Страница 13 из 97
И вот наступило празднество. Народ любовался различными шоу и выступлениями артистов. Я же из-под навеса, сооруженного специально для лошадей и работников конюшни, наблюдала за гостями. Ах, эти эльфы! Я впервые видела их чистокровных представителей. Светозары оказались в родстве с могущественным эльфийским родом, а значит могли всегда рассчитывать на поддержку правителей Эльфанты. Кровные узы среди эльфов имеют сакральное значение.
В Лесогорье обычные люди на улице могут столкнуться лишь с полукровками, а здесь… Эльфы оказывают слегка оглушающее воздействие на людей. Их магия – это стихия прекрасного. Все в них притягивает – внешность, голос, запах. Эльфы всегда стройные, наделенные идеальными чертами лица, блестящими волосами. Какой бы стихией они не повелевали, каждый чистокровный представитель эльфийцев на подсознательном уровне способен манипулировать чувством прекрасного и вызывать чувство влюбленности и вожделения в окружающих. Я не являюсь исключением. Увидев стройных, светловолосых подтянутых эльфийцев, я стояла, разинув рот, и боюсь, что из него, возможно, капала слюна. Чистокровные эльфийские дивы вызвали во мне чувство глухой рычащей зависти, которая подействовала слегка отрезвляюще. Наваждение схлынуло.
Мерьем, я бы на твоем месте не изучала язык этих манипуляторов. Противостоять их чарам сложно. Не знаю, как человеческие делегации имеют возможность настаивать на своем, когда за каждый благосклонный кивок головы этих блондинистых хочется отдать все, что имеешь, пойти на любые уступки. Не странно, что Светозары добились хорошего положения в обществе, имея связи в эльфийском мире и обладая толикой их крови в своих жилах.
Придя немного в себя, я попробовала разговорить Фортуну. Девочка не обладала заносчивостью некоторых старших особей, но сначала относилась к моим попыткам подружиться недоверчиво и с долей осторожности. Но мне повезло с ней. В силу молодости лошадка была достаточно наивной и простодушной, не умела юлить. Мне не хотелось пускать в действие свой обруч. Тяжело приносить боль живому существу. Но я готовилась в случае чего использовать все доступные мне средства.
Работникам конюшни разрешалось выгуливать лошадок на специально обнесенной силовым полем территории, чтобы они не застоялись в ожидании наездников из числа гостей. К тому же, наглядная демонстрация лошадок во время прогулок распаляла желание покататься на них.
Я вывела Фортуну на прогулку, подальше от посторонних ушей, и разговорилась с ней. Лошадку сначала насторожили вопросы по поводу черных крылатых, но она обрадовалась возможности с кем-то поделиться. Самим разумным лошадям было запрещено начинать какую-либо тему, где фигурировали мутанты. Но обладающему обручем они не могли не повиноваться.
Фортуна подтвердила мои догадки о том, что лошади разводились специально для военно-промышленного холдинга. За внутренней оградой проводились их тренировки, обучение искусству ведения боя. Самых лучших детенышей племенных крылатых лошадей забирали, накачивали химическими препаратами и помещали под воздействие заряженного особой магией кристалла. Они темнели и их крылья вместо того, чтобы покрыться оперением, обрастали перепонками и по форме напоминали крылья летучих мышей. Мутациям поддавались не все детеныши. Тем, кто проходил первый этап мутаций, вживляли броню, которая врастала в тело. Те, кто не прошли… их больше никто не видел.
Взрослых, подготовленных особей куда-то увозили в черных фургонах.
Я не могла рассчитывать на то, что получу столько интересующей меня информации. Тем более так просто. Стоило задать нужные вопросы чтобы получить ответы. Персонал, работающий на конюшнях, не знает, что именно стоит спрашивать у лошадей. А без правильной формулировки вопросительного предложения лошади не могут ответить.
От жестокости экспериментов над разумными существами волоски на моей коже становились дыбом. Светозары начали вызывать отвращение. Чем больше я находилась подле разумных лошадей, тем больше проникалась уважением и жалостью к этим прекрасным животным. Я хотела спросить еще, что за услуга, оказанная одним из Светозаров, за которую лошади расплачиваются свободой. Но не успела. Ко мне подошел – легок на помине – Светичь Светозар. Вот счастье-то привалило! Я опустила голову, боясь, что он меня узнает. Вряд ли он узнает в своей прислуге мелкую зловредную журналисточку, но береженого Бог бережет. Вблизи он был бы симпатичен, если бы не высокомерное холодное выражение лица в моменты обращения к обслуживающему персоналу.
Рядом со Светичем стоял представитель эльфийской знати Елисей из рода Хвойных. Мне стоило усилий не пялиться в совершенное лицо блондина. Особенно когда тот обратился ко мне с просьбой подвести к нему Фортуну и дать на ней проехаться. При звуке музыкального голоса я уставилась на пару секунд в лицо Елисея, перехватив взгляд цвета хвои. Но быстро стерла с лица глуповатую улыбку и отдала поводья, потупив глаза.
Фортуна была прекрасной в полете! Я никогда не летала на крылатых. Это дорогое удовольствие для журналистов. А в обязанности грязнорабочих объезд лошадей не входит. Я стояла, с восторгом наблюдая за тем, как профессионально управляет полетом Елисей. Казалось, они с Фортуной единое целое и лошадь, и наездник получают одинаковое удовольствие от полета.