Страница 7 из 11
Не одобряет Мейлер и повесть «Лови день» будущего нобелевского лауреата. Ничтожный герой этой повести Томми Вильгельм все время оказывается перед препятствиями в мечте о тихой, спокойной любви, но то, что в концовке повести он прослезился и начал рыдать у гроба незнакомца в похоронном бюро, позволяет Мейлеру надеяться на более высокий дальнейший уровень прозы Сола Беллоу. И, как мы все уже знаем, эта его надежда оправдалась.
Отрицательное мнение Мейлера о «всеобщем любимце» (как он пишет) Джероме Дэвиде Сэлинджере (р. 1919), видимо, стоит привести полностью. «Мне кажется, что только я один нахожу его не более чем величайшим умом, всегда пребывающим в подготовительной школе. То, что он умеет делать, он делает хорошо – это так. Но в конце концов не очень приятно жить в университетском городке, где задира силач всегда бьет тех, кто слабее его. Я не нахожу, что Сэлинджер вскоре выйдет на поле военных действий главного романа. Конечно, это мнение может показаться не более чем завистью. У Сэлинджера всегда хватало ума выбирать спокойные сюжеты, чего мне определенно недоставало, но, поскольку мир теперь находится в состоянии острого дискомфорта, я не думаю, что его мудрость почетна» (5, с. 343).
Гор Видал (р. 1925) – участник Второй мировой войны, опубликовавший в 1946 г. роман «Уилливо» («Williwaw») и писавший затем под псевдонимом Эдгар Бокс исторические детективы. С конца 50-х годов Видал выступал как киносценарист, драматург, литературный критик и эссеист. Норман Мейлер рассказывает о мнении Гора Видала относительно мейлеровского романа «Олений Парк» («The Deer Park», 1955), который он переделывал в пьесу: «Его замечания были полезны моей пьесе, и он знал, что они помогут моей работе. Я думаю, что это было благородно с его стороны и более чем порядочно» (5, с. 344). Что касается творчества Гора Видала, то Мейлер полагает, что у него есть основное качество интересного писателя – «никто не может предсказать, в каком направлении он будет развиваться далее» (5, с. 345).
Говоря о двух известнейших негритянских писателях Ральфе Уолдо Эллисоне (1914–1994) и Джеймсе Артуре Болдуине (1924–1987), Норман Мейлер останавливается на романах «Невидимка» («Invisible Man», 1952) Эллисона и «Комната Джованни» («Giova
Роман Эллисона «Невидимка» повествует о судьбе нью-йоркского юноши-негра. Мейлер считает, что основной тезис романа абсурден, поскольку негр не может быть невидимкой в Америке. То, что белые не видят в каждом негре индивида, пишет Мейлер, не означает, что они не видят индивида и в каждом белом американце. Норман Мейлер хвалит стиль Эллисона, ибо опыт прочтения его прозы незабываем, но предсказать дальнейший путь писателя отказывается, поскольку дарование Эллисона не нуждается ни в каких предсказаниях (5, с. 346).
Роман Болдуина о нравах, судьбах и проблемах негритянской Америки «Комната Джованни» Норману Мейлеру не понравился, хотя он и сказал, что эта книга очень смелая. «Заметки сына Америки» преисполнены моральной этнической софистики, отчего даже лучшие пассажи книги «отдают запахом одеколона». Мейлер обвиняет Болдуина в том, что тот не способен сказать грубое слово читателю, хотя в действительности «Болдуину храбрости хватает» (5, с. 346).
Заканчивая статью «Оценки: Быстрые и ценные комментарии о местных талантах», Норман Мейлер объясняет отсутствие в ней имен женщин-писательниц. Во-первых, он их произведения не читает, а во-вторых, он сомневается в том, что может действительно существовать женщина-писательница. Мейлер признается, что никогда не мог читать романы знаменитой английской писательницы Вирджинии Вулф (1882–1941) – «Миссис Дэллоуэй» (1925), «К маяку» (1927) или «Волны» (1931). Правда, в сноске к этой статье Мейлеру пришлось сказать, что работы американских писательниц Мэри Мак-Карти (1912–1989) и Карсон Мак-Каллерс (1917–1967) он читал с удовольствием (5, с. 347).
