Страница 7 из 14
В изображении «гусарства» Л. Толстой идет за Пушкиным: все те приметы «гусарства», о которых писал Пушкин, есть и у Толстого. Но есть и существенное отличие. Л. Толстой представляет «гусарство» в нарочито сниженном, бытовом плане. Пушкин только говорит о буйстве, пьянстве, не вдаваясь в подробности. Л. Толстой показывает грубые проявления гусарского буйства.
Можно говорить о двух уровнях реализма: реализме Пушкина и «грубом» реализме Л. Толстого. Характерна в этом плане и разная смерть героев: пушкинский Сильвио гибнет в сражении за свободу Греции; Федор Турбин «был убит на дуэли с каким‐то иностранцем, которого он высек арапником на улице» (цит. по: с. 127). Однако Л. Толстой, показывая «гусарство» в его низменных проявлениях, не отказывается и от его поэтизации. Он изображает душевную щедрость, широту, благородство своего героя Федора Турбина, противопоставляя, однако, «гусарство» пушкинской эпохи 1800‐х годов гусарству нового поколения дворянства 50‐х годов, зараженному духом холодного эгоизма и буржуазного практицизма.
К 1856 г., к тому времени, когда Л. Толстой работал над «Двумя гусарами», пропасть между двумя поколениями дворянства углубилась. Историческое явление «гусарства» в его эволюции и стало предметом изображения Л. Толстого, который следовал за Пушкиным, продолжая и по-своему развивая его реалистические традиции.
«Листья травы» Уолта Уитмена и ходкие работы об американском сексе12
Знаменитый американский поэт Уолт Уитмен (1819–1892) родился в семье фермера, работал в юности рассыльным, наборщиком, учителем, писал стихи и прозу. Когда в 1855 г. Уитмен опубликовал книгу стихов «Листья травы», он завоевал мировую известность, ибо сборник перевели на многие языки. В России этот сборник стихов Уитмена вышел впервые в 1907 г. в переводе Корнея Чуковского. Он же написал и книгу о поэте «Мой Уитмен». К настоящему времени на русском и на других языках имеется много переводов произведений Уитмена и исследований его творчества.
Реферируемая статья рассматривает не только труды поэта, но и бестселлеры того времени об американской сексуальности. Автор статьи М. Калиниченко считает, что несмотря на множество теоретических работ, феномен Уолта Уитмена изучен еще недостаточно. Так, например, в учебнике о романтизме, которым пользуются украинские студенты-филологи, вообще отсутствует статья о творчестве Уитмена (с. 208). Это означает, что поэта, опубликовавшего сборник «Листья травы» в эпоху расцвета североамериканского романтизма, учебник вовсе не признает романтиком.
В США, правда, Уолта Уитмена считают принадлежащим к кругу романтиков, но пишут, что он резко отличался от своих коллег. Так, Ф.О. Маттисен, профессор университета, основатель концепции Американского Ренессанса, думал в 1941 г., что Уолт Уитмен совершенно не походил на остальных писателей своей эпохи. А в книге «Одинокий певец» (1955) Г.У. Аллен сказал, что Уитмен находился в конфронтации с романтично-сентиментальной и моралистической традицией американской литературы.
Автор реферируемой статьи склонен рассматривать творчество Уитмена, и в частности сборник «Листья травы», как образец специфического художественного восприятия поэтом проблем сексуальности. Дело в том, что Уитмен опередил своих современников, поскольку он был провозвестником сексуальной революции 60‐х годов XX в. Все, что он на эту тему написал, не было вовсе какой‐то экстраординарной трактовкой темы сексуальности. Но его тексты были критикой тогдашней американской популярной массовой литературы. Сборник «Листья травы», пишет автор реферируемой статьи, явился конкретным критическим расследованием проблематики секса в американской прессе и в бестселлерах первой половины XIX в. (с. 209).
Говоря об этом сборнике, уверен М. Калиниченко, прежде всего следует сказать, что его название абсолютно не является оригинальным. Оно было взято из отечественной ходкой и религиозной литературы того времени. Глава американской секты квакеров Элиас Гикс писал в своих теологических трактатах о «божественных листьях травы» (с. 209). Этот образ был и у авторов массовых сенсационных романов, которые обычно печатались на специальных газетных листах бумаги. Популярный тогда роман Сары Уилис Партон назывался «Листья папоротника из портфолио Фани» (с. 209). У них‐то и взял Уолт Уитмен свое название «Листья травы» («Leaves of Grass»).
