Страница 6 из 9
А что насчет чековой книжки? Интересную историю излагает «Чековая и клиринговая компания Великобритании»:
«К XVII веку векселя использовались для внутренних платежей и в международной торговле. После этого стали развиваться чеки – тип векселей. Изначально они назывались “съемные записки”, поскольку позволяли клиенту снимать средства, хранимые на банковском счете, и подлежали немедленной оплате… Банк Англии первым приступил к использованию печатных бланков, они были изготовлены в лондонском Гроусерс-Холле в 1717 году. Клиент должен был лично явиться в Банк Англии и получить от кассира пронумерованный бланк. После заполнения он подлежал проверке со стороны кассира и затем передавался операционисту для выплаты. Эти бланки печатались на «чековой» бумаге для предотвращения подделок. Лишь клиенты, имевшие кредитовый остаток, могли получить специальную бумагу, а печатные бланки, использовавшиеся как чеки, гарантировали, что человек, запрашивающий средства, – благонадежный клиент Банка Англии».
Таким образом, в конце XVII века одновременно воплотились в жизнь три важнейшие инновации: власти стали выдавать банкам лицензии на выпуск банкнот и съемных записок, появились чеки, а на смену монетам и ценным товарам пришли ассигнации. Затем банковская система стала подпитывать промышленную революцию, не только обеспечивая удобную торговлю и обмен ценностями через бумажные системы, но и поддерживая структуру и функционирование финансовых систем в том виде, в каком мы их знаем сегодня.
Эпоха четвертая: сетевая революция
Я остановился на истории денег, поскольку именно на этом фоне сформировались наши сегодняшние реалии. Деньги появились как механизм управления, изобретенный шумерскими правителями: они позволяли властвовать над земледельцами, эксплуатируя общие верования. Затем, в эпоху промышленной революции, финансовые учреждения структурировались, превратившись в государственные институты, то есть в банки, уполномоченные выпускать банкноты и чеки, принимаемые к оплате наравне с золотом и монетами (ведь люди верили в их равную ценность). Все мы доверяем банкам, поскольку их надежность гарантирована правительством, а правительство использует банки как инструмент управления экономикой. А сейчас мы вступаем во времена биткоина и интернет-банкинга – и наблюдаем, как Всемирная сеть начинает подтачивать незыблемые, казалось бы, основы.
Давайте вернемся в недавнее прошлое и поговорим о том, как началась эпоха интернета. Некоторые возводят ее к Алану Тьюрингу, машине «Энигма» и тесту Тьюринга либо даже к 1930-м годам, когда польское Бюро шифров впервые декодировало тексты немецкого военного ведомства, созданные на машине «Энигма». С «Энигмы» начинается история современной вычислительной техники: британские криптографы сконструировали первый компьютер «Колосс» именно для взлома кодов зашифрованных немецких сообщений. Одновременно такие разработки велись и в США.
«Колосс» был спроектирован инженером Томми Флауэрсом и заработал в феврале 1944 года в Блетчли-парке, за два года до появления американского компьютера ЭНИАК. Аббревиатура ENIAC означает «электронный числовой интегратор и вычислитель» – это был первый универсальный электронный компьютер. Он был спроектирован военным ведомством США для метеорологических целей и готов к работе в 1946 году.
СМИ называли ЭНИАК «гигантским мозгом», работавшим в тысячу раз быстрее, чем любые электромеханические машины того времени. ЭНИАК весил более 30 тонн, занимал площадь 187 м2 и мог обрабатывать около 385 операций в секунду – пещерная технология по сравнению с iPhone 6, обрабатывающим 3,5 млрд операций за то же время. Но стоит помнить, что мы говорим о событиях семидесятилетней давности, когда закон Мура еще не работал.
«Колосс» и ЭНИАК заложили основы всей современной вычислительной техники и подготовили настоящий бум, который индустрия пережила в 1950-е годы. Как ни удивительно, еще в 1943 году президент IBM Томас Дж. Уотсон говорил, что емкость мирового рынка компьютеров составляет не более пяти машин. Учитывая, как огромны и тяжеловесны были эти адские машины, можно понять логику Уотсона, но дальнейшие события показали ее недальновидность.