В следующей за этой статьей «саморекламе» Мейлер дает оценки писателям довоенного поколения. Томас Вульф и Фрэнсис Скотт Фицджеральд умерли слишком рано. Эрнест Хемингуэй «утерял желание работать» (1, с. 348). Уильям Фолкнер прошел зенит своей славы. Джон Дос Пассос вынужден жить «в соленой воде недостаточного признания» (1, с. 348). Джон Стейнбек потерял уверенность в себе, ибо «мир стал слишком сложным и слишком отвратительным для человека, который нуждался в ситуациях библейской простоты для своего искусства» (1, с. 348).
Говоря о более раннем времени, Мейлер пишет, что Теодор Драйзер, Синклер Льюис и Шервуд Андерсон творили на протяжении всей своей жизни и создали все, что смогли. И при этом Мейлер считает Америку «жестокой почвой для таланта» (1, с. 348). Для его поколения романистов, которое вышло из разгула войны, прошлое не существует. Мейлер надеется, что некоторые из них будут признаны, а новое поколение, которое появится вслед за ними, будет более интересным (1, с. 349).
1. Mailer N. Advertisements for myself. – L., 1959. – 380 p.
2. Mailer N. The White Negro. Superficial reflections on the hipster // Advertisements for myself. – L., 1959. – P. 241–259.
3. Mailer N. Reflection on Hip // Ibid. – P. 260–269.
4. Mailer N. Hipster and Beatnik // Ibid. – P. 270–272.
5. Mailer N. Evaluations: Quick and expensive comments on the talent in the room // Ibid. – P. 339–347.
6. Mailer N. The Hip and the Square // Ibid. – P. 310–314.
Культура и религия
Книги о земной жизни Иисуса Христа
«Изучение новозаветной письменности давно уже стало целой наукой. Сотни толкователей – богословов, историков, филологов – проделали огромную работу по разбору и сопоставлению текстов, по уточнению их смысла. Они кропотливо исследовали каждую главу и каждый “стих Евангелия”», – пишет в своей книге «Сын человеческий» Александр Мень (3, с. 4). Однако, продолжает Мень, «обширные критические экскурсы о Матфее, Марке, Луке и Иоанне почти заслонили самого Христа» (3, там же). Поэтому за последние полтора века наряду с богословским и литературным анализом в евангельской историографии начали использовать и метод обобщения, синтеза, стремясь воссоздать целостную картину земной жизни Христа.
Впервые такой подход применил известный русский проповедник Иннокентий Херсонский (Борисов) в 1828 г. в книге «Последние дни земной жизни Иисуса Христа», которая охватывает события Страстной недели.
В 1863 г. французский писатель Жозеф Эрнест Ренан опубликовал «Жизнь Иисуса» («La Vie de Jésus»), первую книгу «Истории происхождения христианства» («Histoire des Origines du Christianisme», 1863–1883), в которой дал опыт полной биографии Христа, написанной в форме связного повествования. Ренан делал попытку «переосмыслить евангельскую легенду, устранив из нее все сверхъестественное», за что он был лишен кафедры в Коллеж де Франс8. Александр Мень полагает, что Ренану «удалось нарисовать яркую и правдивую панораму евангельской эпохи и необычайно живо изобразить Самого Основателя христианства, хотя, будучи по мировоззрению скептиком-позитивистом, Ренан в значительной степени исказил Его облик» (3, с. 5).
Вслед за книгами архиепископа Иннокентия Херсонского и Жозефа Эрнеста Ренана «стали выходить другие, написанные в том же жанре, и число их с каждым десятилетием увеличивалось» (3, с. 6). Повествования евангелистов подтверждаются и дополняются античными и иудейскими авторами, а также открытиями современных археологов. «Все это позволяет считать задачу биографии Иисуса Христа вполне осуществимой», – заключает Александр Мень (3, с. 7).
В своей книге «Сын человеческий» Александр Мень стремился показать Иисуса Назарянина таким, каким видели его современники. Книга строится по принципу историко-литературного синтеза. Именно так писали западные авторы Альфред Эдершейм, Фредерик Фаррар, Франсуа Мориак, а также Дмитрий Мережковский в трилогии «Христос и Антихрист» (1895–1905).
8
Краткая литературная энциклопедия. – М., 1971. – Т. 6. – С. 255.