Партион

 Его губы прошлись по моей щеке. Попыталась отстраниться, но он не дал. Ещё и языком прошёлся по моей щеке, повторяя путь губ.

 — Это уже точно неправильно!

 — А до этого всё было правильно? — развеселился Гарт.

 — До этого ты застал меня врасплох, когда я была уставшей, напуганной и на минуту сняла барьеры.

 — У тебя их ставить сил не было. Сейчас появились? Значит всё правильно я делал, — довольно сказал он.

 — Нет.

 — Что нет?

 — Неправильно атаковать, когда я не могу дать достойный отпор. Это называется воспользоваться ситуацией.

 — Пока я ей не воспользовался. Только губы на вкус попробовал. Вкусно и непривычно. Обычно на них мёд, а у тебя горечь.

 — Я не буду с тобой спать.

 — Мы уже спали вместе и сейчас лежим, — заметил он.

 — Ты понял о чём я говорю.

 — Нет, — забираясь ладонью мне под рубашку, ответил Гарт.

 — Прекрати.

 — Не ворчи.

 — Больно ты хорошо себя чувствуешь для больного. Или это таблетки?

 — А ты не понимаешь? — спросил он.

 — Нет.

 — Странно. Ты вроде неплохо нас лечишь. А таких простых вещей не понимаешь. Хотя, ты именно простых вещей и не понимаешь. Может никто не объяснил, потому что для нас это очевидно? — он убрал руку с моей кожи. Это были словно мысли вслух. Видимо я его удивила. Гарт приложил мою ладонь к своей груди. — Чувствуешь?

 — Что?

 — Чего дрожишь? Я не кусаюсь.

 — Да ну? — я невольно провела языком по губам.

 — А не надо было со мной спорить, — усмехнулся он, видимо тоже вспомнив этот момент. — Ничего странного не замечаешь?

 — Ты весь жёсткий. Спазм мышц? Ваша каменность?

 — Угу, — довольно ответил он.

 — И что это значит?

 — Раны быстрее затягиваются. Я их даже не чувствую. Это лучше таблеток. От них потом скручивает. Потом голова может подурить. А тут не дуреет. Яснее только всё становиться.

 — Я знаю, что вы каменеете от стресса. Когда что-то случается.

 — Это у женщин. У мужчин иначе, — ответил он, ловя мои губы.

 — Перестань, — попросила я.

 — Потом проведём параллели, — прошептал он. Поцелуй. Тяжёлый, грубый, не отпускающий. И опять этот глубокий поцелуй. Да я сама его укушу, чтоб знал, что мне это не нравится. Он резко закинул мою ногу, на свои бёдра. Я испуганно замерла, уже не обращая внимания на поцелуй. Ткань штанов натянулась, неприятно впиваясь в ягодицы. Его пальцы внаглую скользили по моей спине. Все попытки изменить положения заканчивались тем, что он прикусывал меня за губу или щипался. Это было неправильно, несправедливо. Обидно. И почему-то приятно. От этого было ещё обиднее.

 — Может хватит? Всё уже доказал чего хотел.

 — Ничего я тебе не доказывал, — ответил он. — Целовать тебя нравиться. Вот и всё. И тебе это нравится. Так что спорить смысла нет.

 — А смысл должен быть во всём, — прошептала я, вспоминая услышанную сегодня фразу. Вроде он её и сказал.

 — Как иначе? Без смысла... Ладно, спи. У нас ещё вся жизнь впереди, чтоб наболтаться, — ответил он.

ГЛАВА 7.

Утро началось мирно. Работа. Главное, что сегодня не было никаких боёв. Мне это нравилось. Вчерашний день я не готова была повторить. Болела спина. Да и губы оставляли желать лучшего. Надо было кусаться. Хотела сканером убрать всё это. Он быстро заживлял. Синяки сводил, но сканер сломался. Он отказывался работать.

— Вот что ты натворил? — я зло посмотрела на Гарта, который сидел неподалёку и наблюдал за мной.

— Что? — в свою очередь спросил он.

— Как я теперь работать буду? — я показала на свои губы.

— А ты работаешь ими? И что ты делаешь губами? — спросил он с ноткой удивления. Потом рассмеялся. — Не забивай голову ерундой.

— Для тебя это ерунда, а для меня нет.

— Тебя интересует мнение тех, кого в приличный дом не пустят? — спросил Гарт.

— Ты такой же.

— Не совсем. Я пока чистый, — усмехнулся он. Я хотела спросить, что это значит, но не успела. Пришлось срочно кому-то помощь оказывать.

Они приходили в себя. Жалобы, угрозы в мой адрес, словно это я в них стреляла или давала таблетки, чтоб потом они мучились. Обезболивающие не помогали. Оставалось лишь переждать. Один Гарт ходил довольный и веселился. Ему в ответ посылали гневные взгляды, но при нём хоть замолкали угрозы.

— Я говорил, что ты ещё повоюешь за эту жизнь, — сказал Гарт, когда мы проверили его товарища.

— Думал, что уже всё. Но решил задержаться, — ответил мужчина. Он был старше Гарта. Лицо уже покрылось морщинами, а борода росла клоками из-за шрама.