Страница 7 из 15
Налицо противоречие – между тезисом, который мы собираемся доказать (об увиденной Хайдеггером опасной близости пайдейи и культуры) и недвусмысленной ясностью приведенного высказывания самого Хайдеггера о невозможности приписать грекам «идею культуры». Тем не менее не будем торопиться с выводом; хайдеггеровская генеалогия идеи культуры содержит неустранимую двойственность. Связывая понятие культуры с новоевропейской картиной мира и ценностным мышлением, трактуя платоновское мышление как эйдетическое, а не ценностное, Хайдеггер в то же время показывает наличие подспудной связи ценностного (новоевропейского) и эйдетического (античного) типов сознания. То есть – «культуры» и «пайдейи».
Посмотрим, как именно он это делает. В работе «Учение Платона об истине» М. Хайдеггер толкует о связи образования и истины, «заключенных [уже у Платона. – Ю.А.] в определенное единство». В частности, разбирается платоновская «Притча о пещере» (Государство, VII, 514 а – 517 а). «…По недвусмысленному высказыванию Платона, – пишет Хайдеггер, – [притча] делает наглядным существо образования»53. И об этом говорит сам Платон. Но притча, полагает Хайдеггер, одновременно «открывает взгляд на некоторую подмену существа истины», в которой нуждается образование, и которая делает его возможным.
Свой разбор Хайдеггер начинает с утверждения, что платоновская притча о пещере не может быть правильно понята без обращения к понятию истины как несокрытости – αλήθεια. Притча повествует о том, полагает он, что несокрытое от человека и способ этой несокрытости должны меняться. «Несокрытым и несокрытостью в каждом случае называется то, что каждый раз открыто присутствует в округе человеческого пристанища…»54 Это как раз и заключает «образование» и «истину» в некоторое существенное единство, поскольку притча рассказывает историю «образовательного» восхождения человека. В ней представлена последовательность четырех различных «пристанищ» на пути восхождения к истине. Различия этих пристанищ «основываются на различии каждый раз господствующего рода истины». Поэтому, заключает Хайдеггер, «несокрытость» (или «алетейя») мыслится здесь лишь в том отношении, «в каком она делает доступным являющее себя в своем виде (ειδος) и зримым самообнаруживающееся (ιδέα)…»55 Иными словами, нескорытость оказалась сопряжена с видением, она «релятивна» ему.
В платоновском понятии идеи, говорит Хайдеггер, заложена необходимость взгляда на сущее56. «Кто хочет и должен действовать в мире, определенном через идею, – пишет Хайдеггер, – тот прежде всего нуждается в этом взгляде на идею. А в том как раз и состоит существо παιδείας, чтобы освободить и укрепить человека для ясного постоянства взгляда на сущность»57. Итак, завершает Хайдеггер, притча о пещере имеет дело не столько с αλήθεια. Она основывается на невысказанном «происшедшем воцарении ιδέα над αλήθεια…» Бытийная истина как непосредственность и несокрытость, можно сказать и так, оказалась потеснена убедительностью взглядов и воззрений на истину.
В процессе воцарения «идеи» над «несокрытостью» истина становится еще и ορθότης – правильностью восприятия и высказывания. «Как несокрытость она есть лишь основочерта самого бытия. Но как правильность взгляда она становится отличительной чертой человеческого действования с сущим»58. Поэтому «истина не есть больше несокрытость…, вследствие подъяремности идее она стала правильностью, а отсюда впредь – отличительной чертой познания сущего…»59 осуществляемого лишь в полисе, поскольку «изложением “притчи о пещере” начинается седьмая книга “разговора” о сущности полиса – πόλις»60.
Анализ платоновской пайдейи, связи образования и истины, обнаруживает, с точки зрения Хайдеггера, один из первоистоков западного мышления, уже в самом начале клонящегося к упадку – к тому, чтобы видеть мир в категориях ценности: «История, рассказанная в притче о пещере, – пишет Хайдеггер, – дает взгляд на то, что в истории человека западного образца есть собственно “совершающееся”. Осмысливая существо истины как правильность представления, человек мыслит всякое сущее по “идеям” и всякое действительное оценивает по “ценностям”… вообще мир взвешивается по ценностям…»61
Платоновская притча о пещере рассказывает, таким образом, о подпадении истины под ярмо образования-пайдейи. Хотя Хайдеггер говорил о «веке образования» применительно к XIX столетию, тем не менее драматическое влияние образования, трансформирующее истину, он обнаруживает уже у Платона. «Несокрытость, понятная Платону, остается сопряженной со взглядом, восприятием, мышлением и высказыванием» (с тем или иным «кругом существования» в пайдейе). «Следовать этому сопряжению – значит отбросить прочь существо несокрытости. Никакая попытка обосновать существо истины в “разуме”, в “духе”, в “мышлении”, в “логосе”, в любого рода “субъективности” не может никогда спасти существо несокрытости»62. Пайдейя истолкована как ценностная деформация истины-несокрытости. В установлении такого отношения с истиной, которое сохраняло бы ее несокрытость, Хайдеггер отдает приоритет искусству, а не образованию63.
