Страница 4 из 12
Впрочем, у меня оставалось лишь несколько дней на решение неотложных вопросов. Так как официально получать визу на жительство или, в моем случае, политическое убежище, я не собиралась, намереваясь стать простым нелегалом и обосноваться недалеко от границы с надеждой пересечь ее, если прижмет. План оформился в голове. Предстояло не многое. Всего лишь попрощаться с родными и, забросив наплечный мешок на спину, отправиться на место будущей дислокации, выбранной мной наугад за звучное и ласкающее слух название — Флорида. Именно эти действия расценивались мной как срочные и неотложные вопросы, решение которых мне ещё предстояло.
Небольшое пятнышко на карте — то самое местечко под названием Флорида — имело идеальное для моих планов расположение. Судя по голубоватому цвету, здесь людям грозило перенаселение, но для одной одинокой русалки именно этот факт оказал решающее значение при выборе будущего места жительства. В большом скоплении людей легче затеряться, опять же, близость к границе с Андалусией давала возможность при необходимости видеться с родными и, если так будет угодно Святому Урсулу, в скором времени, когда страсти поулягутся, беспрепятственно вернуться обратно во дворец если не к «любимому» делу, то хотя бы к отцу и мамочке. Морская граница для меня существенной преградой, к счастью, не являлась. Люди, лишенные права свободно перемещаться на море, являющемся неприкосновенной территорией Андалусии, постепенно потеряли к нему интерес. А пакт о ненападении, заключенный с нашим народом, славившимся принципиальностью и честностью, позволил им спокойно развиваться на суше, не заботясь о безопасности со стороны моря. Одним словом, защита границы между Маравией и Андалусией находилась в плачевном состоянии, что было как нельзя кстати. Опять же, всегда мечтала о красивом, ровном загаре на каждой чешуйке, в смысле, на длинных, ровных ногах, да. «Море. Море. Я никогда не расстанусь с тобой!» — от этой радостной мысли, промелькнувшей в моей голове, в душе расцвели незабудки. И совершенно неважно, что я не имею понятия, как выглядят эти необычные цветы.
— Солярия! — громкий визг оглушил бедную меня. Замечтавшись, я практически выронила самую огромную ценность, доверенную моим рукам — корону, которую минуту назад собственноручно расположила на сгибе хвоста. Вот только «королевишны» для полного счастья и не хватает. Этот громкий, хлесткий и пронзительный голосок принадлежал одной не просто высоко почтенной сельди, он принадлежал самой царице, по совместительству матери будущего наследника престола. Остальные восемь принцев являлись ей не родными сыновьями, и лишь Урсул Важный был единственной кровиночкой в этом соленом океане жизни. Интересно, что ее Высочество забыло в хранилище. Впрочем, дело-то понятное — до коронации остались считанные часы, а как говориться, морской еж ещё не валялся.
— Я здесь, А’Креоле, — заискивающе произнесла, надеясь как можно спокойнее перенести небывалую честь — появление царственной особы на вверенной мне территории.
— А’Соль, детка, я так долго тебя ищу. Примерка уже началась, а моей любимой маленькой фрейлины с очень нестандартной фигуркой нигде нет, — сельдь закатила глаза, показывая свое отношение ко мне. Ох, мамочка, упаси меня от необдуманного поступка!
— Простите, А’Креоле, я не думала, что мое присутствие необходимо, — произнесла, направляя блуждающий взгляд в стену. Главное, не смотреть на царицу. А-а-а, спасите. Помогите!
Величественная сельдь остановилась напротив меня, продолжая сверлить недовольным взглядом. Умная, красивая, восхитительная мадам, определенно, чего-то ждала, не решаясь произнести то, что вертелось у нее на языке. Да, кажется, только слепые и глухие не знали о ненормальной страсти восхитительного наследника престола к скромной, заурядной дочери министра по связям с общественностью. Думаю, меня ожидает минута славы. Или нет, скорее «разговор по душам» с будущей свекровью. Ну что, пора набраться мужества и отправить эту рыбину подобру-поздорову!
