Чаша любви

Они пожали друг другу руки, Дрейк почтительно поклонился, а Лавдей сделала реверанс. Все вели непринуждённую и весёлую беседу, пока с лошадьми в поводу неторопливо шли к парадной двери. Дрейк поправился; кости плеч больше не выпирали из-под сюртука; волосы чуть поредели, но оставались такими же чёрными; на лице стало больше румянца, но, может, это просто с дороги. Морвенна казалось, совсем не изменилась; близорукая, застенчивая, замкнутая, прямо как семь лет назад, когда он навещал их в Лоо, точно такой же он помнил её и девятнадцать лет назад, когда она впервые приехала к нему в качестве гувернантки. У Лавдей была красивая кожа и чёрные волосы, как у родителей, но она находилась в том возрасте, когда детское очарование уже ушло, а юность ещё не наступила.

У парадной двери Джеффри Чарльз пронзительно свистнул. На звук с заднего двора прибежал юноша. Он удивленно поднял брови и заулыбался Дрейку.

— Будь я проклят! — вымолвил Дрейк. — Это же юный Трединник! Только не разберёшь, Джек это или Пол.

— Джек, сэр. Пол с вашим братом, сэр.

— У меня пока нет прислуги, — объяснил Джеффри Чарльз, — а есть помощники, которым я заплатил то, что они посчитали разумным вознаграждением. Джек здесь в качестве помощника.

— Ага, сэр, делаем, всё, что в наших силах, сэр. Рад вас видеть, мистер Карн. И миссис Карн тоже. И мисс Карн, надо полагать.

— Пожалуйста, проходите, — сказала Амадора Морвенне. — Джеффри Чарльз так часто говорил о вас. Вот сюда. Но вы и так знаете дом. Хорошо его помните.

— Я так рада за вас, миссис Полдарк, — сказала Морвенна. — За вас обоих.

Она оглядела маленькую прихожую, когда вошла. Морвенна чуть поежилась.

— Вы озябли? Пока ехали так далеко?

— Нет-нет. Мне не холодно, — заверила Морвенна. — Вовсе не холодно.

Обедали они в зимней гостиной, которую молодые Полдарки пока использовали в качестве столовой. Первый вечер Полдарки провели в большом зале — ради забавы, любви, развлечения и интимной близости; когда же наконец спустились на землю, комната показалась им слишком большой для двоих.

Все старались показать себя с лучшей стороны, каждый слишком явно хотел говорить и вести себя правильно. Джеффри Чарльз выглядел излишне радушным, Морвенна, не самый хороший собеседник, прилагала огромные усилия, чтобы вступить в разговор; только Лавдей прощалось молчание. Морвенна хотела подняться и помочь Мод Трединник, жене Джека, которая прислуживала за столом. Амадора беспокоилась за еду, приготовленную Энн Боттрелл, женой Неда Боттрелла из Грамблера; но Джеффри Чарльз был непреклонен с каждым, кто пытался суетиться за столом. Всем следовало сидеть и ждать, и точка. И, наконец, свершилось. Вино вкупе с едой постепенно расслабило нервы, разрядило атмосферу, помогло подлинной доброжелательности выйти наружу.

— Мы устроим большой праздник, — сказал Джеффри Чарльз. — Настоящее пиршество. Я подумал, что сначала это будет по случаю новоселья, когда всё зайдут отпраздновать наше возвращение. А затем устроим просто домашний праздник. Но потом стало совершенно очевидно, что если нам не хочется, чтобы кто-нибудь из гостей провалился под половицы или какая-нибудь впечатлительная дама обнаружила крысу, решившую полакомиться её фруктовым силлабабом, то лучше подождать. Стало быть, остаётся самый обычный праздник, который мы проведём за неделю до отъезда. Или устроим праздник пораньше, в самый разгар пребывания, пока мы не устанем от вас и не растеряем радушие. Сколько времени ты можешь здесь пробыть, Дрейк?

— Здесь? Ох, даже не знаю. Тебе бы хотелось, чтобы мы остались надолго?

— Как можно дольше. Пока вам тут хорошо. Ты ведь знаешь, как мне хочется, чтобы вы оба, все вы, остались здесь и позаботились о доме в наше отсутствие, чтобы зажили вместе с нами, когда мы вернёмся навсегда. Наверное, это неосуществимая мечта, я прав? Ты прочно осел в Лоо?

