Страница 5 из 22
— Нас после вымажут в такой грязи, что Черное море покажется райской купелью — усомнился Второй — ведь обязательно выплывет наружу, слишком много посвященных. Весь наш персонал, и французы еще. Кто-то проболтается — по глупости, или из чистоплюйства.
— А зачем им знать? — удивился Первый — просто, новое лекарство. И зачем предупреждать лягушатников — вспышка туземной лихорадки, обычное дело.
— Рано — сказал Третий — поддерживаю высказанную точку зрения, пока не узнаем об этом вирусе все, никаких применений. Пока не будем в полной уверенности, что все под контролем.
— Тогда что делать с Индокитаем? — продолжил Первый — французы оттуда вылетят очень скоро. А это, в отличие от Средиземноморья, не английская, а наша зона интересов. И мы не можем такое стерпеть. Хуже может быть лишь коммунистическая революция, ну хоть здесь, на Кубе.
— Я слышал, тут недавно был какой-то шум на востоке, в Сантьяго-де Куба? — спросил Четвертый — что-то серьезное? Или очередная попытка "пронсиаременто", как тут называют военный переворот?
— Именно это — отмахнулся Второй — какой-то Фидель Кастро на пару с братцем решил, что он может стать здешней гориллой вместо нашего парня Батисты. "Мятеж не может кончится удачей", кого не убили, ловят. В каждой стране к югу от Рио-Гранде это бывает по разу в год, а то и чаще. Я указал не казнить этого Кастро, когда его поймают — всегда полезно иметь запасной вариант. Батиста конечно, не давал еще повода, но мало ли что… Так что с французами решим?
— Можно хоть завтра предъявить месье Де Голлю все наши счета к немедленной уплате — сказал Первый — с альтернативой, дать независимость Вьетнаму. Который уже на законном основании заключает с нами договор о военной и прочей помощи. Или дождаться, когда французы потерпят там очередное поражение, после чего в Париже падет кабинет — и договариваться уже с преемником Генерала. Но мне первый вариант нравится больше — он надежнее и короче.
— Огласка повредит нашим интересам в Европе — заметил Второй — так что переговоры должны быть тайными. Будем милостивыми — зачем нам потеря лица нашего союзника, принятая под нашим очевидным давлением? А вот если неочевидным…
— Какое количество войск нам для того потребуется? — произнес Третий — имеется ли оно в наличии, и в какие сроки может быть переброшено во Вьетнам? Этим займется Пентагон — а еще, вы правы, необходима пропагандистская подготовка, чтобы наши американские парни знали, за что они воюют. А электорат здесь нормально бы принял неизбежные потери. Не убеждения для умников, а реклама для толпы — чтобы, как там у Джека Лондона перефразировать, любой американец был бы уверен, что справится с тысячей вьетнамцев, китайцев, русских, ну а в воскресенье и с двумя тысячами.
— Айку это понравится — заметил Первый — в прошлый раз в беседе со мной он дал понять, что искренне обижен на русских, укравших у него лавры победителя, "они уже были на Одере, в полусотне миль от Берлина, когда я лишь высаживался в Гавре".
— Мы также рискуем не успеть — сухо ответил Третий — если коммунисты будут в Сайгоне раньше нас? Есть вариант, поторопить наших китайских союзников. Чтоб они повторили атаку с севера, не давая красным передышки. Будут снова разбиты — плевать, главное чтобы вьетконговцы обратили взоры на север, а не на юг, хоть на какое-то время. Значит, это должно быть масштабное вторжение, а не бандитский набег. Придется подкинуть снабжения господину Чан Кай Ши, для укрепления его боевого духа. Пусть начинает немедленно, и продержится, пока мы не начнем на юге. Есть возражения, джентльмены?
Трое оставшихся дружно кивнули.
— Итак, что мы имеем — продолжил Первый — глобальное противостояние с Советами для нас складывается не лучшим образом, даже без войны. Также, для нас крайне нежелателен союз русских и святош в Италии. И болевая точка Индокитай, где мы и вмешаться не можем, и оставить как есть тоже. Есть план, который позволит объединить решения этих проблем и повернуть все к нашей пользе…
Он говорил еще несколько минут. Затем повисло напряженное молчание.
