Засранец

Хорошо, что дед стоял рядом со мной, а не напротив и не видел того, как я посмотрела в глаза своему двоюродному брату. Он все понял. И нагло, вызывающе ухмыльнулся.

– Поможешь нам, Юджин? – подстегнул знаменитого внука дед.

– Конечно, Аскольд, – ответил Ярцев, не задумавшись ни на секунду, – с радостью.

Меня передернуло. Что-то только я не вижу этой радости. Ну, опять вляпалась в неприятности. А ведь думала уже, что избавилась от него!

– Давайте ребятки, вы здесь, а я там, рядышком, своих, кисленьких наберу. А вы для Тамарочки постарайтесь послаще собрать, – сказал, поставил корзину прямо между нами и добавил, – не подведи меня Вермишелька, очень надо твоей бабушке угодить.

Ну, вот! Надо же так! Ведь знает, чем меня прижать! Конечно, куда я теперь денусь?! Дед столько лет мечтал о примирении со своей принцессой, она только теперь, к его семидесятилетию пожаловала в усадьбу. И, как же иначе, он из кожи вон лезть будет, чтобы Тамаре Юлиановне в усадьбе понравилось. Как я могу ему отказать? Придется заткнуть свою обиду и гордость подальше, и действительно постараться!

Юджин сложил руки у себя на груди и даже не попытавшись стереть эту отвратительную, самоуверенную ухмылку со своего лица, насмешливо потребовал:

– Командуй, я к твоим услугам!

Посмотрела на него снизу вверх. Зачем? Себя подразнить? Или его? Дед прав, Ярцев мощный, высокий, такой огромный, что, кажется, он не только любое яблоко, но луну с неба без какого-либо напряжения может достать. Еле отлепив свой взгляд от него, заставила себя очнуться и мысленно собраться. Спокойно! Это только на пять-десять минут. Да и дед здесь. У нас благородная миссия. В конце концов, можем мы хоть такой короткий период побыть просто братом и сестрой и сделать что-то хорошее, полезное для наших родных?

– Хорошо, – в результате, буркнула себе под нос, и показала на первое яблоко, висевшее прямо над ним. – Давай это!

Юджин беспрекословно повернул свою невозможно красивую голову в указанном направлении и с легкостью достал необходимое. Я подставила корзинку так, чтобы только не касаться его руки. Он же, снова, но уже менее заметно усмехнулся и бросил туда яблоко.

– Дальше, мой генерал!

Я почти дернулась. Почти. Тем далеким летом… Пять лет назад. Мы тоже собирали вместе яблоки. У нас даже была такая игра. Ведь он всегда был высоким. И тогда, тем летом, я командовала, а он выполнял. И без конца подтрунивал надо мной, потому что я относилась к сбору яблок для дедушки гораздо серьезнее, чем дело того требовало. Но он не знал одной вещи. Я была такой серьезной и сосредоточенной, потому что уже тогда не могла и пяти минут спокойно находиться в его присутствии. Мое сердце всегда пыталось вырваться из груди. При малейшем же его приближении.

И сейчас все повторялось.

– И вот то, – показала быстрее, чем надо было на первое попавшееся яблоко, хоть и не была уверена, что его стоит брать. Я просто пыталась скрыть то, как сильно снова покраснела, после того, как он первым вспомнил нашу старую игру. – И вот это! И это!

Приказы с моей стороны посыпались один за другим. Он беспрекословно выполнял, я же настолько увлеклась, что совсем не подумала, прежде сделать следующее указание.

– И это! – показала на красивейший плод прямо у себя над головой.

– Боюсь, оно слишком высоко, – вдруг подал голос мой двоюродный брат и молниеносно оказался возле меня. – Тебе придется мне помочь!

Я не успела ничего понять, а он, этот невыносимый сумасшедший, мгновенно своими огромными ладонями схватил меня за талию и поднял вверх!

Мое тело оторвалось от земли, а душа осталась где-то там, у меня под ногами. Кровь моментально огромным потоком хлынула к лицу, а там, где его ладони сжимали мое тело, кажется, теперь останутся настоящие ожоги!

На полном автомате как можно быстрее сорвала плод, но Ярцев не спешил меня опускать.

– Оно у меня, – почему-то хрипло сказала я. – Спасибо.

