Черноморский Дозор

— Смерть наступила быстро, — начал он. — Похоже, на нее напали неожиданно. Накинули заклинание, затащили в Сумрак, потом тело выкинули обратно.

— Не тем заклинанием, которым угостили меня? — уточнил Гоцман.

— Нет. Тут чистая боевая магия. Грубая, резкая, четкая. Нападал явно мужчина. Ваше заклятье скорее для того, чтобы погрузить в Сумрак и удержать там, но не навредить. Это же — смертельное. Правда, непонятно, почему он выбросил тело в реальный мир. Оставил бы в Сумраке, и оно ушло бы на нижние слои. Никто ничего бы не понял.

— Потому шо целью была не женщина, а то, что она везла. Некий артефакт, как утверждает столичный дозорный Семен — очень слабый, но очень ценный. Что-то еще?

— Не знаю, поможет ли это. Ее убили огненной магией.

Что такое огненная магия, Гоцман знал. Не раз видел подобное на поле боя, чаще всего убить пытались его. Последние несколько десятков лет немецкие Иные просто помешались на магии огня и неслабо развили это направление.

— Хотите сказать, ее убил фашист?

Целитель пожал плечами.

— Фашист не фашист, но хорошо знакомый с немецкой школой огненной магии — точно.

— Картина маслом, — только и смог выдать Гоцман.

***

Что оборотни устроили логово где-то в катакомбах, догадаться было несложно. Другое дело, что найти его без помощи знающего вряд ли получилось бы — слишком большая территория. Сенька и его шайка расположились на камнях, по очереди курили одну на всех папиросу, изредка перебрасываясь короткими фразами. Дозорные почти в полном составе с красными от недосыпа глазами вытаскивали из пещер трупы. Несмотря на довольно мерзкую картину, Якименко пребывал в прекрасном расположении духа.

— Сколько? — вместо приветствия поинтересовался Гоцман.

— Тут, — Якименко махнул рукой, — тут, и еще вон там.

— Человек сколько?

— Да кто ж его знает? Сначала вытащим, потом пересчитаем.

— Шо ж ты тогда радостный такой?

— Я радостный, шо больше уже не будет, — ответил Якименко. — И шо Темные нам теперь должны ворох Светлых вмешательств. А ты вместо того, шо бы настроение портить, сходи до той норы. Там Фима шо-то интересное нашел.

— А ты на кой с собой Фиму взял? Мне Остапыч уже шею намылил, тоже хочешь?

— Так они без Фимы не говорят, — Якименко кивнул на довольно скалящихся оборотней. А мы как только приехали, пацан выскочил, говорит: гони пачку махорки, такое покажу. Потенциальный Иной, кстати. Вроде Светлый, но я не особо разглядел. За этими приглядывал, сам понимаешь.

Словно почуяв его приезд, из дальней пещеры вынырнул Фима. Давно Гоцман не видел его в таком возбуждении: глаза горели, руки тряслись, словно он нашел потерянную темную библиотеку Ивана Грозного.

— Дава! Там-таки есть на что взглянуть!

Следовавший за ним пацан лет десяти дернул Фиму за карман.

— Дядька, обещал махорку — гони!

Фима отмахнулся от него, как от назойливой мухи, сделал короткий пас рукой, и на его ладони появился увесистый сверток. Пацан в восхищении схватил добычу.

— Фима! — возмутился Гоцман.

— А шо? Мальчишка так и так Иной. Скоро сам подобное будет проделывать.

Гоцман глянул через Сумрак. Пацан и правда оказался неинициированным Иным, правда, сейчас он скорее тяготел ко Тьме, должно быть сказалось общение с Фимой, но если провести правильную работу и поймать нужный момент — вполне может стать Светлым.

— Претендуешь? — спросил Гоцман.

— Да на кой он мне сдался? — пацан явно интересовал Фиму в последнюю очередь. — Идем, ты должен до этого посмотреть.

— Василий! — окликнул Гоцман одного из дозорных. — Отвези пацана к Остапычу, пусть он с ним поработает.

Передав мальчишку в руки дозорных, Гоцман последовал за Фимой. Эта нора отличалась от остальных. Те, на которые указал Сенька, были с узкими входами, с хорошо протоптанными тропинками и чистыми стенами даже снаружи. Здесь же все было заброшено. Если бы пацан не указал на это место, Гоцман не стал бы искать здесь логово. К тому же камни у входа в пещеру покрывал густой слой копоти, как от сильного огня, а оборотни огонь не любят.

