Каникулы на Эленмаре

— Что-то я устала сегодня, — меж тем продолжила свой монолог незнакомка, расчесывая свои густые, светлые локоны. — Так утомительно каждый раз пить по капле то, что может быть моим всегда, полностью и сколько угодно. Надеюсь глупая Энель Беллим ни о чем не догадается. Где уж ей! Помпы захотелось. Хочет возвеличиться при свидетелях. Гостей созывает, Совет Коалиции! Да пусть хоть всю вселенную созовет! Это не помешает моим планам! Моим! А не ее. Императрица Беллим! Смешно. А вот я, добыв у проведения бессмертие, быть может о троне и подумаю.

Женщина зевнула, прикрыв рот ладошкой.

— Что-то я совсем вымотана, — жалобно проскулила она, а потом активировала комм и гаркнула, — ну кто там?

— Девятый, Хозяйка, — ответил механический голос робот.

— Сколько раз я просила называть меня Госпожой! В переплавку захотел? — заорала лже-Саяна.

— Нет, Госпожа. Простите. — робот извинился, но монотонность речи крайне не понравилось хранительнице. Она проглотила свое недовольство, лишь искривив губы.

— Ладно. Все спокойно? — спросила уже менее грозно.

— Происшествий нет. Посетители покинули Храм, на территории подземелий все спокойно, — отрапортовала андроид.

— Я отдохну пару часов. Пошли кого-нибудь присмотреть за Храмом.

— Слушаюсь, Хозяй…

— Госпожа! — заорала Саяна. Ее аж затрясло от злости.

— Будет исполнено, Госпожа. Высылаю а Храм четырнадцатого, — кажется безэмоциональность Девятого еще больше разгневала даму. Она сорвала с руки комм и отшвырнула его вслед за туфлями. — Нервы сдают. Непорядок. Мне просто надо выспаться.

Лже-Саяна подошла к кровати и что-то нажала на скрытой панели. Стена вновь встала на место, скрыв с глаз тайную спальню хранительницы.

— Ну нифига себе! — прошептала потрясенная Хунька. — Это она вас столько лет как презервативы натягивала!

— Прости, что ты сказала? — тихо переспросил ее Дарин. — Я отвлекся.

Конечно, подруга и рада стараться. Как только она раскрыла рот, чтобы повторить глупость, которую сморозила ранее, я тут же ее перебила и затараторила, не давая ей произнести ни слова.

— Хуня говорила, что мне нужно выпустить тебя в коридор, чтобы ты смог телепортироваться с помощью амулета Сумрака в Храм. А мы останемся здесь, на случай если Саяна проснется. Будем наблюдать через экран. Если что-то пойдет не так, сразу сообщим. На обратном пути заберешь нас из коридора.

— Будьте осторожны, — предупредил Дарин, кивнул и направился к выходу. Я же отпустила руку Хуньки, которую сильно сжимала, как только подруга порывалась что-то сказать.

— А что такого-то? — искренне недоумевала она, следуя за мной.

Я же шла за мужем, потому что из этого помещения переместиться у него бы не получилось, а денкоро был только у меня. Как только за Дарином закрылась дверь, развернулась к непонятливой подруге и прорычала:

— Что такого? Да они в принципе не знают, что такое презерватив!

— Как это? — опешила Фархунда, не ожидавшая от меня такого всплеска негодования.

— Во первых этот анахронизм сохранился до сих пор только на Земле и то в музеях. Во всех просвещенных мирах давно чипы ставят! А во-вторых, сама-то подумай — зачем эленмарцу презерватив? Для них любое зачатие подобно чуду, а дети — долгожданные сокровища. При чем не только родителей, но и всего рода.

— Ага, особенно девочки, — не могла не съязвить подруга.

— Особенно девочки, — хмуро согласилась с ней я, вспоминая, конечно, сегодняшний обряд и, разумеется, Анвен Беллим.

В Храм вошел робот и замер посреди зала. Чуть позже, совсем рядом от андроида возник Дарин, уже с активизированным блокиратором разумных машин в руке. Четырнадцатый выключился, а «леденец» спокойно заменил настоящий треугольник на заранее припасенную копию.

— Ура! — едва слышным шепотом вопили мы с Хунькой и на радостях обнимались.

В целом, операция по извлечению артефекта прошла успешно. Через пару минут в коридоре мы встретились с Дарином и через Храм на Лорне попали в дом энфины Яванны. Только вот привычного спокойствия здесь не наблюдалось.

