Страница 10 из 11
Тут же, быстро, приступили к последней части плана. Четверку лошадей выпрягли из дилижанса. Из саквояжа достали четыре седла и сбруи и оседлали коней. Полковника Ортегу вынули из дилижанса и положили через седло одной из лошадей, словно куль с мукой. Шонто привязал его руки к ногам под брюхом лошади, про себя надеясь, что веревки не выдержат. Там, где натоптанная колея дороги поворачивала от места встречи, над равниной Чихуахуа на восемьдесят футов поднимался утес. С него Шонто и оба его индейских друга сбросили весь арсенал "конкорда". Времени, чтобы пристроить его к делу, не было. Оседлав коней, отряд выступил в путь, прочь от дороги; Чамако направляющим, Шонто замыкал шествие вместе с лошадью, на которую был уложен Палач из Камарго. Козья тропа, по которой вел их маленький индейский мальчик, исчезала в пустынных зарослях, тянувшихся на револьверный выстрел от трактовой дороги. Куда ведет эта тропа, Шонто знал не больше, чем Ортега или Эль Пресиденте. В любом случае, выбора не оставалось. Позади себя от дороги вдоль реки они слышали теперь громкую мексиканскую речь, дружный топот конских копыт. Остановившись, чтобы прислушаться, все они расслышали высокий, лающий голос лейтенанта Чиво. Обнаружив брошенный дилижанс и прикидывая путь беглецов, он разразился целой козлиной бородой грязной ругани и проклятий. Из пронзительного "блеянья" Чиво они поняли, что К нему присоединился другой патруль Ортеги, видимо, встреченный по дороге. Эти новые солдаты, сколько б их ни было, конечно были вооружены, и явно находились под командой бравого лейтенанта. Все могло бы еще кончиться хорошо - без сомнения, так оно и было бы, если учесть густоту зарослей и черноту их тени. Да только в спешке, из-за непредусмотрительности того варианта, при котором Чиво добудет оружие по дороге, Шонто не удосужился сделать то, что в другом случае непременно сделал бы: заткнуть кляпом рот полковнику.
Теперь пришлось вспомнить об этом - когда зычный крик Ортеги разнесся эхом вниз по склону, на который они взбирались.
- Аки, аки, мучачос! Сюда, сюда, ребята! Я здесь! Я здесь...
Голова его свисала с того бока лошади, что был со стороны Шонто. Крик о помощи был оборван каблуком сапога, которым были выбиты четыре передних зуба, а вместе с ними - и сознание их владельца. Но, независимо от этого, ставки в игре неизмеримо подскочили.
- Чамако, - сказал Шонто, - у нас остается один шанс - разделиться.
- Ни за что, патрон.
- Послушай, малыш, - голос Шонто стал суровым. - Делай так, как я велю. Я хозяин этого представления.
- Нет, не ты, мой друг американо. - Возражение последовало не от мальчика, а от невысокого человека в черном. - Это мне следует указывать, как поступить. И я принимаю решение: остаемся вместе. Ты не среди испанцев, друг мой. Ты не среди предателей, именующих себя мексиканцами. Ты среди индейцев. Веди, малыш!
Шонто понял, что бессилен. Он понял также, что теперь все они беспомощны. Что остались всего лишь минуты, прежде чем "руралес" доберутся до них, даже в кустарнике. Они были уже так близко, что слух улавливал топот лошадей, продирающихся сквозь кусты. Ружейная стрельба могла теперь начаться с минуты на минуту, а пули, пущенные на шум производимый ими, скоро найдут каждая свою мишень. Иного возможного исхода не предвиделось.
Но Чамако Диас не был подавлен такой перспективой.
Ведь его поддерживал сам Пресиденте, и он собственными ушами слышал, как тот сказал: "Мы - индейцы". Чего нельзя было сделать на службе такого человека?
- Патрон, - позвал он Шонто, и голосок его от возбуждения зазвучал выше тоном. - Путь к спасению есть. Следуйте за мною, и не тревожьтесь о шуме. Знаете, ведь эти рейнджеры с вашей техасской стороны Рио не всегда соблюдали границу!
Их лошади поднимались теперь по склону, и в подтверждение опасений Шонто герильясы начали палить вслепую, на звук их голосов. Пули, свистя, запели вокруг. Но слова мальчика заинтриговали Шонто.
- Что-что? - переспросил он.
- Рейнджеры, - отвечал тот и рассмеялся впервые за все время, что Шонто его знал. - Много раз, преследуя апачей, они переходили границу, патрон. И тогда апачам приходилось на этой стороне "терять" их по-другому. Я знаю как, патрон. Скачите быстрее и велите лошадям прыгать, когда я скажу.
Шонто хотелось бы поточней расспросить об этом деле с "прыганием", но герильясы были уже слишком близко. Все, что ему оставалось - это пригнуться пониже в седле да понадеяться, что предназначенная ему пуля пролетит мимо. Она и пролетела. Беглецы добрались до "прыгательного" места Чамако невредимыми. Само это место представляло собой яму, вырытую вручную столетия назад, на самой тропе, где ни один всадник, не зная, что ожидает его за крутым поворотом, внизу отвесного спуска, не мог бы вовремя заставить коня перескочить яму. Инерция животного, спускающегося по скошенному воронкой спуску, должна была сбросить его вместе со всадником в "ловушку для рейнджеров". Именно таким образом она и сработала в этот раз. Все лошади отряда Чамако, включая и вьючную с бездыханным телом Ортеги, перенеслись через яму на тропе, по-оленьи перемахнув ее, поскольку были подготовлены к тому их всадниками. Но кони герильясов, сгрудившиеся в кучу, в ярости храпя, понукаемые своими неистовыми всадниками, чуя ноздрями запах убийства, были так скучены, что не могли разглядеть и перенести хозяев через разверстую бездну. Вниз, в призывную тьму рукотворной расселины рухнула, крича и брыкаясь, первая дюжина коней и солдат. Вторая дюжина скучилась на тропе сверху, не последовав в пропасть за остальными. Но они, казалось, утратили жажду крови Эль Пресиденте и интерес к повышению лейтенанта Чиво на должность Палача из Камарго.
Относительно самого Чиво - Шонто так и не узнал, находился ли тот в числе первых или вторых. Просто хриплый лающий голос бородатого лейтенанта смолк.
- Бога ради, Чамако, - обратился он к индейскому мальчику, ощутив первый миг мертвой тишины, последовавшей за раздосадованными криками сверху, - что там, в этой яме апачей?
- Тигровые зубы, - отвечал подросток. - Острия их обожжены до прочности железа, а основания вбиты в трещины матери-скалы.