Страница 7 из 17
Вернулся… Нестерпимое желание увидеть любимое лицо взметнулось в Ларе приливной волной. Принцесса же может навестить героического генерала, верно? Не выставит же Леон высокую гостью за порог?
Лара решительно откинула одеяло и стала одеваться. Человеческие рефлексы за день уже окончательно пробудились и с расчесыванием черной гривы тусклых, но густых волос Лара справилась и даже заплела их в затейливую косу. Порадовавшись проступившему на щеках румянцу, скрасившему мертвенную бледность ее облика, Лара сделала глубокий вдох и отправилась на важнейшую встречу в ее новой жизни.
Стража у входа удивленно покосилась на принцессу, которая величаво проплыла мимо них, время от времени придерживаясь рукой то за стеночку, то за перила лестницы, ведущей на третий этаж. Придворные, встречавшиеся Ларе на пути, еще более удивленно смотрели ей вслед, некоторые даже поклониться особе королевской крови забывали (или успели запамятовать, как единственная принцесса Картума выглядит, если вообще встречали ее раньше). На третьем этаже стражи было больше, чем обычно, и состояла она не только из воинов королевского звена — здесь были и наглядно знакомые Ларе солдаты из корпуса Леона. Приблизившись к заветной двери, Лара решительно постучала, игнорируя изумленные взгляды стражников.
Дверь распахнулась, явив ей пасмурного, нахмуренного Леона. Он еще был в военной форме, только парадный мундир сменил на кожаную жилетку. Широкие брови на резком лице недоуменно приподнялись:
— Ваше высочество? Что-то случилось?
— Я хотела бы поговорить с вами, — сипло прошептала Лара, голос которой предательски покинул ее в самом начале фразы.
Леон окинул ее внимательным взглядом, кивнул и предложил:
— Следует послать за вашей компаньонкой, ваше высочество?
— Нет-нет, — поспешила отказаться Лара, — моя компаньонка — пожилая женщина, она уже легла почивать и не нужно ее беспокоить. Я ненадолго.
Леон помедлил, потом пожал широченными плечами и отступил, пропуская Лару в гостиную своих покоев. Дверь за ее спиной захлопнулась.
— Вы желаете что-то мне сообщить? — Леон усталым жестом потер виски. — Ах, да, присаживайтесь, ваше высочество, — Леон галантно подал Ларе руку и усадил ее на стул у окна рядом с небольшим резным столиком, на котором Лара просидела несколько вечеров, глядя на центральную аллею королевского парка в ожидании возвращения своего генерала. — Так что вы хотели?
Лара в смятении задумчиво потерла небольшое бурое пятнышко на белой вязаной салфеточке, лежавшей на столике, и недовольно пробормотала:
— Горничные так и не поменяли ее! Огаст еще вчера утром остатки брусничного киселя пролил! — потом девушка вздохнула и жадным взглядом окинула своего мужчину:
«Устал, бедный, и измучился весь. Морщинки скорбные в уголках глаз собрались, будто он горюет о чем-то. Впрочем, ясно о чем — о том же, что и я: о Кошке», — Лара подавила подступившие к глазам слезы и поспешно сказала, стараясь не разрыдаться в голос:
— Ты сегодня обедал? Уверена, что нет! И еще не ужинал, — Лара дернула за шнурок звонка, висевшего на стене у столика.
Пока Леон молча изумлялся такому самоуправству незваной гостьи, внезапному переходу на «ты» и сведениям о разлитом Огастом киселе, успела прибежать служанка. Ошеломленно посмотрев на принцессу, вольготно расположившуюся в комнатах молодого лорда без сопровождения дуэньи, девица сделала книксен и спросила, чего господам угодно.
— Телячьих котлет с перловой кашей и чесночной подливой, салата из квашеной капусты с клюквой, чая черного с чабрецом и расстегаев с семгой, если они еще остались, — озвучила Лара желания «господ». — И побыстрее, если можно: у лорда Ардамаса с раннего утра маковой росинки во рту не было.
Служанка сделала еще один книксен и быстро ретировалась.
Леон пораженно покачал головой:
— Не думал, что у вас такой здоровый аппетит, ваше высочество, и вы готовы есть расстегаи на ночь глядя.
Лара чуть улыбнулась и качнула головой:
— Ну что ты! Это ты у нас горячий поклонник рыбных пирогов и перловки, а я к ним совершенно равнодушна. Я буду только чай — уже с братом поужинать успела.
