Der letzte Kuss

— Жаль? — Алекса подняла глаза, полные слез, глядя на Тода. — Тебе жаль?..

— Я все еще обладаю чувствами.

Он лгал. Нещадно лгал, ведь он не мог жалеть простую, для него, смертную. Таких сотни, тысячи и миллионы. Если жалеть о каждом — это сведет в могилу даже Смерть. Тод сейчас жалел лишь Алексу, но, кажется, ей явно было не до этого.

— Да какими чувствами? — постепенно приходя в себя, Алекса вскочила. У нее закружилась голова, однако девушка не подала виду. — Это ведь ты забрал ее! Знал, что она умерла, не хотел пускать меня сюда! Я бы еще успела помочь ей, не задерживай ты меня!

— Не успела бы, — безапелляционно отозвался Тод. Он уже чувствовал, к чему шел этот диалог. Но отказывался признавать.

— Ты, это ты во всем виноват! — остановив попытку Смерти обнять ее, Алекса отстранила его от себя. — Уходи. Я не хочу тебя видеть! Оставь меня, Тод! Я… я не хочу тебя, исчезни!

Отступив на шаг, Тод сглотнул. А он ведь знал, что это случится. Спорить смысла не было, девушка была слишком сильно разбита своей утратой. Она не могла адекватно воспринимать информацию. Однако… нет. С силой сжимая зубы, Тод лишь прошептал:

— Хорошо. Когда я буду нужен — я вернусь к тебе.

========== 9 - Der Tod geht niemals weg ==========

Комментарий к 9 - Der Tod geht niemals weg

Der Tod geht niemals weg (нем.) - Смерть никогда не уходит

Окончив девятый класс, Алекса выпустилась со школы. Она с самого начала избрала для себя колледж. Поступив туда, девушка, не медля, взялась за учебу. Поступая в юридический колледж, она заранее планировала свою дальнейшую жизнь. Алекса планировала, по окончании данного учебного заведения, поступить на факультет психологии или философии. В данной области она еще не определилась, но девушка считала, что у нее еще оставалось предостаточно времени.

Учеба отнимала у девушки все ее свободное время, она почти не вспоминала о Тоде. Проблема заключалась в том, что стоило девушке вернуться домой, как мысли о Смерти наваливались тяжелой волной, заставляя ее, вздыхая, вспоминать об их близости. Считая себя сильной, Алекса все это время старательно не звала Тода, не умоляла его вернуться, при всем своем большом желании это сделать. Она словно ждала, пока он сам придет к ней. Или за ней.

Несмотря на то, что Алексе уже давно исполнилось семнадцать лет, — у нее все еще не было парня. Вне всяких сомнений, девушка осознавала, что внутренне она целиком и полностью принадлежала Смерти. Она любила Тода — отрицать очевидное было бы глупо. Стоило ли говорить о том, что на вопросы однокурсниц об ее первом поцелуе, девушка тактично отмалчивалась. Да уж, не признаешься же, что твой первый поцелуй принадлежит Смерти.

И все было бы хорошо. Если бы одну из пар не прервала трель телефонного звонка. Вылетев из аудитории, Саша, уже окончательно забывшая о своем старом прозвище, ответила на входящий звонок. После нескольких коротких реплик, брошенных ею в трубку, девушка отступила к стене. Прижимаясь спиной к теплой краске, она сползла вниз, не в силах стоять, опускаясь на пошарканный паркет. Гудки, донесшиеся из упавшей рядом трубки, эхом отразились от стен пустого коридора.

«Алексей Дмитриевич — ваш отец? Сегодня он скончался в реанимации».

«Обильное кровоизлияние в мозг, врачи ничего не смогли сделать» — этого Саша уже не слышала. В глазах стояли слезы, в горле замер немой крик о помощи. Она не могла понять: почему?

Только в этот раз девушка уже ни в чем не винила Тода. А ведь сейчас он смотрел на нее, наблюдал за ее реакцией на произошедшее. Наверняка так это и было.

Психолог, обследовавший девушку через несколько недель после гибели ее отца, сделал неутешительный вывод: повышенная раздражительность, затяжная депрессия, склонность к одиночеству и суицидальные мысли. Саше было предложено провести несколько месяцев на курсах по реабилитации, но девушка отказалась. Она уже знала, что никакая реабилитация ее не спасет. Внутри все было разорвано в мелкие клочья, сил не оставалось. Дотянуть до своего восемнадцатилетия, которое выпадало на следующую субботу, Саша уже не планировала.