Правда, мы до сих пор находимся на самом раннем этапе сетевой революции, поэтому на истории компьютеров останавливаться смысла не имеет. Я упомянул «Колосс» и ЭНИАК скорее для того, чтобы подчеркнуть, насколько сильно изменилась ситуация. Мы уже 70 лет живем в мире, измененном компьютерами. Если учесть, что от изобретения паровой тяги до последнего патента на паровой двигатель прошло 330 лет, можно предположить, что и нынешние перемены – это надолго.
Основное отличие между четвертой эпохой и более ранними в том, что время и пространство начинают «сжиматься». Эйнштейн, несомненно, посмеялся бы, но все же признаем: сегодня мы уже не так разделены в пространстве и во времени, как прежде. Расстояния ежедневно сокращаются благодаря глобальным системам связи. Мы можем коммуницировать и торговать в масштабе планеты в режиме реального времени и почти бесплатно. Благодаря стремительному удешевлению технологий мы располагаем почти неограниченными хранилищами данных и возможностями связи. Уже продаются телефоны стоимостью $1, а самый дешевый современный смартфон – Freedom 251 с операционной системой Android и 4-дюймовым дисплеем – в Индии стоит 251 рупию, то есть примерно $3,75. Иными словами, революция предоставила буквально каждому беспрецедентно мощный (по меркам прошлого) компьютер и возможность подключиться к глобальной сети. Будучи в сети, вы вносите свой вклад в сетевой эффект, и возможности растут экспоненциально, поскольку теперь каждый может заключать сделки, обмениваться цифровыми активами, общаться и прицельно налаживать связи в пиринговом режиме, или P2P-сетях.
Вот почему я считаю сетевой век четвертой эпохой в истории человечества. В первую эпоху мы жили разрозненными кочевыми общинами; во вторую собрались в села и города, занимаясь земледелием; в третью благодаря паровой тяге смогли путешествовать по всему миру, а сегодня живем в глобальном мире, где каждый соединен с каждым. Человечество прошло колоссальный путь от небольших племен к крупным группам, далее к взаимосвязанным сообществам и к единой платформе – интернету.
Важно отметить, что на всех этих этапах переосмысливался подход к коммерции, торговле и, следовательно, к финансам. Система общих убеждений обеспечивала работоспособность бартера, пока ему не стали мешать излишки, после чего были изобретены деньги. Монетарная система перестала работать в условиях стремительно развивающейся промышленной революции – и для работы с бумажными деньгами появилась банковская система. Сегодня мы живем в глобальную эпоху, когда уже банковская система начинает давать сбои. Банки локальны, а сеть глобальна. Банки работают с ценными бумагами, а сеть – с данными. Банки «располагаются» в офисах и работают с клиентами, а сеть – с серверами и компьютерными программами.
Поэтому тот факт, что мы вот-вот перейдем от денег и банковских систем к чему-то иному, вызывает такой ажиотаж. Правда, как и при прошлых революциях, «что-то иное» не отменяет того, что было ранее. Новое надстраивается над старым. Деньги не отменили бартер, а ослабили его значение. Сетевая эпоха не отменит банковскую систему, но снизит ее значимость.
Давайте рассмотрим такое «уменьшение» в контексте. Бартер по-прежнему процветает: примерно 15 % мировой торговли осуществляется в форме обмена, но он незначителен по сравнению с денежными потоками. Деньги в физической форме сейчас также актуальны, как никогда – в большинстве экономик использование наличности нарастает, – но наличные расчеты несущественны в сравнении с альтернативными денежными операциями (в частности, с цифровыми транзакциями, конверсионными рынками и валютными биржами). Иными словами, традиционные системы обмена ценностями до сих пор очень значимы, но в процентном отношении все сильнее уступают аналогичным инновационным системам.