Страница 103 из 104
Эпилог
Клара
Никогда не любила большие города: шум, неуютные дома и безразличные люди. Всё мчится с такой скоростью, что человек перестает быть живым и становится безликой единицей. Но иногда это даже к лучшему. Иногда мне хочется стать отчужденной, и перестать ощущать, как кровоточит сердце. Хочется стать безликой единицей.
Утро было пасмурным. Маленький тихий ресторан пустовал. Всего пара посетителей и ещё не проснувшийся официант.
Я осторожно размешивала сахар, стараясь не ударять ложкой о края чашки. Я помнила, как Кристофа это раздражало. А ещё помнила, какой кофе он пьет, как, задумавшись, хмурит брови, и запах его терпкого одеколона. В голове появился почти живой образ. Захотелось прикоснуться, но образ исчез, напоминая, что он мне не принадлежит. Он счастлив с другой, а мои внутренности выворачивает на изнанку, когда я вижу его таким окрыленным. А ведь должна радоваться за него, но не могу. Боль выжигает мою душу.
Матовый бумажный пакет стоит на соседнем стуле. Я смотрела на прощальный подарок Кристофа и боялась в него заглянуть. Мне казалось, что, если я найду в нем хоть какую-то надежду, то сломя голову понесусь обратно. И мне будет всё равно, что он подумает. Во мне уже давно нет ни гордости, ни достоинства, когда дело касается него.
Но делать этого нельзя. Я оборвала связи и сожгла мосты. Охваченная ревностью и обидой, я оступилась и связалась с Эриком. Я теперь долго буду себя за это корить. И пусть Кристоф меня простил и вернул прежнее доверие, я не смогу находиться с ним рядом. Я ухожу, бросив работу, продав квартиру, я улечу в другую страну. Была бы возможность, я бы с этой планеты сбежала, лишь бы не думать, что мы дышим одним воздухом.
За спиной заиграл колокольчик — в ресторан вошел новый посетитель. Приятной внешности мужчина занял место за соседним столиком и попросил у официанта утреннюю «Ольбург Таймс». Последний тут же выполнил просьбу.
Взгляд зацепился за руку, которая держала газету — не женат. Наверное, это особенность всех женщин ближе к тридцати — сразу смотреть на наличие кольца.
Набрав в легкие воздуха, я открыла подарочный пакет. В нём оказалась небольшая коробка и письмо. Руки тут же потянулись открыть послание. Какое же разочарование было увидеть там почерк Ив:
«Здравствуй, Клара.
Не беспокойся, что тебе пишу именно я. Кристоф знает о моем намерении и поддержал мою идею.
Я несказанно благодарна, что во время произошедшего в Ясном Утесе, ты нам очень помогла. Спасибо тебе большое.
И я не могла обойти стороной тот факт, что ты уезжаешь. Мне понятна истинная причина этого поступка. И как бы я ни хотела тебя отблагодарить, к сожалению, твоей печали я помочь не смогу.
Зато у меня есть для тебе подарок. Вместе с письмом в пакете лежит домашнее печенье. Оно не простое — это старый фамильный рецепт. Тот, кто съест его, влюбляется в первого, кого увидит перед собой.
Удачи тебе в новой жизни!
Иветта и Кристоф Йенсен»
Растроганная заботой, я не сдержала одинокую слезу.
— Почему такая красивая девушка сидит одна такая печальная?
Незнакомец с газетой подсел за мой столик. Видимо, он наблюдал за мной, когда я читала.
— Просто немного грустно, — я вытерла глаза ладонью. — А вы женаты?
— Нет, — он смутился.
— А любимая девушка у вас есть?
На его лице засияла приятна улыбка.
— Нет, — уверенно ответил. — Меня Генрих зовут. А Вас?
— Я — Клара. Генрих, мне подарили домашнее печенье. Давайте попробуем его вместе?
— С удовольствием…
***
Несколько лет спустя…
Сладкий болгарский перец разнес свой аромат по всему дому. На манящий запах в кухню вошел Кристоф. Он тихонько подошел к Ив сзади и бесцеремонно схватил кусочек из салатницы.
— Эй! — возмутилась хозяйка. — Дождись обеда.
Мужчина ласково обхватил её за талию и прижался губами к шее.
— Не могу. При виде тебя у меня появляется зверский аппетит, не связанный с едой.
Ив просияла, с трудом сдерживая строгость на лице.
Маленький человек с двумя синими бантами на голове зашел на кухню. Платье в тон заколкам и шарик с изображением мультяшного поросенка призывали прижать ребенка к сердцу. Яркие голубые глаза внимательно осмотрели комнату в поисках жертвы.
— Папа, тиби боня, — девочка протянула руки к Кристофу.
— Видимо, фрекен нуждается в отце, — отметила Ив.