Страница 29 из 33
Просторные улицы Раграда давили высокими пестрыми рекламами. Было тесно и тяжело дышать, солнечный день жарил воздух, но Лика не смотрела на небо. Скрестив руки на груди, вжав голову в хрупкие плечи и стиснув пальцами ворот белоснежного комбинезона, девушка шла, не осознавая и не замечая ничего.
– Они – герои нашего времени! Их жертва на благо Ра никогда не будет забыта!– звучало в ее голове. – Их корабль вел бой, уничтожив ни одно судно захватчиков, но когда боеприпасы подошли к концу, командир ГаронЦурус принял героическое решение идти на таран.
– Ваше высокородие, с вами все хорошо? – раздался голос из внешнего мира, немного заглушая гул в ушах.
Лика подняла заплаканные глаза, чтобы увидеть троих из патруля нравов. Ослабшей, трясущейся рукой девушка молча протянула эфироскоп, на экране которого насыщенно-синим цветом светилась трагическая весть с военным грифом.
– Нам искренне жаль!
Стражи патруля нравов одновременно отсалютовали по символу семилучевого солнца.
– Вас проводить до вашего родового дома?
– Идите вон! – прошептала девушка.
– Вы нарушаете директиву и кодекс о чести адепта… – начал было один из стражей, но тут же был оборван положенной на плечо рукой сослуживца.
– Нам искренне жаль, да прибудет с Вами Ра!
Лика потупила взор и поспешила уйти прочь от ненавистных мундиров, которые расступились перед ней, не смея препятствовать. Вот она – пристань мирового океана. Вот он воздух, который ей так нравился. И вот небо, которым она часто любовалась, и солнце Ра высоко над головой. Голова закружилась, ноги стали ватными, а пространство начало плыть в ее глазах. Потерявший смысл взор девушки скользнул по глади неба, глазные яблоки закатились так, что случайные прохожие могли видеть вместо голубой радужки только белок. Пальцы ослабли, роняя на пристань дорогой эфироскоп, следом за которым падало обмякшее тело его хозяйки. Идущие мимо люди тут же образовали толпу, оказывая первую долечебную помощь; кто-то набирал контакты ЛечБлоков, но этого Лика уже не видела.
Сон был реален – реальнее, чем я себя ощущал, входя в комнату управления Души купола. В комнате меня уже ждали Лар и голограмма Окуса. Я молча сел на приготовленное для меня место.
– Дарова, маллей, – прервал тишину Окус. – Ты хорошо поработал там. Надо же было разбить целую армию!
– Окус Файус, именуемый ранее Каем более не носит званий, – перебил майора Лар.
– Вот это поворот. Парень выиграл нам кучу времени, и вот такое его ждало повышение? Ты лейтенант там совсем властью ослеплён или решил своего лучшего солдата в D класс перевести?!
– Во-первых, майор, границы не переходи! Все мы помним, как ты шахты оставил, как только армия «свободы и труда» к ним начала выдвигаться. А во-вторых, именуемый ранее Каем типа сам так решил.
– Лейтенант ты сам-то много навоевал? Или жертвовать B и C классом директивы тебе позволяют, а стратегически мыслить нет? – голограмма Окуса, спокойно сидела на кресле. – Как это сам захотел? Сам от пенсии отказался, сам решил в трущобы переехать?
– Майор, ты правильно отступил. Там без вариантов было, – решил я прервать бессмысленную распрю. – Я получил установки от программы в пирамидах. Теперь у меня иной путь, как бы нелепо это ни звучало.
– Вот, кстати, по поводу твоего пути, – Лар повернулся ко мне на вращающемся кресле. – Нам нужно вести войну. Приказам ты теперь не подчиняешься. Так позволь узнать, какие твои дальнейшие действия?
– Нам нужно в столицу материка. То есть мне нужно, – сказал я себе под нос.
– Там тебе ничего не светит. Это глубоко в тылу врага, у них там контрразведка, твой костюм отследят за многие километры. Сам ляжешь и личный состав погубишь, – возразил Окус.
– Нет у меня личного состава, а до столичного купола я и без костюма дойду. Мне нужно передать весть на Фаэтон. Нам всем нужно…
– Ретранслятор столицы – это выход. Сможем скоординировать действия на межпланетарном уровне, – одобрил Окус.
Лар тарабанил пальцами по столу. Все, что он услышал, ему явно не нравилось.
– Давай, Кай, удачи тебе в твоей миссии. Выходи на связь, как только будет возможность.
Окус отсалютовал по символу Ра и отключился, оставив меня с Ларом наедине.
