Страница 1 из 16
«Мнимый свет»
Ноэ́тик1, Конфедерация Свободных Городов, 2075 год.
Глава 1. Напарники
– Ещё кофе, мисс? – раздалось над ухом.
Темноволосая девушка, сидевшая в раздумьях, вздрогнула и повернула голову к источнику звука. На неё робко глядела официантка азиатской внешности.
В этом кафе посетителей обслуживали не консоли электронного заказа, а «живой персонал». Подобные заведения стали редкостью, и Шейла в них почти не заглядывала.
– Нет, благодарю, можно оплатить счёт? – ответила посетительница, смотря, как подрагивают изящные пальцы азиатки, когда та тянулась за опустевшей чашкой.
Официантка протянула терминал оплаты, и девушка набрала код доступа к банку на металлическом браслете. Украшение, окольцовывающее запястье, являлось электронным удостоверением, хранилищем персональных данных и кошельком. Продолжительный писк сообщил, что центральный компьютер кафетерия принял платёж.
– Рады были видеть вас, – произнесла азиатка.
Она говорила без акцента, гладко и певуче. Другие языки, наречия и говоры исчезли, как мешающие развитию детали. Современная медицина легко устраняла такие дефекты, как картавость, шепелявость, неправильное произношение. Каждый житель Верхнего Уровня города Ноэтик изъяснялся на Высоком Языке – английском, интеллектуально изменившем структуру и содержание. На нижних уровнях ещё говорили на Старом Языке, но люди, знающие его, встречались всё реже.
– Спасибо, у вас уютно, мне понравилось, – Шейла улыбнулась и встала.
Ей предстояло ехать в Научный центр на процедуру. Подумав об этом, она испытала трепет, ещё не до конца осознавая, восторженный или опасливый. Из-за волнения она сегодня была немного рассеянна.
Девушка застегнула замок синтетической куртки и вытащила наружу волосы. Ровно подстриженные, они аккуратно легли на плечи. Защитный костюм имел стильную особенность иллюзорно менять цвет. В относительно ясные дни он светился перламутром или даже становился зеркальным, а ночью – тёмно-фиолетовым или антрацитовым, маскируя передвижения. Казалось, стройная, среднего роста фигура закутана во мрак, а густота чёрных волос накидывала на голову капюшон из непроницаемой тьмы.
Девушка уже развернулась к выходу, как вдруг перед ней появился незнакомец. Растительность давно начала покидать его макушку, перетекая в бакенбарды и бороду. Тусклые глаза из-под насупленных бровей смотрели сердито.
– Как вас здесь обслужили? – с ходу огорошил он вопросом. – Претензии есть?
Он подошёл слишком близко, без стыда вторгаясь в личное пространство, будто хотел влезть в чужую голову. Мужчина был одет строго и опрятно, но его внешность всё равно отвращала, а от скрипучего как проржавевшие качели голоса бежали мурашки.
– Нет, никаких, – Шейла отступила от навязчивого посетителя, но тот продолжал, будто не слышал:
– Подайте жалобу в Совет Управления, как уже поступили тысячи граждан! Мы требуем, чтобы подключили электронную систему! Быструю, качественную, с интерфейсом на любой вкус…
– Так, ясно, – девушка громко перебила его и сощурила серые с голубыми крапинками глаза. Посетители вздрогнули и настороженно обернулись. – Меня всё устроило, писать прошение я не буду, – теперь она наступала, а мужчина пятился. – У кафе есть разрешение на «живое» обслуживание, не мутите воду! Покиньте это место немедленно, пока я не заявила на вас за несогласие с волей Совета.
Агитатор икнул. Преступления против интересов верховной законодательной власти карались жёстко. Но, чтобы доносы не процветали, каждый случай проверялся с особым чаянием, и лжесвидетель сурово наказывался. Вероятно, мужчина планировал заручиться поддержкой оперативницы и законопослушной гражданки, ведь он не мог не узнать костюм, но не ожидал получить отпор от хрупкой с виду девушки. Тогда он принял единственно верное решение – испариться как можно скорее.
