Супергерой для Золушки

— Вроде нормально все, — отозвался Валера. — Двигатель шепчет.

— Ну, ладно, — пожала плечами, глядя, как он закрывает капот.

Толстяк снова направился ко мне:

— Может, аккумулятор нужно поменять? Когда меняла?

— Да как купила, не трогала, — выдохнула, пристегиваясь, смерила его долгим, испытующим взглядом.

— Понятно, — он хлопнул по крыше автомобиля и, вдруг заметив шефа, выпрямился и отряхнул руки.

— Ну, спасибо, — пролепетала, заметив, что отчим направляется к нам, — мне пора, а то опоздаю.

И резко тронула с места. Не хватало мне еще одного неприятного разговора с этим Майским. Вот выясню, чем он мать пичкает, и выгоню их всех из своего дома к чертям собачьим. Хорошо, что сдержалась и не стала скандалить — с такими изворотливыми типами нужно вести себя умнее.

Выехала на Прибрежную улицу. Та тянулась прямо вдоль побережья. Меня всегда успокаивала дорога, шум волн, вид бескрайнего моря и вершины гор, взрезающие облака, вдалеке. Приятное чувство от того, что теперь все изменится, согревало душу не меньше. Надо же, как бывает: не ищешь любви, не жаждешь отношений, а тут вдруг, словно из ниоткуда, появляется твой принц.

У нас с Альбертом так и вышло. Год назад забежала к маме повидаться и столкнулась в дверях с симпатичным блондином. Среднего роста, с голубыми глазами и маленькой ямочкой на подбородке. Такой крепкий, что меня от удара о его плечо даже назад отбросило. Андрей тогда пригласил его на ужин, надеялся навести мосты, договориться о сбыте продукции, но гостя мало вдохновили предложенные условия — стабильный поставщик с гораздо более приемлемыми ценами у него уже был.

Не придала тогда значения этой встрече. Парень подхватил меня, не дав растянуться на полу, помог сохранить равновесие и подняться. Представился. Я лишь улыбнулась в ответ, произнесла свое имя и поспешила в дом. Удивилась, когда Альберт вдруг позвонил на следующий день. Не восприняла всерьез. Может, действительно, не люблю себя, как говорит мама, но мне трудно было поверить, что молодой, подающий надежды бизнесмен захочет иметь рядом с собой такую серость, как я. Не то, чтобы считала себя некрасивой или что-то вроде… просто такие, как он, чаще выбирают себе более «эффектных» подруг.

Мы начали встречаться, но из-за плотного графика обоих, делать это со временем становилось все труднее. Нужно было что-то менять. Получив мой отказ переехать к нему, Альберт вдруг предложил мне выйти за него замуж. Вот так, спустя год отношений. И я, взвесив все за и против, согласилась. Не то, чтобы была безумно влюблена… Просто видела, что он меня любит, что заботится, что надежный и милый. И понимала, что вряд ли бы кто другой согласился принять меня с моим-то характером и заморочками.

Мама очень обрадовалась, а вот отчим отреагировал сдержанно. Правда, позже выказал надежду на то, что это может сыграть на руку его бизнесу. Сестра, разумеется, даже не поверила.

— Мечтаю, чтобы меня красиво совратил какой-нибудь мульти-миллиардер, — сказала она, — а тебе и торгаш нормально. Если это, конечно, правда.

А мне было все равно, что они думают. Главное — мама. Она, конечно, совсем потеряла контроль над своей жизнью и в руках Андрея уже напоминала желе, но отказывалась это признавать и жутко сердилась, если я на это ей намекала. Поэтому нейтральные темы, вроде моей работы и личной жизни, становились нашим тихим островком, связующей нитью. И ей ужасно нравилось помогать мне с подготовкой торжества. Она мечтала, как все будет, а я кивала и продолжала пахать. На службе, разумеется.

Глянула на часы: нужно поторопиться, иначе не успею на планерку. А опаздывать — это как конец света, совершенно невозможное явление. Графики, планы, расписания — это все мое. Мне даже иногда снятся сны: бегу, вкладывая в отчаянные движения все последние силы, и… опаздываю. Просыпаюсь в холодном поту. Может, для кого-то кошмары — это чудища, монстры, бросающиеся за вами в погоню маньяки-убийцы. Для меня такое — всего лишь обыденность, а вот прийти куда-то не вовремя — настоящий мрак. Страх, парализующий сознание. Ведь я ни разу не опаздывала никуда и никогда. Ни в школу, ни в вуз, ни на работу. Лучше прийти заранее и подождать, чем…. Ух, от одной мысли сразу плохо становится!