Едва они вошли внутрь, как их накрыло густым мерзким запахом: псина, гниющее мясо, моча. Гоцман сморщился, Фима закрыл лицо платком. Тела обнаружились здесь же: порванные на куски, обглоданные, выпотрошенные.

— Сколько? — спросил Гоцман, всматриваясь в полутьму.

— Здесь — пять.

— Ага. — Он достал фонарик, обычный человеческий фонарик, подсветил. — А такое ощущение, шо все десять. Погоди, что значит здесь?

— А то и значит.

Фима с предвкушающей улыбкой повел его вглубь катакомб. Они прошли по узкому низкому коридору, потом свернули. Стены из кирпичных стали каменными.

— Ходи осторожно, тут тебе не Карла Маркса, — предупредил Фима.

Гоцман сделал еще шаг и едва не упал от окатившей его силы. Они оказались в просторной пещере. Судя по эху — довольно большой. Своды терялись в темноте, да и стены едва различались. Если же взглянуть сквозь Сумрак, всю пещеру испещряли цепочки заклинаний, красные кляксы источников силы и яркие, почти режущие глаз точки артефактов.

— Колдовать можно? — спросил Гоцман.

— Я бы не рискнул, — ответил Фима.

Гоцман подсветил фонариком: луч вырвал из темноты мертвое тело девушки. На ее лице застыла кровь, шею опутывало что-то вроде колючей проволоки — артефакт, собирающий силу. Судя по всему, пещера была завалена людьми, из которых тянули силу.

— Сколько их здесь? — прошептал Гоцман.

— Больше сорока, — так же негромко ответил Фима. — В основном люди, но есть две слабые ведьмы и один Светлый маг седьмого уровня.

— А сколько артефактов?

— Десятки. Так с ходу трудно сказать.

— Распутать сможешь?

Фима покачал головой.

— Даже пытаться не стану. Тут нужен сильный Темный маг. Или даже несколько.

— Да я понял, шо не оборотни это соорудили. Какой у него должен быть ранг? Или все же у нее? Может, мы ведьмино логово нашли?

— Нет, — уверенно сказал Фима. — Ведьмой тут и не пахло. Помнишь, шо ваш эскулап сказал до твоего гембеля? Нет изюму. Все слишком ровное, четкое, как в том проклятье, которым тебя угостили. Здесь побывал сильный Темный маг. И, мне так думается, не один.

— Темный орден?

— Может, орден, а может, просто группа товарищей. За одно скажу точно: в одиночку такое соорудить не смог бы и Высший. Нужен один-два сильных мага — первый-второй ранг. Несколько на подхвате, шобы, если шо, унять геволт и не делать беременной голову двум важным людям. А еще кто-то должен похищать жертв и живыми сюда доставлять.

— Ну, положим, с этой задачей справятся и оборотни. Оттуда у них и артефакт с заклятьем: либо отдал тот маг, либо сами украли. Найти пару-тройку Темных магов средней силы в Одессе тоже не проблема. Остается главный вопрос.

— Кто всеми руководит?

— Нет. На кой он это делает? Не зря же он всю эту силу копит, куда-то же он хочет ее пустить. Шо думаешь?

— Шо б я знал! — ответил Фима. — Выглядит так, будто готовят темный ритуал, но какой — ума не приложу. Если бы начать распутывать…

— Даже не думай. Тебя здесь вообще не должно быть, не говоря уже за то, шо это опасно.

— Тогда остается читать книжки.

— Почитай, — согласился Гоцман. — А я пойду до тех, кто больше тебя знает.

— Дава, ты бьешь меня в самое сердце, — тон Фимы наконец потерял тревожно-мрачные нотки. — Неужели в Одессе есть кто-то, кто знает за Темное искусство больше меня?

— Не скажу за Одессу, но, если нужно, они хоть из Китая специалистов привезут.

— Ты про Инквизицию?

— Ну а про кого же еще?

Они повернули назад. Дозорные под руководством Якименко все так же выносили тела. Вонь стояла нестерпимая, и даже заклинания плохо помогали. Гоцман отряхнулся от пыли.

— Скажи мне вот что, Фима: ты не заметил там немецкой огненной магии?

— В пещере — нет. Европейская школа — да, но, я бы сказал, скорее скандинавская или северо-восточная.