Но Шейла и сама удивилась, что отреагировала так резко. Да, сегодняшнее утро она точно не в себе: нервная, дёрганная. Поэтому слова этого человека так задели её. Диктовать условия имели право семья, Университет, Совет Управления, Департамент Науки и прочие подразделения контроля над жизнью, но никак не преступники против личности и общества.
Она подошла к бару и подозвала официантку:
– Вы знаете человека, которого я прогнала?
– Да, он приходит каждый день, собирает жалобы, досаждает клиентам.
– Понятно. Надеюсь, теперь станет захаживать пореже. И не волнуйтесь, никакие рекламации на ваше заведение я писать не буду, – заверила она азиатку.
– Спасибо огромное! – горячо поблагодарила та, и Шейла, кивнув, со второй попытки покинула кафе.
Улица встретила порывистым ветром. Эта часть города не так хорошо расчищалась от снега как Верхний Уровень и Площадь Совета, но даже здесь местами проглядывал асфальт. На небе уже появились зачатки рассвета. Солнце потеряло яркость и тепло, и неизменно пасмурная погода сопровождала день. Вечные сумерки.
За последнее столетие из-за Маундеровского минимума2солнечная активность снизилась. Лето с максимальной температурой в пятьдесят градусов по Фаренгейту3 считалось жарким, а зи́мы выдавались поистине суровыми. Холода́ порождали болезни, переохлаждения, смерти. Люди долго приспосабливались к экстремальным условиям.
Это вынудило Департамент Науки разработать и внедрить в производство препарат TSR4, усиливающий защитные функции организма, делая его невосприимчивым к низкой температуре, то есть, повышая термостойкость биологических тканей.
Сила концентрации зависела от потребностей и варьировалась по цене. Слабый препарат следовало колоть чаще, и его могли позволить себе все, а вот сильный – немногие. Действие концентрированной инъекции длилось три месяца – пережить самое суровое время хватало. Покалывание лица и рук на морозе – первый сигнал, что действие TSR ослабевает. Всего за пару недель термостойкость снижалась до врождённого показателя.
Шейла никогда не видела в холоде серьёзной угрозы – она с детства получала инъекции и за двадцать два года ещё ни разу не доводила ситуацию до критической.
Она никогда не ощущала настоящего солнечного тепла. А вот её бабушка и дедушка, ныне покойные, много рассказывали о временах, «когда Солнце было горячим», а летняя температура доходила до девяноста пяти по Фаренгейту. Сейчас такая погода считалась легендой. Девушка тоже не воспринимала байки всерьёз и не надеялась, что Солнце когда-нибудь вернёт себе активность. Если это и случится, то точно не в её век.
В этот район Шейлу привёл сигнал тревоги, отображаемый на датчиках. Но стоило приехать, как он исчез. Спускаться в нижний уровень не имело смысла – там жили только маргиналы, сделавшие выбор против интеллектуального общества. Вдобавок ко всему ещё и машина разрядилась. Поэтому сейчас девушка присоединилась к рабочему классу, тянущемуся нестройной вереницей через узкий пешеходный мост на станцию фуникулёра, устроенную на возвышенности в виде каменных ступеней.
Шейла посмотрела через плечо, где старый мост раскинулся через обширное плато и реку, огибающую город по периметру, а полуразрушенные опоры с оборванными тросами торчали в небо, как обломанные усики гигантского насекомого. В рассветных сумерках виднелись очертания заброшенных промышленных зданий, разрушенной атомной станции, свалки металлолома. Сюда свозили вышедшие из обихода автомобили. Громоздкие модели поменяли на лёгкие и быстроходные, тяга которых позволяла ездить по крутым и витиеватым улицам Ноэтика.
Но комфорт прямо пропорционален стоимости, и не все могли позволить такое авто. За столько лет мало что изменилось – если медицина, образование, строительство, транспорт, информационные и нанотехнологии сделали прорыв, то социальное неравенство и проблемы населения остались на том же уровне, если не регрессировали.
1
Noetic – (перевод с англ.) интеллектуальный, относящийся к уму, абстрактный, духовный.
2
Маундеровский минимум – период долговременного уменьшения количества солнечной активности, малый Ледниковый период.
3
10˚ по Цельсию.
4
Thermal Shock Resistance – ( перевод с англ.) термостойкость.