Итак, век образования и культуры – «время забвения истины и бытия». В докладе «Наука и осмысление» Хайдеггер говорит нечто близкое: «Слово “образовывать” значит прежде всего – выставлять образец и устанавливать предписание, его другое значение – формировать уже имеющиеся задатки. Образование представляет человеку образец, по которому тот организует свое действие и бездействие. Образование нуждается в заранее обеспеченном образце и всесторонне упроченной позиции. Выработка образовательного идеала и его господство не предполагают стоящее под вопросом»64.
Между тем Хайдеггер как раз и ставит под вопрос бытийную укорененность культуры и образования: по словам Гадамера, он «дал философское выражение общей критике либерального благодушия, верившего в культуру… Современник расслышал… страстную критику беспроблемного мира культуры, сложившегося в сознании старшего поколения. Неопределенно-личному “Man”, “болтовне” и “любопытству”, упадочным формам неподлинного существования Хайдеггер противопоставил понятие подлинности самобытного “здесь-бытия”, сознающего свою конечность и со всей решимостью принимающего ее»65.
В «Науке и осмыслении» Хайдеггер с надеждой говорит о том, что эпоха образования, кажется, подходит к концу. Это не значит, что следующие поколения будут без-образованными. Это значит, что осмысление и «серьезность мысли» вновь отвоевывает место перед господством самоуверенного «образования»66. С высказыванием Хайдеггера о конце эпохи образования стоило бы сопоставить совершенно иное по тональности утверждение Йегера: «Время может изменять содержание и пути образования, но – мы надеемся – никогда не настанет эпоха, которая позабудет о том, что именно в этой конечной интеллектуальной и духовной цели заключено наше человеческое достоинство»67.
Столкновение этих высказываний далеко не исчерпывает сложного пересечения позиций Йегера и Хайдеггера. «Признание греков творцами культурной идеи, – пишет Йегер, – выглядело бы плохой похвалой… в эпоху, во многих отношениях уставшую от культуры. Но то, что мы сегодня называем культурой – это продукт разложения, говоря по-гречески, последняя метаморфоза первоначального состояния. Это уже не столько пайдейя, сколько “подготовка к жизни”, κατασκευή του βίου – обширная совокупность средств, которые способствуют жизни, но остаются чисто внешними и лишены органических связей… Совершенно необходимо осмыслить так понимаемую культуру исходя из ее праформы… Память о первичном феномене, – пишет Йегер, – сама по себе предлагает тип духовности, родственный греческому…»68
53
Хайдеггер М. Учение Платона об истине // Васильева Т.В. Семь встреч с М. Хайдеггером. – С. 25.
54
Там же. – С. 25–26.
55
Там же. – С. 32.
56
Что, строго говоря, совсем неочевидно, ведь зримость платоновских идей еще не предполагает неизбежно «субъектное» понятие о «взгляде».
57
Хайдеггер М. Учение Платона об истине. – С. 36.
58
Там же. – С. 37.
59
Там же. – С. 40.
60
Там же. – С. 15.
61
Там же. – С. 43.
62
Там же. – С. 44.
63
См.: Хайдеггер М. Истина и искусство // Хайдеггер М. Работы и размышления разных лет. – М.: Гнозис, 1993. – С. 89–111.
64
Хайдеггер М. Наука и осмысление // Хайдеггер М. Время и бытие. – М.: Республика, 1993. – С. 252.
65
Гадамер Г.-Г. Введение к Истоку художественного творения // Хайдеггер М. Работы и размышления разных лет. – С. 118.
66
«У осмысления другая сущность, чем у осознания и научного познания, и даже другая сущность, чем у культуры и образования» (Хайдеггер М. Наука и осмысление. – С. 252).
67
Jager W. Stellung und Aufgaben der Universitat in der Gegenwart. – Berlin, 1924. – S. 27. Цит. по: Рингер Ф. Указ. соч. – С. 120.
68
Йегер В. Указ соч. – С. 16.