– Как тебе удаётся дышать в атмосфере Земли? – Лар даже не стал скрывать, что подслушивал наш разговор с Шестнадцатым.
– Я просто внезапно ощутил, что не может быть иначе. Тот козлоликий – он что-то знал. И если верить программе и не подтверждённой информации, земляне не просто так подняли мятеж. Они заручились чьей-то поддержкой, кого-то, кто посерьёзней рептилий.
– Как-то быстро ты перешёл от термина Еретик к термину Земляне? – в интонации Лара был очевидный упрек.
– Мне кажется, что тут все сложнее, чем мы думаем. В любом случае, я выясню и буду держать тебя в курсе. Удачного тебе командования, Лар из семьи Нолиев!
Я встал из-за стола, чтобы правой рукой прикоснуться к левой стороне груди, где должно было находиться семи лучевое солнце.
– Да прибудет с тобой Ра!
– Прощай, мамаяктли. Думаю, больше не увидимся.
Лар был уверен в своих словах, и почему-то теперь я ему верил.
Далеко на юг
На мне был легкий гражданский эко-костюм, без наворотов и бронепластин. Он больше походил на костюм для пробежек, чем для походов, и потому после штурмовых экзоскилетов казался невесомым. В стать ему я захватил такую же облегченную маску, защищающую от солнца и позволяющую дышать в плотной атмосфере Земли, но неспособную защитить даже от пущенной пороховыми газами пистолетной пули. Из оружия я взял лишь стилет с межмолекулярной заточкой и охотничье лучевое ружье. Я был почти собран в путь, для образа беженца не хватало только семьи с детьми, но я не мог подвергать риску никого из людей купола «Солнца». Штурмовики нашли мне четырехместный шлюп на воздушной подушке. Да, над деревьями на нем не полетаешь, но все не пешком – три с половиной тысячи километров можно идти целую вечность, а на шлюпе 3-4 дня, если все будет хорошо.
– Ты хорошо подумал? – спросил меня Базиль. – С армией точно поспокойнее.
– Нет, я не хорошо подумал. Но единственное, что поможет нам удержаться на поверхности этой планеты – это решительные действия в столице материка, – я говорил и паковал провиант в шлюпку. – Если они начнут собирать тут крейсеры или чего потяжелее, всему придет конец.
– Да…– Базиль тяжело выдохнул. – Тебе неймётся, Кай. Кстати, я слышал, что ты теперь что-то типа боевого жреца и, типа, классы и приказы старших по званию на тебя больше не распространяются?
– Прошло время воевать по директивам Базиль. Враг сильно хорошо знает, с кем сражается, все наши плюсы и минусы.
Я присел на сиденье в шлюпке.
– Одной верой и оружием их уже не победить.
Базиль молчал. Поддерживать беседу в таком ключе было для него тяжким преступлением, от которого можно было и не отмыться.
– Постарайся не погибнуть тут, Баз! – сказал я вместо директивного прощания.
– Да прибудет с тобой Ра! – ответил мне Базиль, совершив традиционный хлопок по символу семилучевого солнца.
Шлюпка поднялась над уровнем земной глади, качнувшись и стабилизировавшись на высоте человеческого бедра. Я выехал через южные ворота, через те самые ворота, в которые я, Базиль и Лар впервые вошли в город 234 со своей миссией. Ремонтные дроны сделали врата еще более мощными. У ворот стояли штурмовики – те, с кем я воевал под «городом у моря». Были среди них и те, кто дрался за тюремные корпуса, и, конечно те, кто штурмовал пирамиды. Но не было и никогда больше не будет тех, кого сожрала эта война. Моя шлюпка скользила мимо шеренг бойцов, застывших с прислоненными к семилучевым значкам ладонями. Долг солдата был погибнуть тут, вместе с ними. Долг мамаяктли был разобраться с теми вопросами, которые не могли никак сложиться в одну картину в моей голове. Меня провожали солдаты С класса, провожали как на верную смерть. Они не представляли жизни вне системы каст и классов. Они не понимали, почему успешный диверсант и офицер В класса уходит, оставляя все привилегии. Я не мог им объяснить, на их языке это звучало бы как ересь. Проклятые слухи, надо было улететь поздно ночью. Мне стало не по себе, как будто я правда погиб там под пирамидами или у шахт, или в той капельнице на постели-капкане. Шлюпка вылетела за пределы укрепленного купола, теперь больше похожего на крепость, чем на жилую гражданскую территорию. Мой путь лежал далеко на юг.