Американские популярные бестселлеры, романы Джона Нила, Джорджа Липпарда и других авторов определенным образом повлияли на критический подход Уолта Уитмена. В упомянутой прозе имелись откровенные описания секса. Да и порнографическая литература в массовом масштабе привозилась в США из Великобритании. Только в 1842 г. был принят закон, ограничивающий импорт таких бестселлеров. В ответ американские создатели массового чтива удвоили свои старания на ниве порнографии. Те же Дж. Липпард, Генри Фостер и Дж. Томпсон откровенно рассказывали в своих текстах о сексуальных извращениях и сексуальных отношениях. Этим же занимались сотни других авторов бестселлеров и дешевой прессы.
Уолт Уитмен в «Листьях травы» по-своему использовал сексуальные темы массовой литературы. Так, тело проститутки, которую убил топором молодой клерк, он называет «божественным, полным страсти и красоты», а вовсе не вместилищем греха и порока (с. 213). В «Песне о себе» Уитмен с сочувствием рассказывает об одиночестве богатой развратной дамы.
Массовая сенсационная литература того времени не признавала никаких тайн пола и сексуальной жизни. В «Листьях травы» Уитмен «срывал вуаль» с грязных сексуальных откровений массовой беллетристики. Он стремился облагородить описания тайн тела и секса. Его кредо было именно таким, т.е. откровенное стремление противостоять грязи массовой беллетристики.
Уолт Уитмен высказался о двух направлениях упоминания о сексуальности в эссе «Меморандум наудачу» («A Memorandum at a Venture»). Первое направление конвенционально предназначено для добропорядочных граждан. Оно содержится в хороших книжках, которые можно продавать в любом месте. Оно отрицает все непосредственные описания сексуальных отношений. Второе направление зиждется на чувственной развращенности, на эротических сюжетах и историях. Уитмен пишет и о необходимости третьего направления, т.е. о радикальном изменении описания образа женщины, когда сексуальность становится добродетелью добропорядочного человека (с. 214).
Автор реферируемой статьи заключает, что поэт Уолт Уитмен не был чужаком в собственной стране, ибо пытался противостоять засилью и популярности пошлых бестселлеров.
Общие места литературной классики: Учебник брежневской эпохи разрушился изнутри 13
Советское время породило всего четыре комплекта школьных учебников по литературе. Из них первые два были созданы во второй половине 1930‐х годов, в период яростных идеологических баталий. Третий – породила война и начатая Агитпропом ура-патриотическая истерия. Эпоха оттепели потребовала создания нового учебника. Отказ от историко-иллюстративных и патриотически-декламационных шаблонов породил дискуссию: какой должна стать центральная идея изучения литературы? Педагоги-новаторы 1960-х годов большей частью склонялись к психологизации литературного курса. «Образ» и герой должны были стать иллюстрацией психологических типов; литература превращалась в источник моделей поведения. «Правильное понимание» продолжало доминировать на уроке, но обретало иллюзию научного вывода.
В 1968 и 1969 гг. вышли новые учебники для 8‐го и 9‐го класса, и лишь в 1976 г. – для 10‐го класса. При подготовке последующих изданий более всего менялся учебник 8‐го класса, особенно в той части, где рассказывалось о литературе первой половины XIX в. Новый учебник претендовал на большую научность. Теоретико-литературные определения вмонтировали в общий ход изложения: тот или иной термин вводился в школьный обиход в связи с анализом определенного текста. Однако теории не позволялось стать важнее идейных сентенций. Общий стиль изложения, текстовые интонации сместились в сторону доверительной беседы с учеником: «представим себе», «послушаем их беседу», «перечитайте еще раз».
12
Калиниченко М. «Листья травы» Волта Вiтмена. Польвi доспiдженя iз американського сексу // Всесвiт. – Киïв, 2014. – № 7–8 (1027–1028). – С. 207–214.
13
Пономарев Е. Общие места литературной классики: Учебник брежневской эпохи разрушился изнутри // Новое литературное обозрение. – М., 2014. – № 2. – С. 154–181.