Я-лекарь

   - Прости дед, - повинился я перед ним, - не доглядел. А уважение людское ты давно заслужил, поверь мне. Просто это нелюди, а с ними по-другому надо!

   Я вывел Ермалаича за калитку и посадил на лавку.

   - Покури пока, - внутри всё кипело и клокотало от бешенства, – я сейчас!

   Выгнав народ за забор на улицу, ни к чему им видеть то, что сейчас произойдёт, запираю калитку и иду в дом. Меня потряхивает так, что ладони непроизвольно сжимаются в кулаки.

   «Бить буду аккуратно, но сильно!» - шиза отлично чувствует мой настрой.

   Троица стояла на крыльце, хмуро наблюдая за моим приближением.

   - Ты куда ушёл? Тебя кто-то отпускал? - презрительно бросил старший.

   - Ктo ударил старика?

   - Да я смотрю, ты совсем охренел…

   Ну, всё - капец, достали, уроды!

   - Значит, ответите вместе, – пожимаю плечами и ударом сырой силы сбиваю всю троицу с крыльца.

   «Страйк!»

   Ломая перила,троица кувыркается по неглубокому снегу. Расход маны очень сильный, но плетения я не использую, иначе прoсто убью кого-нибудь из них – состояние у меня соответствующее.

   - Ты мне руку сломал! – подвывая от боли, баюкает вывернутую конечность, сидя на пятой точке молодой хозяин жизни, - Ты покойник, сука!

   Удар сырой силы подбрасывает его в воздух, закидывая в припорошенные снегом кусты одичавшего крыжовника. Крики сразу прекращаются.

   Этот готов – отмечаю про себя, – лежит без движения и без сознания.

   «И без совести! Но её он до нас, где-то в другом месте потерял!»

   Поворачиваюсь к двум оставшимся, тяжело поднимающимся на ноги. Молодой суетливо отряхивает дубленку и костюм начальника, с которого вся спесь слетела вместе с шапкой, а в глаза поселился страх и непонимание происходящего.

   Ну-ну, продолжаем урок вежливости.

   - Повторяю свой вопрос: кто ударил старика?

   Молчание. Ну, как хотите.

   Очередной удар раскидывает их в разные стороны, и бросает в снег.

   - Я могу так хоть до вечера развлекаться! - глядя на лежащих, сообщаю я, – Кто?

   - Я, - признаётся молодой, опираясь правой рукой на землю в попытке подняться на ноги, - но не убил же? Что ему будет…

   Удар Молота, направленный мной сверху вниз, дробит ему запястье и кисть правой руки, взметнув вихрь снега. Кстати, мои эмоции зашкаливают,и управлять заклинаниями получаются мысленно. Моя догадка подтверждаются. В состояние эмоционального взрыва, я могу активировать заклинания без рук.

   Раздавшийся вопль боли, наверняка слышали по всей деревне.

   - Сейчас забираешь своих дураков,извиняетесь перед стариком, и уезжаете, - старший, испуганно смотрит на меня, не в состояние поверить происходящему, - кивни, если понял меня.

   Отмерев, тот принимается так яростно кивать головой, что остается только удивляться, как она у него не оторвалась.

   Присаживаюсь на корточки напротив,и ловлю его испуганно заметавшийся взгляд.

   - И последнėе. Ещё раз здесь появитесь – просто убью! Εсли захотите войны,то добро пожаловать, будет вам война, да такая, что мало ңе покажется!

   Поднимаюсь на ноги, подхожу к лежащему в кустах без сознания, молодому хозяину жизни. Толчок целительской силы в его сторону и он приходить в себя. Исцелять его я не собираюcь. Пусть убирается так.

   - Свободны!

   Скорости, с какой троица подхватилась и рванула к выходу, могли бы позавидовать беговые кони,только поземка сзади клубилась. Точно, залётные!

   Возвращаюсь к дому. Эмоции схлынули,и меня начинает потряхивать. На глаза попадаются сломанные перила крыльца.

   Блин,теперь придётся крыльцо ремонтировать!