Глава 16

Частный звездолет класса люкс «Рассветы Танагри» совершал внеплановый перелет между Тентурой и Эленмаром. Капитан корабля и вся команда прекрасно знали характер своего работодателя и хозяина космического судна. Спонтанные рейсы им были не в новинку, но так поспешно они вылетели впервые.

Как только «Рассветы Танагри» вошел в гиперпрыжок, Ташшшанир Ахадей Шшарк Ткхшшшарсинсит заперся в своей каюте и попросил его не беспокоить до конечного пункта путешествия. И подобная просьба не вызвала удивления. Пожилой тентуриец являлся профессором исторических наук, страстным коллекционером древностей и просто весьма увлекающимся человеком. Когда ему попадалась загадочная вещичка, он мог сутками копаться в старинных фолиантах и записях своих коллег.

Вот и сейчас Ахадей Шшарк, потомок древнего аристократического рода Ткхшшшарсинсит, удобно устроился в мягком кожаном кресле у искусственного камина. В его руках была даже не книга, скорее рукопись, относящаяся к доапаньярским временам. Артефакт попал к нему случайно. Он пылился в архивах Тентурийской Академии Наук, пока не привлек внимание молодого, но толкового коллеги и ученика Ахадея. Причем привлек даже не текст. Его начинающий специалист так и не смог прочесть. Ученый посчитал, что предмет весьма старый, а материал из которого он был произведен вообще неизвестен науки. Юноша догадался провести исследования артефакта самостоятельно, никого не привлекая. Вот тогда и выяснилось, что этот памятник старины дошел до нас из тех времен, когда апаньяр едва ли были развитой расой.

Такой поворот событий не мог не привлечь Ахадея. Все же жил в нем дотошный, въедливый и даже немного сумасшедший ученый. А вот когда профессор Ткхшшшарсинсит стал проводить свои опыты, ему стали понятны многие вещи, которых он попросту бы не заметил, если бы не разговаривал на днях с внучкой о любопытнейшем, но мертвом обряде, описанном в одной из книг его коллекции. Головоломка сошлась так внезапно, что мужчина какое-то время приходил в себя, а потом сломя голову бросился в космопорт, на ходу отдавая указания своей команде.

Да, внучка. На склоне лет боги сжалились над ним и послали дивное создание, так напоминавшее ему давно почившую горячо любимую супругу. В воспитании сына он что-то упустил, пытаясь растить его в любви и в строгости. Возможно сам виноват. Недолюбил, недодал. Наука занимала почти все время, оставляя редкие моменты на сон. Быть может поэтому его потомок, вырвавшись из под родительской опеки, вел праздную жизнь аристократа, довольствовался службой в дипкорпусе и практически ничем не интересовался, кроме светских сплетен и гонок на трафтерах.

Ахадей полагал, что женитьба успокоит сына, сделает более сдержанным, ответственным и степенным. К предложению отца о договорном браке и родстве с влиятельным семейством Тентуры он отнесся положительно и даже вернулся на родину с планетки, где проходил последние годы службы. Свадьба состоялась, все необходимые бумаги подписали и два аристократических рода замерли в ожидании наследников. Да и как тут не ждать. Что сын, что его жена — были единственными наследниками состояний своих семей.

Шло время, но молодая супруга так и не забеременела. Даже современная медицина оказалась бессильной. Доктора вынесли вердикт, который больше походил на приговор — женщина никогда не сможет иметь детей. Ахадей уговаривал сына развестись и жениться вторично или по древнему закону сильнейшего взять вторую жену, но тот наотрез отказался. Правда в один из вечеров, изрядно перебрав алкоголя, он признался отцу, что на Земле живет женщина, с которой у него случился недолгий роман, и уже почти совсем взрослая дочь. Большего не потребовалось. Уже через час частный звездолет держал курс на желанную планету.

Фархунда. Она покорила его сразу. Одной улыбкой, одним взмахом длинных темных ресниц и кокетливым взглядом янтарных, очень похожих на его собственные, глаз. Ее мать претензий к отцу дочери не имела, но и от помощи отказываться не стала. Зато в малышке просто кипела вселенская обида на родителя. Но негодовала Фархунда не за себя лично, она искренне сочувствовала матери. Но природное любопытство и пытливый ум девочки все же сыграли свою роль. Постепенно внучка стала прислушиваться к нему, а он, в свою очередь, вживался в приятную роль деда, рассказывая ей много историй, коих знал бессчетное количество.