумаги, исписанные мелким неразборчивым почерком, возможно, это были колдовские рецепты. Пальцами женщина приподняла их и на дне обнаружила перстень. Быстро выхватив его со дна, поправила все бумаги и закрыла крышку, не забыв повернуть ключ. Сделав несколько шагов к кровати, присела на краешек, не отрывая другой ладони от ранки на шее, а тем временем положила ключ на место, под подушку. Перстень же бросила в карман платья. Он тут же тяжело оттянул его, но был внешне не виден сквозь ткань. В этот момент в комнату вошел старик со свертком ваты и флаконом перекиси водорода.