— Авантюра — наконец сказал Второй — в сухом остатке, вы предлагаете, чтобы с той стороны вместо договороспособных врагов оказались бешеные псы, наподобие германского неудачника.
— А вы верите, что нашими друзьям в сутанах удастся задуманное? — возразил Первый — поставим вопрос иначе: ослабнет или усилится СССР от очередных внутренних свар. И даже, возможно, повторения тридцать седьмого года. Думаю, что ответ ясен — причем мы в стороне, все сделают агенты святош. Зато коммунизм явит всему миру свою звериную суть — что без сомнения, повлияет как на выбор нового Папы, так и на распространение вредоносны коммунистических идей. И выбор Индокитая для показательно выступления идеален — раз мы все равно не можем его удержать, и это кажется Бисмарк советовал для таких экспериментов взять страну, которую не жалко?
Ленинград. 8 августа 1953.
В этот вечер в Географическом обществе, что в Демидовом переулке, происходила очередная лекция[4].
Кто докладчик — Мария Гимбутас, молодая ученая-археолог из ГДР. Это имя даже в ученой среде было малоизвестно, не говоря уже о публике простой. Потому, в зале собрались по преимуществу преподаватели и студенты географических отделений ленинградских вузов. Особняком выделялись двое военных моряков — моложавый и подтянутый вице-адмирал с тремя Золотыми Звездами и более старший, лысоватый и в круглых очках, инженер-контр-адмирал, с одной Звездой.
— Ну здравствуй, Серега! — сказал вице-адмирал — какими судьбами? По служебной надобности — или решил семье малую родину показать?
— А сам-то ты разве не питерский, Михаил Петрович? — ответил инженер-контр-адмирал — по служебной, конечно, позавчера еще на Севмаше был, сегодня днем с вокзала, завтра у Базилевского увидимся по делу. А сейчас просто послушать захотелось, как узнал. Это ведь та самая Гимбутас?[5]
— Она — кивнул вице-адмирал — только здесь советские ученые впереди ее оказались. Аркаим в сорок четвертом раскопали — с тех пор, по нарастающей, и пошло. И правильно — ну сколько можно немытой Европе на нас как на варваров смотреть, а вот нате! Ну а немцы, такое впечатление, лишь пластинку сменили, кого считать истинно высшей расой, и кому подчиняться не грех.
— Так она ж из Каунаса, литовка по рождению?
— И немка по культуре — училась где? И советское гражданство принять не спешит. Ну а там, так вообще, в Штаты подалась.
— Ну, бог ей судья, и Министерство Госбезопасности. Раз сочли "благонадежной". Надеюсь, она сейчас по-русски будет говорить — а то немецкий у меня слабо, как у нас говорили, "читаю со словарем".
— Так тут же не Кенигсберг, где в универе по-немецки читают. Или Львов с Черновцами, где разрешено по-украински. Надо ж аудиторию уважать.
— Послушаем, командир. Мне вот интересно, по каким учебникам наши дети учиться будут. По классике, как мы — Египет, Греция, Рим, и прочая варварская периферия, или "Россия родина слонов", тьфу, цивилизации? Ну чем аркаимцы от каких-нибудь древневавилонцев отличались, что тем повезло быть откопанными раньше? У нас ведь не Египет — нафиг пирамиды нужны. И письменность на бересте (а что еще могло быть) хранилась хуже, чем шумерская клинопись. А так — вот юмор, если Асгард из легенд и впрямь окажется Аркаимом. Или его подобием, что пока не нашли.
— Найдут. Слышал, в тех краях, на южном Урале, в Поволжье, копают вовсю — наши, гдэровцы, даже буржуев приглашают смотреть, для чистоты эксперимента. И товарищи попы туда же, причем не наши, кто на слово советской науке верят, а римские.
— Ну, с божьей помощью… Ох, командир, не верю я служителям культа, а особенно тем, кто забугорный. Ватикан ведь как Англия — "нет постоянных союзников, есть постоянные интересы". Понятно, что сейчас у них прямой интерес с нами, с товарищами Сталиным и Тольятти дружить. А завтра как повернется? Если они уже в Питере и Москве свои католические храмы открывают.