Может, сестрица бывает и права, когда называет меня занудой. Не знаю, но организованность — это моя стабильность, уверенность, стержень. Это мое все.

Остановилась у отеля «Бухта», закрыла машину и бодро забежала внутрь.

— Добрый день! — Обратилась к портье. — Мне нужно оплатить бронь за аренду главного зала, у меня мероприятие назначено на двенадцатое июня.

— Прошу вас, — тот указал рукой на дверь справа, — это к управляющему.

— Спасибо, — направилась в кабинет.

— Рад приветствовать, — соскочил со своего места мужчина в светлом деловом костюме, подбежал и пожал мне руку.

Дверь за моей спиной мягко закрылась.

— Я… очень спешу. — Заметила, поглядывая на настенные часы. — Мне назначено на девять.

— Да, помню. — Управляющий указал на кресло, обтянутое малиновой кожей. — Присаживайтесь. Вы уже были на дегустации?

— Да мне бы только внести залог. Это же можно отложить на другой день? Уже опаздываю на службу.

Остановилась возле его стола и залюбовалась красотой убранства. Высокие потолки, окна в пол, отделка мрамором, изысканная мебель. Понятно, почему Альберт настоял на том, чтобы торжество проходило здесь.

Наверное, мне это снится. Как в сказке: пойду под руку с самым прекрасным мужчиной на свете перед семью десятками гостей. Белое пышное платье с открытыми плечами, аккуратная диадема, маленькая, чисто символическая фата. Ох… Для такого случая можно даже волосы распустить на людях!

— Всю сумму будете вносить? — Донеслись до меня слова управляющего.

И я словно полетела вниз с вершины сказочной горы, где нет ответственной и сложной работы с кучей злодеев всех мастей, нет навязанных мне родственничков, рутины — одни лишь зефирные облака, купидончики и мужчина мечты, который скоро станет моим мужем.

— Да всю, — ответила коротко и сурово, выложив из сумочки на стол стопку купюр, переданных мне еще неделю назад женихом.

— Отлично, — с придыханием произнес мужчина и, заграбастав банкноты, принялся пересчитывать.

Кивнула, сохраняя уверенный вид. Кем бы ты ни был внутри себя, профессия обязывала сохранять серьезный вид всегда и при любых обстоятельствах.

— Все верно, — облизав губы, проворковал управляющий и принялся выписывать мне квитанцию.

Ну, вот. Заявление подано, платье заказано, аренда оплачена. Я еще на один шаг ближе к своей мечте.

— Варя! — Окликнул меня на стоянке Лунёв.

— Егор! — Облегченно вздохнула и, закрыв машину, направилась к нему. — Думала, что уже опоздала на планерку.

— Для тебя это равносильно пыткам, — засмеялся коллега, дожидаясь, когда мы поравняемся.

Егор Лунев. Высокий, мускулистый шатен со смеющимися зелеными глазами и бледной кожей человека, редко бывающего по воле службы на солнце. Он всегда казался мне моложе своих тридцати двух — совсем как мальчишка. Может, дело было в его неиссякаемом оптимизме, а, может, в обезоруживающей улыбке, заставляющей собеседника довериться и чувствовать себя рядом с ним комфортно. Не знаю. Но если бы не Лунев, я могла бы твердо сказать, что у меня нет друзей. Совсем.

Егор тоже был следователем и занимал соседний со мной кабинет. Благодаря его пинкам мне удалось стать тем, кем сейчас являюсь. Он прикрывал меня, если было нужно, поддерживал, ободрял. Единственный, кто понимал мое стремление добиться успеха, доказать, что чего-то стою. Спорным методом мотивации, конечно, можно считать его утверждение, что «кто не дослужился до капитана к двадцати пяти, тот дебил», но на меня тогда подействовало.

Два беспросветных глухаря, раскрытых мной за последний год, подняли меня в глазах начальства и даже своих собственных. Вряд ли бы мне хватило решительности на принятие требуемых решений, если бы не он. Вот уже за одно это, за руку помощи, его и можно было уважать.