Закашлявшись от очередной сигареты, девушка продолжила сидеть на крыше одной из городских высоток, глядя на суетящийся внизу город. В голове пульсировала мысль о том, что Тод говорил о любви к ней. Сейчас Алекса думала лишь об одном: если он любил ее — сможет ли принять сейчас? Она надеялась, что ей не будет больно.

Носком ботинка придавив окурок, Саша встала. Отойдя к краю крыши, она, слегка качнувшись, взглянула вниз. Город суетился, его огни слепили девушку, заставляя ее щуриться. Для себя Алекса уже все решила.

— Тод, сейчас ты, как никогда, нужен мне, — тихо, одними губами прошептала она, делая шаг вперед.

Алекса ожидала порыва ветра, который, пусть и на мгновение, должен был взметнуть ее волосы вверх, заставляя их стать подобием самого ветра. Но ничего этого не произошло. Лишь сильные мужские руки в черных перчатках вопреки всем планам девушки втянули ее обратно на крышу, прижав к чьей-то груди.

Знакомый аромат дорогого парфюма, такой же пробирающий холод, проникавший, казалось, в самую душу. Все, даже воздух, окруживший Алексу сейчас, казалось ей знакомым.

— Тод…

Смерть лишь сильнее прижал девушку к своей груди, развернув ту к себе и позволяя утыкаться лицом в свое плечо. Он вернулся, вернулся к ней по первому зову. Все это время нужно было лишь позвать, Тод ждал этого момента. Терпеливый, как и положено Смерти, он всегда верил в то, что, в конце концов, Алекса позовет его. Так и случилось.

Он был рад, чертовски рад, что по прошествии нескольких лет Алекса все еще не забыла его. И чувство, горевшее у нее внутри, никуда не делось. Он это ощущал, сейчас, буквально на физическом уровне. И сколько бы эта малышка не отрицала своих чувств к нему, Тод всегда знал о том, что она любила его. По настоящему. Как любят лишь однажды.

— Впервые я понадобился тебе, Александра. Занятно, что при этом я всячески стараюсь не выполнять свою непосредственную работу.

— Спасибо, — прижимаясь к Тоду, девушка шептала, не веря в то, что единственное близкое ей существо — вернулось, стоило лишь позвать. — Я боялась, что ты не простишь меня.

— За то, что ты пыталась выкинуть сейчас — я вполне могу сам сбросить тебя с крыши, — услужливо напомнил Тод. — Кажется, я уже говорил тебе, что не терплю самоубийц?

— Я же не умерла.

— Потому что рядом был я! — Смерть нахмурился. — Что, парень бросил и ты решила, что больше нет смысла жить?!

— Нет у меня парня, — буркнула девушка.

— Потому что меня любишь, — фыркнул Тод, самодовольно ухмыльнувшись. — Почему же ты рванулась штурмовать местные крыши?

— Мне очень больно. Чувства от потери отца… изнутри разрывают, вкупе с одиночеством, — до боли сжимая зубы, процедила Саша. Она не могла принять того, что доверяла Тоду больше, чем кому-либо в жизни.

— Решила свести с жизнью счеты из-за боли? — Смерть непонимающе вскинул брови.

— Ну да, — не совсем понимая удивление парня, девушка даже подняла на него взгляд. Тот даже не улыбался. Лишь в ледяных глазах плясали искорки.

— Я буду рядом с тобой. Всегда, Алекса. Всю жизнь. Она вся — сплошная боль, и чем старше ты будешь становиться — тем больше боли будет окружать тебя. Это человеческая природа. Но я буду рядом, — он улыбнулся.

— Но…

— Тебе будет больно, — он наклонился к девушке и горячо прошептал ей в самое ухо: — Очень больно.

— И Вас это не остановит?

— Я же просил, — Тод слегка нахмурился. — Тебя. Знаешь, боль — это залог страха, а страх — залог верности. Хотя Смерти ты явно уже не боишься. Понимаешь, о чем я?

Алекса, всхлипнув, уткнулась носом в черную рубашку парня.

— Скажи это.

Его тонкие пальцы легли на затылок девушки.

— Я не могу.

— Александра.

— Я… люблю тебя.

Смерть улыбнулся.

— Тод, ты дурак.

— Почему?

— Пришел к глупой смертной, которая влюбилась в Смерть в раннем детстве, но не признавала этого до совершеннолетия.