— Гм-кх-гм, — поперхнулся Леон от такого заявления, поражаясь осведомленности Солары Зоилар о его гастрономических пристрастиях. Ведь попросила принести в точности то, что ему особенно по вкусу!
«К чему бы это?» — насторожился Леон и вернулся к интересующему его вопросу:
— О чем вы хотели со мной поговорить, ваше высочество?
Лару покоробило такое официальное и сухое обращение к ней, но — что делать? У Леона нет ни единого повода относиться по-дружески к принцессе Соларе, а уж не только по-дружески — тем более. Потеребив кончик своей косы, переброшенной через плечо, Лара решилась и выпалила:
— Женитесь на мне, лорд Ардамас, пожалуйста! — тут горло снова перехватило, дыхание кончилось, и Лара не смогла озвучить тысячи придуманных ею причин, способных побудить мужчину согласиться с ее предложением.
Леон сумрачно вздохнул и зло процедил:
— Это Варт новую кашу заварить хочет? Я уже говорил его величеству, что не желаю участвовать в этом фарсе под названием «женись на принцессе и породнись с королем»! Но он не желает меня слушать — вас вот теперь ко мне подослал. Не знаю, чем он вас так застращал, что вы даже прийти ко мне в одиночестве решились, но поверьте — я не намерен идти на поводу у вашего брата и жениться тоже не намерен! Живите спокойно, Солара, и избавьте меня от участия в придворных интригах: они уже стоили мне сегодня жизни моего друга! Подруги…
Леон резко отвернулся. Его плечи удрученно опустились, лицо застыло трагической маской. Лара всхлипнула и не удержала слез: они хлынули ручьем. Вскочив со стула, девушка прижалась к мужчине, обхватив его руками за талию, и разрыдалась, выплескивая собственную тоску по Кошке и вину перед ней.
— Что с вами, почему вы плачете? — растеряно говорил Леон, успокаивающе поглаживая темноволосую головку, прижавшуюся к его груди и заливающую потоком слез его парадную шелковую сорочку.
— Кошку жалко, — всхлипнула Лара, — она была такой славной, умной…
— Не знал, что вы успели с ней подружиться, — в недоумении молвил Леон. — Или Кошка раньше при дворце жила? Оттого и герцог Раус ее знал?
Лара покачала головой, еще больше пропитав рубашку Леона слезами, и с наслаждением вдохнула родной и знакомый аромат любимого мужчины. После проживания в кошачьем теле степень воздействия на нее запахов сильно возросла и сейчас она не могла заставить себя оторваться от горячего мужского тела.
— ОЙ! — пискнули где-то за спиной Лары, выводя ее из транса и дав почувствовать, что Леон осторожно пытается оторвать ее от себя.
Пищала служанка, глаза которой округлились как блюдца, при виде застывшей в объятиях генерала плачущей принцессы. Глаза воинов Леона, заглянувших в комнату при этом писке, были похожи уже не на блюдца, а на суповые тарелки.
Лара постаралась взять себя в руки, приняла вид типа: «А что, собственно, такого произошло?», и сказала:
— Спасибо за оперативную доставку ужина. Накройте здесь, — указала на столик. — Вторые порции не нужны, я уже сыта, оставьте столовые приборы только для генерала. А вот чай для двоих.
Служанка быстро выставила на столик ужин, а лакей поставил на этажерку у стены поднос с чайным сервизом на двух персон, чайничком с чаем, сахарницей и кувшинчиком с молоком.
Прислуга молча удалилась, дверь снова закрылась, отрезав молодых людей от остального мира.
— Ужинай, — повелела Лара.
Леон хмыкнул, но спорить не стал. Подперев рукой подбородок, Лара смотрела, как быстро и аккуратно ест ее генерал. Она знала, что он, как и ее отец, считал, что серьезные разговоры во время еды вредят пищеварению, и Лара не мешала ему поглощать пироги и котлеты молча. Собрав опустевшие тарелки на поднос и переставив его на этажерку, Лара перенесла на центр стола чайные принадлежности. Налив Леону чая и бросив в него два кусочка сахара, Лара придвинула чашку к генералу, а себе налила чай, сильно разбавив его молоком. Брови Леона опять удивленно приподнялись, но комментировать он ничего не стал, а Лара и не обратила внимания на заминку мужчины. Сделав один глоток ароматного напитка, Леон вернулся к прежней беседе: