Страница 11 из 13
— Я думала, что умру…
— Ну вот ещё, мы сейчас вернёмся в лагерь Арагорна — завтра битва. Многие погибнут в этой схватке, но я надеюсь, что ты выживешь…
***
Не называй мне имя: здесь война, и это не важно.
Мы всё равно расстанемся, когда пропоёт труба.
Завтра я буду воином, безжалостным и отважным,
А сегодня позволена слабость и привкус слёз на губах.
Прикосновенье ладоней, стук сердец в неловком молчанье.
Шорох песчинок времени в небесных строгих часах.
Боги мои, как мне холодно, как тяжки страх и отчаянье,
Как много серебряных нитей в рыжих моих волосах.
Это любовь навеки. Мне не выжить в грядущей схватке.
Не говори целителю, что раны мои кровят.
Счастье моё получится правдивым, ярким и кратким.
И словно дар на прощание — насмешливо-синий взгляд.
Больно, темно, обидно. Бестолково и не до смерти.
И словно насмешка Высших — выжить и дальше жить.
Ты на руках меня вытащил, среди мёртвых врагов заметил.
На бледных губах улыбка и имя, как знак судьбы.
(Тэм Гринхил «Военно-полевой роман»)
Скоро рассвет, она должна успеть… Девушка, наложив на себя чары невидимости, спешила к лагерю, в котором находились Арагорн, Леголас и Гимли с хоббитами, она бесшумно обошла все расставленные караулы и подошла к палаткам друзей.
Друзей?! Да, друзей, друзей от которых столько раз уходила в самые трудные моменты, как когда-то Рон… Она тоже совершила ошибку, но она сама виновата, она сама не дала себе шанса… Но они… они поняли её, поверили… тоска и грусть крепкими тисками сжимали душу девушки…
Лагерь уже спал, Гермиона тихо вышла из-за палатки и села у костра. Завтра битва, и она, скорее всего, не выживет… Умирать ей, конечно, не хотелось, но если придётся завтра умереть, то лучше сделать всё, что давно хотела, но боялась…
— Ты вернулась? Почему ты не спишь?
Леголас сел рядом. Девушка повернула голову в его сторону, что-то в их отношениях изменилось после совместных снов, появилось что-то непонятное, неуловимое, но тёплое, обычное и правильное. Она только сейчас поняла, что все свои поступки оценивала с точки зрения эльфа, просыпалась и засыпала с мыслями о нём, во сне… во сне был тоже он.
— Не знаю… Какое-то странное чувство… Не знаю, что делать…
— Гермиона, ты вольна делать то, что захочешь. Просто больше не уходи от меня… нас… Хотя, делай что хочешь…
Гермиона усмехнулась и иронично приподняла правую бровь:
— А чего я хочу?
— Возможно, того же чего и я?
Леголас склонился к девушке, он чувствовал — сам не мог понять как — что Гермиона ждёт, когда он её поцелует, но он специально не делал этого. Принц из Лихолесья ждал, когда она сама его поцелует, потому что боялся ошибиться…
Гермиона осторожно приблизила своё лицо и легко коснулась его губ своими, Леголас улыбнулся и обнял её, не отпуская от себя, хотя Гермиона и не пыталась вырваться.
— Я тебя люблю, Гермиона… Может это и странно, но я просто не могу без тебя…
— Я тоже тебя люблю, Леголас…
Она немного отстранилась от него и внимательно посмотрела в глаза. Его светлые глаза сейчас были похожи на синее море, в котором смешались в шторме настолько сильные чувства, что это море казалось почти чёрным…
Он поцеловал её нежно и осторожно, боясь, что она оттолкнёт.
Гермиона улыбнулась и обняла эльфа. Разве могла она его оттолкнуть? Его с этой светлой и чистой душой?
Пусть завтра она умрёт… Пусть… Но сейчас она счастлива, счастлива по-настоящему за последние два года.
Это любовь навеки. Мне не выжить в грядущей схватке.
Не говори целителю, что раны мои кровят.
Счастье моё получится правдивым, ярким и кратким.
И словно дар на прощание — насмешливо-синий взгляд.