Дрейк взглянул на Морвенну. Та молчала.

— Пока что мы живем в Лоо, Джеффри Чарльз. Там теперь наш дом... Но это не значит, что мы будем редко видеться с тобой или не навестим Тренвит, если захочешь. Поездка долгая; мы выехали в четыре утра; но если капитан Полдарк одобрит, другой капитан Полдарк, то тогда можно иметь два дома сразу, а один из них тот, где вы с миссис Полдарк будете когда-нибудь жить.

— Ну разумеется, — согласился Джеффри Чарльз, и поскольку не мог дотянуться до Дрейка через стол, то похлопал Морвенну по руке. — Понятно. А я всегда об этом мечтал... ты ведь знаешь... Но пока-то вы останетесь?

Морвенна улыбнулась ему.

— Насколько пожелаешь, насколько вы оба пожелаете.

— Мы всё равно собирались сюда приехать, — сказал Дрейк, — но у нас появился внезапный заказ на судно для ловли скумбрии, он поступил почти в тот же день, когда пришло письмо, где ты сообщаешь потрясающие новости о возвращении домой. Это задержало меня, поскольку заказ оказался срочным, а молодой человек пожелал, чтобы менее чем через пару месяцев судно было готово к эксплуатации. Я остался, чтобы проверить законченные чертежи и деревянный каркас. Я могу там понадобиться только через пару недель, а пока работы им хватит.

— Ну что ж, тогда давайте хорошо проведём эти две или три недели, — улыбнулся Джеффри Чарльз и провёл пальцем по линии усов. — Так необычно: когда я видел тебя в последний раз, ты становился отличным колёсным мастером. Теперь же всё изменилось, и ты стал судостроителем.

— Благодаря другому капитану Полдарку — Россу. Представляешь, прошло уже столько времени, а мне всё так же трудновато называть его по имени.

— Значит, мы в одинаковых условиях, потому что хоть он на самом деле мой кузен, я всегда называл его дядей, и каждый раз, как открываю рот, едва успеваю себя поправить!

— Думаю, мне следует сообщить ему о новом судне, которое я взялся построить для того юноши. Клоуэнс была обручена с молодым человеком по имени Стивен Каррингтон? Юношу, который приехал ко мне в Лоо, зовут Стивен Каррингтон. Мне любопытно, это тот же самый человек?

Глава восьмая

Вернувшись ранним утром после очередной вылазки, Джереми увидел, что мать уже на ногах. Пока он переходил по дощатым мосткам к дому, та вышла из парадной двери с ведром воды.

Ещё задолго до восхода солнца свет окутал землю и море, за которое цеплялись клочки тумана, напоминающего нагретое в кастрюле молоко для получения сливок. Ветерок подует позже, а пока стоял штиль.

— Ты сегодня рано встал, любовь моя, — отозвалась Демельза.

— О тебе можно сказать то же самое, мама. Ты поливаешь цветы?

— Нет. — Она заглянула в ведро. — Пока на листве есть роса — самое время ловить улиток. Если залить их морской водой, они сразу сдохнут.

— Отец уже встал?

— О да. Во дворе. Сегодня мы начинаем работу на Длинном поле.

— Ясно. Хороший урожай? — Именно это ему следует спрашивать, решил Джереми.

— На верхней части — так себе, но внизу очень приличный.

— Стало быть, лишняя пара рук не помешает?

— Можно даже не спрашивать.

— Что ж, сперва я схожу в Лежер и узнаю, всё ли там благополучно. Когда завтракаем?

— Через полтора часа.

— Тогда позволь мне испробовать силы в убийстве слизняков. Вижу, у тебя есть перчатки. Я не против улиток, но слизняков трогать голыми руками как-то неприятно.

— Тогда бери только улиток.

— Не вижу ни одной!

— А ты присмотрись повнимательней.

Мать с сыном присели на корточки у шток-розы. Джереми близоруко вглядывался в высокую зелень и вдруг услышал хруст под ногой и обнаружил первую улитку. Оба рассмеялись.

— Только наступая на них, я могу их заметить! — смеялся Джереми.

— Принесу-ка я тебе очки деда, — предложила Демельза.

— Не знал, что у него были очки.

— Они в ящике стола в гостиной. Я примеряла их в том году, когда перед рождением Гарри с моими глазами стало твориться что-то смешное, но они не помогли.