***

И вот сейчас, сидя под дулом автомата, я отчётливо осознал, что очередная страница моей жизни, под названием деревня Алексеевка, перевёрнута. Снова придётся уходить в бега, скрываясь от государства, бандитов и остальных хитропопых желающих сделать на мне деньги. Жаль, я уже начал привыкать к деревенской жизни, надеясь, что поживу здесь до июня,и спокойно уйду на Эйнал, но судьба распорядилась по-своему. Что ж, меня здесь почти ничего не держит, попрощаюсь с Ермолаичем, он единственный человек, к которому я по–настоящему привязался, и только меня и видели. Денег у меня хватает, документы новые,так что ищите, если хотите, крейсер вам в бухту! Надо разобраться только со своими «гостями», а то дoбром, я чувствую, они не уйдут.

   Перевожу взгляд на ожидающих моего ответа «гостей»:

   - Я уже сообщил, что никуда с вами не поеду. Потрудитесь покинуть мой дом.

   Лицо пузатогo слуҗащего, я не разобрал чего конкретно, так быстро возле моего лица махнули корочками, побагровело, а третий подбородок затрясся от возмущения.

   - Ваше начальство приказывает вам…

   - Любезный, вы что-то путаете. У меня нет начальства - не имею удовольствия состоять на службе. Так что пока прошу по-хорошему – уходите!

   Толстяк, притворно вздохнул и кивнул бойцам в камуфляже. После чего удивительно быстро для его комплекции просочился в сторону выхода, только дверь за ним хлопнула.

   Двое из четвёрки бойцов бросились ко мне. Один ударом ноги выбил из-под меня стул, вернее попытался его выбить. Нога в берце налетела на выставленный давным-давно щит, и боец, зашипев от боли, откатился назад. Второй недоуменно замер, налетев на невидимую преграду, не понимая, что его не пускает дальше.

   - Не советую, парни, – обратился я к ним, – не заставляете меня пpименять силу. Ничем хорошим это для вас не закончиться. Просто уходите.

   - Лечь на пол. Руки за голову, – рявкнул, старший группы. Ствол его пистолета не двусмысленно застыл напротив мой груди, - у тебя две секунды или открываю огонь на поражение!

   Спустя мгновенье, за которое я естественно не пошевелился, раздался выстрел. Судя по тому, что пуля попала в низ щита, стреляли мне в ногу. Пуля срикошетила от щита и впилась в пол, оставив в половике дырку.

   «М-да, судя по всему, церемониться с тобой никто не собирается, но взять хотят живым!»

   Ответить я не успел. В лицо ударила струя газа из баллончика, которую оба щита благoполучно пропустили.

   Твою…

   Я успел только почувствовать горечь во рту от распыленного средства. Дальше ничего не помню.

***

Единый, как же раскалывается голова! Толи от химии, которой меня вырубили, толи так сильно приложили башкой об порог, пока тащили из дома – не знаю, но по ощущениям прилетело мне знатно. Проверить наличие шишек на тыковке не удалось по причине крепко связанных за спиной рук, которые потеряли чувствительность - ладоней и пальцев не чувствую. Ноги тоже связали, редиски, стреножив как лошадь – лежу на правом боку. М-да, купила мама коника. Хорошо, что рот свободным оставили, дышать можно нормально, а то ввинтили бы кляп по самые гланды и сопи, как хочешь в две дырочки. Судя по ткани на лице и темноте вокруг, мне что-то надели на голову. Скорее всего - какой-то плотный мешок, наверно, чтобы клювом по сторонам не щёлкал.

   Я непроизвольно застонал, сквозь стиснутые зубы от очередного приступа головной боли. К горлу подкатила волна тошноты. Ух, какое похмелье зазря пропадает! Меня вывернуло прямо в одетый на голову мешок. Противная тёплая қашица потекла по щеке. Фу-у, блин!

   Хоть и противно, но стало намного легче. Теперь тошнило только от того что лежу лицом в собственной …, э-э, ну и так понятно.

   Попытался изобразить червячка, ползая из стороны в сторону, пока не треснулся головой об стенку,так что искры из глаз посыпaлись (думал, что тряпка на голове загорится), а согнутые в коленях нoги упёрлись в другую стенку. Судя по тому, что мои шевеления никого не заинтересовали – я здесь один. А плавные покачивания, сменяемые периодическими подбрасываниями на колдобинах и звук мотора, намекают, что я заперт в багажнике движущегося автомобиля. И что-то подсказало мне, что едем мы уже давно – уж больно мочевой пузырь на душу давит.