***
Поначалу битва шла со значительным перевесом сил Саурона, которым удалось взломать оборону Минас Тирита и ворваться на его верхние уровни.
Гермиона, хотя и обещала Леголас не идти в бой, переодевшись сражалась вмести с остальными воинами, девушку грузли сомнения — Митрандир столкнулся с предводителем назгулов и лишился своего посоха. Но на рассвете подошли всадники Рохана, давние союзники Гондора.
Перегрин Тук по просьбе Митрандира успел зажечь сигнальный огонь в Минас-Тирите и тем самым дал сигнал о помощи, который достиг Эдораса. Теоден собрал конную рать рохиррим и сумел привести её к стенам столицы. Гондора в последний момент Конница Теодена нанесла удар по полчищам орков, но была вынуждена принять. В составе рати Теодена на тот момент, хотя и тайно, оказались хоббит Мерри и племянница Теодена Эовин, и ими был повержен Король-Чародей Ангмара. Исполнилось пророчество — ему в давние времена было предсказано о том, что он падёт не от руки смертного мужа.
Гермиона сражалась рядом с Теоденом и видела, как погиб гордый и смелый король, ярость захлестнула её. Теперь непростительные заклинания градом сыпались на врагов, девушка, не замечая ран, истребляла орков, урук-хаев и тд…
На помощь Мордору должны были прийти чёрные корабли с пиратами Умбара, однако прошедшие Тропами Мёртвых Арагорн, Леголас и Гимли, заручившиеся поддержкой Войска Мёртвых Горцев, перехватили корабли и пришли на помощь Минас — Тириту.
Битва на Пелленорской равнине была выиграна силами Запада. Но со значительными потерями… Арагорн, как и обещал, освободил Мёртвых от клятвы, дав им покой.
***
Гермиона лежала, прижатая к земле телом мертвого солдата, она не могла не пошевелиться, не крикнуть, боль алой пеленой застилала глаза, и сознание потихоньку покидало её, в таком состоянии и нашёл её Леголас…
Гермиона лежала у него на руках, из раны вытекала кровь… Она умирала… Умирала с улыбкой на устах, шепчущих его имя, и болью в глазах.
— Гермиона, не ходи, не оставляй меня, прошу… Я же люблю тебя…
Девушка вымученно улыбнулась:
— Я тоже… Тоже люблю тебя…
Гермионе стало совсем плохо, и она потеряла сознание. Леголас держал на руках её и не мог поверить, что история опять повторяется, неужели и она тоже умрёт?! Неужели тоже уйдёт в мрачное и холодное царство теней эта весёлая и живая девушка?
Эльф аккуратно положил её на зелёный ковёр из травы и сел рядом.
Ты расскажешь мне сказку о странной любви
Я поверю в неё, как в несбывшийся сон
Позабуду на миг, что ладони в крови
И поверю тебе, что в меня ты влюблён
Это горькое счастье мы пьём как вино
Ты так часто печально отводишь глаза
Только в вымысел твой верю я всё равно
На щеке застывает росинкой слеза.
Моя жизнь как зверёк на холодном ветру
Очень хочется ласки и тёплой руки
Я в долине видений цветы соберу
Чтоб сплести нам с тобою на свадьбу венки.
Видишь, ветер жестокий развеял мечты
Тонкий стан ранил светлый безжалостный меч
Белым ливнем с ветвей опадают цветы
Нам недолго ещё нашу сказку беречь
Нам недолго в ладонях мечту сохранять
Нам в венки не вплетать травы встреч и разлук
Только не уходи, я боюсь умирать
Только не отпускай моих скованных рук…
(Тэм Гринхилл)
— Я могу ей помочь… Она станет моей преемницей, но мои знания и бессмертие перейдёт к ней… Ты этого хочешь? — подошёл к ним Римус.
— Так помоги! Я запутался… Я хочу, чтобы она жила!
— Хорошо, передай ей, что если она меня позовёт, я приду, но в бестелесном обличье…
Волк склонился над девушкой и поцеловал её в лоб, на минуту их окутало серебряное свечение, и, вскоре, волк растворился в воздухе…
Раны на теле девушки стали заживать, и уже через час она ровно задышала — заснула.