— Детка, ты будешь самой красивой на священном празднике. Да и зеленый — это явно твой цвет, он подчеркивает… — царица затихла, но вовремя нашлась и продолжила, — твои глаза и безумно подходит к необычному цвету этого очаровательного хвостика, — рыжий, родненький плавничок угодил в загребущие руки мамочки Урсула. Н-да, небывалая честь обращаться к царице Андалусии, опуская этикет, принятый при дворе, подарена мне явно не спроста. Терпи хвостик. Терпи. Улыбка, как приклеенная, замерла на моем лице. Правый глазик нервно дернулся, но спокойствие не покинуло. Железные нервы, окрепшие благодаря монотонному каждодневному натиранию короны и закалившиеся в бою с принцем Урсулом, не подвели, так что да — в этот момент я собой гордилась.
— Все фрейлины будут одинаково красивы, — практически спокойно произнесла, сосредоточено рассматривая сжатые в кулак руки.
— Да, но зеленый — это твой цвет, — упрямо произнесла царица. — Единственное, за что я беспокоюсь — налезет ли, — и одарила мой зад таким говорящим взглядом. У-у-у, напускное спокойствие, кажется, затрещало по швам. Но самое обидное, что мой слегка расширенный хвост здесь совершенно не причем. Вот совсем нет. Ни капельки. Наряд фрейлины состоял из плотного бюста, украшенного белым жемчугом и небольшой аккуратной ленты в тон. Цвет каждый год выбирался по желанию правителя. И скажу по секрету, если кто не догадался, ни та, ни другая часть вышеупомянутого гардероба не одевалась на хвост. Но, увы, завуалированное оскорбление пришлось проглотить, молча глотая слова, рвавшиеся на свободу.
— У меня не так много волос, — единственное, что удалось произнести. — Метра зеленого шелка будет достаточно, — неплохо вывернулась, да. Своими шикарными светлыми волосами я гордилась. Упругие серебристые локоны светились в свете луны, поблескивая и переливаясь как жемчужные нити. Упрямо вздернув подбородок, я посмотрела прямо в глаза морской царицы. Наверное, остатки разума покинули сознание, подчиняясь злости и гневу, бурлившему в моей крови. Что ж, мне предстоит последнее испытание — долгая минута наедине с принцем, короной и закатом. И пропади все пропадом!
— Дорогая, ты очень красива — это все, что я пытаюсь сказать тебе, — плавно сгладила острые углы матушка Урсула, не замечая явные противоречия в сказанном сейчас и раннее. Теперь я точно уверена, что царственная сельдь появилась здесь неспроста. Осталось дело за малым — выяснить все подробности и спокойно, не торопясь, подготовиться к предстоящему. А может быть, стоит попрощаться с отцом и мамой и отправиться на сушу прямо сейчас, наплевав на церемонию коронации и на роль, предназначенную конкретно мне?. Нет, наверное, правильнее действовать по плану. Опять же, дворец сейчас напоминает скорее улей, наполненный множеством пчел, жужжащих и неугомонных. Покинуть двор сейчас, однозначно, не удастся. В ночь всеобщего праздника убежать будет значительнее легче, да и коронация вот-вот начнется.
— А’ Креоле, — слегка замялась, не решаясь закончить этот странный и абсурдный разговор, но все же продолжила, — думаю, стоит поторопиться. Коронация скоро начнется, лучи предрассветного солнца скоро проникнут в глубины моря, окрашивая все и вся багровыми красками.
— Да, дорогая, ты права. Наш мир слишком однообразен и скучен для такой умной и целеустремленной русалочки как ты, но этот рассвет принесет счастье и в твою душу. Знаешь, Урсул велел подготовить воздушную комнату. Думаю, это хороший знак, — плавное покачивание хвостом, и царица оставляет меня одну, взметнув тысячи воздушных пузырьков, окутавших ее тело подобием пелерины.
— О, Святой Урсул, — это все, что смогла произнести я, погружаясь в трясину отчаяния. Слезы яркими огненными всполохами заблестели на моем лице прежде, чем водопадом пролиться на ладошки, в истеричном движении прижатые к щекам. Тихий надрывный звук вырвался из груди, сотрясая хрустально-коралловые стены замкнутого помещения. Звонкий стук огласил хранилище — да, это корона, ненужной железякой покатилась по полу, отбивая барабанную дробь при каждом столкновении с твердой поверхностью камня.