В следующую секунду, его руки ослабили хватку, и я соскользнула вниз, но при этом случилось что-то, чего я никак не могла ожидать. Он как будто испугался, что я упаду и прижал меня в момент моего полета к себе. Таким образом, мое тело немного задело его лицо. Совсем капельку. Как-то так получилось, что его губы коснулись моего свитера, буквально только проскользнули в том месте, где на моей груди слегка выпирала ткань. В этот же момент, я ощутила его ладони на своей оголенной спине, они проникли под свитер, как бы случайно, как бы в момент моего спасения.

Только вот ощущалось это все, далеко не как случайность.

И тут же я почувствовала твердую землю под своими ногами. Но он не спешил меня отпускать! Его ладони, похоже, поселились под моим свитером и только сильнее сжали мою спину, еще крепче придавив меня к нему.

– С тобой все в порядке? – спросил он тихо, все тем же странным низким голосом, что я слышала в беседке. И спросил явно не то, что хотел на самом деле.

– Ребятки! Как там, все яблоки собрали?

Дед, как палочка-выручалочка, в очередной раз буквально выдернул меня из ненормальных объятий моего двоюродного брата!

– Да, все хорошо, дедуль! – крикнула ему в ответ и, лишь немного надавив да каменный пресс этой страшной скалы, оттолкнулась от своего брата и вылетела из его горячих рук, словно птичка из клетки.

Я больше не смотрела на него. И, совсем забыв про корзину, на трясущихся ногах, по прежнему сжимая пресловутое яблоко в ладонях, поскорее направилась к Аскольду!

Глава 6

– Ты, кстати, Вермишелька, вчера убежала и так и не поздоровалась с Олежиком, – сказал вдруг дед, как только мы с ним вошли на кухню.

– С кем? – не сразу поняла я, о ком говорил мой родственник. И может быть, не потому, что не вспомнила, а скорее из-за того, что мой братец следовал сразу за нами. А в его присутствии мне явно было не суждено расслабиться.

– Олежик, ну, сын Алевтины и Афанасия, – будто бы не замечая нашего хмурого спутника, который только что слишком громко поставил корзину с яблоками на стол, продолжил мой дед. – Вы же дружили в детстве, а потом он уехал в столицу. В институт поступил, на ветеринара. Ему один год остался доучиться. Ну, вчера за столом, светленький такой, – дед, болтая, вынул из ящика два ножика и один из них протянул мне. – Поможешь, внучка, по старой памяти? Давай нарезай яблоки, а ты, Юджин, иди, спасибо тебе, теперь мы с Вермишелькой и сами справимся.

– Почему же? А я в помощники уже не гожусь? – буркнул недовольно Ярцев, на что дед только пожал плечами и достал третий нож.

– Ну, раз ты так хочешь, помогай, – усмехнулся Аскольд и, вернулся обратно к нашему разговору, – ты так удивляешься, внучка, как будто вчера за столом как минимум человек сто сидело.

Я сделала вид, что мне очень срочно надо разрезать яблоко. Все я заметила. Может быть бы. Если бы не отвлеклась на кое-кого и на мысли о нем! И этот кто-то сейчас, как назло встал рядом со мной, и постоянно касается своим огромным плечом моего. Словно кухня настолько маленькая, что ему больше разместиться негде!

– К нам приехали, – дед особенно подчеркнул «к нам», потому что всегда мечтал завещать эту усадьбу нам с кузеном. И всегда повторял, что, раз уж наши матери вечно находятся в состоянии войны, его внуки станут его наследниками. И настаивал, чтобы мы всегда считали этот дом своим настоящим, родным. – К нам приехали трое новичков, как ты заметила. Греческий спутник Светочки, твоей мамы, Вермишелька, его племянница, яркая девушка, тоже вчера была за столом. У нее имя тоже необычное – Дамарис. Гречанка, но работает переводчиком, так что, по-русски разговаривает свободно. И Олежка. Вы же с ним в детстве играли часто. Ты еще твердила мне, что не знаешь, за кого выйти замуж, за твоего братца, Юджина или за Олежку. Они тебе тогда оба нравились. Но потом как-то пришла ко мне и твердо так заявила, что не любишь больше никого, кроме меня и замуж пойдешь тоже только за меня, – дед по-доброму так улыбнулся, а потом вдруг хихикнул. – А помнишь, Юджин, Олежкин синяк под глазом, который ты ему тогда поставил, за то, что он твоей сестренке цветы подарил? Она тогда так верещала на тебя, в комнате заперлась и голодовку устроила, и требовала, чтобы ты извинился перед Олегом. А ты тогда сказал, что этого никогда не будет. И что если он еще раз к Вермишельке подойдет, ты ему голову открутишь. Помнишь, внук?