Мятежник и аристократка

Сильный поток арктического воздуха превратил мои волосы в льдинки. Снег выбелил всё вокруг: маленькие деревенские дома, приземистые деревья, берег, спрятанный под огромными ледяными глыбами… В воде плавали искрившие холодными бликами обломки величественных айсбергов. Небо завораживало не меньше — северное сияние отплясывало в вышине завораживающий танец.

— Куда вы меня перенесли? — сказать получись гораздо восторженнее, чем я хотела.

Слова вылетали изо рта паром и, мгновенно застыв, рассыпались серебристой пылью.

— Остров Гренландия. Здесь есть очень уютный ресторан. Пойдемте, я вас проведу.

Он по-хозяйски взял меня под локоть и…

— Никуда я с вами не пойду! — я выдернула руку и смотрела на него возмущённо.

— Фрау Ларсен, корабль на остров прибывает раз в месяц. Общее количество населения около двухсот человек, и им очень далеко до того уровня магии, которым владею я, — его слова пропитаны самодовольством. — Вас, кроме меня, отсюда никто не вытащит. Поужинайте со мной, и я вас верну.

В его словах была железная логика, но сам факт, что меня принуждают играть по чужим правилам, приводил в бешенство.

— Всего хорошего, герр Йенсен. Ужинайте в одиночестве, — я демонстративно развернулась и пошла в сторону ближайших домов.

В осенних туфлях я ступала по утоптанной дорожке, втыкаясь в плотный снег высокими каблуками, как якорями. От холода лихорадочно трясло. По сравнению с дождливым Инуитом Гренландия напоминала ад, где вместо костров, грешников пытают морозом.

Не сделав и десяти шагов, я поскользнулась и чуть не упала в сугроб. В последний момент герр Йенсен подхватил меня сзади.

— Фрау Ларсен, будьте благоразумны. Политическая карьера вашего мужа будет уничтожена, если узнают, что его жена, герцогиня, путалась ночью с оппозиционером. Это в лучшем случае выставит Ханса в роли рогоносца. В вот конкуренты по-политически арене не постесняются предъявить обвинение в измене короне… Поужинаем, и я обещаю, что об этом никто не узнает.

Бессильная ярость и гнев клокочут внутри, но его аргументы сильнее, чем моя гордость:

— Хорошо, но через двадцать минут вы вернёте меня в Инуит.

— Час, фру Ларсен. И это не обсуждается.

— Хорошо, — от холода я согласилась быстрее, чем хотелось. А от злости и лязгнувших от мороза зубов согласие прозвучало, как удар хлыста.

Я отряхнула снег и гордо пошла по скользкому тротуару, балансирую, но отказавшись от руки мужчины.

До ресторана «Китовый ус» мы дошли быстро. Само заведение, непримечательное снаружи, внутри оказалось весьма уютным. Стены, отделанные под натуральный камень, простая деревянная мебель. На столах — алые скатерти, поверх которых постелены белые прямоугольные ромперы. За деревянной барной стойкой скучал полусонный бармен. При виде нас он оживился:

— Кристоф, дружище! — воскликнул полноватый мужчина, напоминавший пирата.

— Хельмут, привет! — ответил Йенсен. — Угостишь своим фирменным блюдом?

— Конечно. Тебе и твоей фрау?

— Я похвастался, что у тебя самая вкусная рыба во всей Дании.

— Ты прав! Вкусней моей нет нигде! — довольно ответил датчанин и поспешил в кухню.

Мы сели за столик рядом с камином. Огонь очага согревал, крупная дрожь постепенно успокаивалась, по телу растекалось желанное тепло. Я смотрела на танцующие языки пламени, пытаясь понять, что же происходит с моей жизнью?

— Зачем я здесь? — задала вопрос, не отрывая взгляд от огня.

— Услуга за услугу. Забыли? — с иронией ответил Кристоф.

— Нет, я о другом… Что вам от меня нужно? Зачем пришли в больницу, на остановку, теперь притащили сюда. Вы рискуете так же, как и я. Мы ведь люди из разных лагерей­. Нам нельзя встречаться.

— Ив… можно называть вас по имени?.. Или вам больше нравиться обращение «герцогиня»?

— Мне нравится обращение «фрау Ларсен». По имени я разрешаю обращаться только близким людям и друзьям. А вы ни к той, ни к другой категории не относитесь… герр Йенсен.

— Но я всё равно буду обращаться к тебе по имени… Ив... Возвращаюсь к вопросу: «Что мне нужно?». Отвечу, положа руку на сердца — ничего. Все, что хотел, я уже получил. Ваш фамильный остров Лоллан входит в состав материковой части оппозиции. Ваши счета на Ольбургском государственном банке заморожены и принадлежат тоже мне, и даже политическая карьера Ханса зависит от моего решения. Мне ничего от тебя не нужно, Ив. У меня уже есть всё, и даже больше.

«И даже больше», — фраза прозвучала, как пощёчина. Не нужно было соглашаться на этот ужин, потакая его капризам.

— Ваш заказ, голубки, — Хельмут поставил перед нами две тарелки.