Страница 22 из 37
Потери же киргизов описаны довольно подробно, и они были значительными и непропорциональными. Например, в отместку за 20 лошадей, угнанных киргизами из-под носа у армейских коноводов, армия начала преследование воров, угнанных лошадей не нашла, но угнала у киргизов большое количество скота (цифры не указаны). В другой раз охотились за отрядом мятежников и разорили более тысячи кибиток. Часто мирные киргизы бежали от русских войск вместе с мятежниками, бросая своё единственное богатство – скот, и животные погибали в огромных количествах в безводной степи (Середа, Х, стр. 72–73).
Последствия событий 1869 года были трагическими во многих отношениях. За год волнений убытки уральских казаков от угонов скота составили свыше 200 тысяч рублей, которые никем и никогда возмещены не были. В бунт киргизов включилось Хивинское ханство, что позднее спровоцировало поход на Хиву в 1873 году. Поступление налогов с разорённых киргизов резко уменьшилось. Исследователи отмечали «безчисленныя, неблагоприятныя в экономическом отношении последствия минувшаго мятежа не только для Киргизской степи и для Оренбургскаго края, но и вообще для русской торговли» (Середа, Х, стр. 89).
Пять лет спустя, в 1874 году, события развернулись по уже знакомому сценарию. Н. А. Крыжановский не вынес из киргизского бунта 1869 года ни одного урока.
Итак, в Уральск прибыл оренбургский генерал-губернатор Николай Андреевич Крыжановский лично, чтобы разобраться в ситуации на месте. Прибыл он с батальоном солдат, «для поддержания авторитета войсковаго начальства и чтобы принудить упорных к подчинению законным требованиям» («Столетие…», стр. 273). А ещё потому что администрации УКВ предстояла новая задача. Надо полагать, в свете всего происходившего в войске Крыжановскому было ясно, что и. о. наказного атамана УКВ К. Ф. Бизянову такую задачу доверять нельзя и что без насилия эту задачу выполнить не удастся. Помимо НВП, в 1874 году принято было ещё и НХП, или новое хозяйственное положение, по которому казакам давалось право избирать депутатов, а эти депутаты потом решали бы хозяйственные вопросы войска. Это в теории. На практике всё было далеко не так розово и однопланово. Современного человека должны удивлять и настораживать представления того времени о выборах и делегатах: в архивных документах встречаются многочисленные свидетельства того, что депутатов по новой хозяйственной реформе не выбирали в ходе демократического процесса на станичных сходах, а назначали волей атаманов отделов (см. рапорт наказного атамана УКВ Н. А. Верёвкина, а также воспоминания Ферапонта Толстова из Приложения к главе «Сборы 1875 года»).
Забегая вперёд, скажу, что даже эти крохи демократизма оказались слишком неудобоваримыми для государства, и к 1882 году министерство уже обсуждало, как прекратить съезды выборных. Но это в близком будущем, а летом 1874 года от казаков потребовали собраться на сборы (опять!), чтобы провести выборы депутатов.
В свете ещё не закончившейся истории с Ботовым и Кирпичниковым, которых якобы отпустили, но они пока так и не вернулись из Оренбурга; в свете многочисленных арестов несогласных; в свете угроз и явного подлога со стороны администрации; в свете всё более растущих подозрений, что администрация преступно ввела закон в обход законной власти (то есть царя) – и всё это случилось в промежуток времени чуть более двух месяцев – можно ли было ожидать от казаков энтузиазма по поводу депутатов? Станицы отказывались от выборов депутатов одна за другой. Масштаб неподчинения уже становился пугающим. Если до этого речь шла о прошениях отменить НВП, показать подпись царя, обсудить вопрос, подписать письмо, то есть пассивных действиях, то с хозяйственными депутатами ситуация сделала новый виток, потому что самым грубым образом была нарушена войсковая субординация: войско отказалось от прямых приказов вышестоящего начальства. Этот момент – конец августа и начало сентября 1874 года – можно считать началом сопротивления (то есть войско начало по-настоящему сопротивляться уже после того, как об этом отрапортовали начальству в Петербург). Правда, и на этом этапе сопротивление совсем не походило на классический бунт.
Вот только чему сопротивлялось войско? Только НВП и НХП или всё-таки чему-то ещё?
Приложение к главе «Про несомненную роль бумаг и подписей»
Собрав сведения об уральском старообрядческом войске, могущем присовокупиться к нашему обществу, и возвысить свой голос, начинаю с него, не упуская впрочем из виду и прочих доселе теснимых милостью синода.
Что это за люди населяющие весь хребет уральских гор, а в особенности южную часть кончающуюся у Каспийского моря? Что за люди, заселяющие всю окрестность у Азовского моря, возле городов Екатеринбурга и Ейска, до Кубани реки? Что за люди заселяющие широкое пространство России возле Черного моря до границ Турции и Австрии? (насильством правительства даже многие вытеснены из пределов русских в Австрию, Пруссию, и Турцию). Что за люди заселяющие окрестности Финляндии и Балтийского моря и возле Риги? Наконец что за люди, заселяющие Молдавию и Валахию, Литву и Польшу, и окрестности ее? Слава Богу, братия, наша сторона тоже не малозначущая, если все мы, соединяясь в одно общественное мнение, станем требовать свободы – сомневаться и унывать нечего.
Ибо люди заселяющие эти, здесь означенные пределы, по большей части, а можно даже сказать почти все чисто русскославянское племя, называемое старообрядцами, трудолюбиво упражняющееся в честном занятии земледелием и сверх того торговлею и ремеслом. Они составляют разом окружность России и ее основание. Они – поголовные и все налагаемые на них платежи, сколько бы их ни было требовано правительством, платят исправно, не прекословя ни мало и не испытывая «от чего так много». Все требования правительства исполняют с тщением. Если же возбуждена бывает царем когда война, то все, а в особенности казаки, первейшие защитники Отечества и царя. Как уже было и доказано на опыте в 1812 году, и в 1856 году, и пр. и пр. Если же где (как на примере в Польше) возмятутся за свободу, то они первые усмирители восставшего народа, что впрочем и вовсе не похвально и ставится в заслугу только по людскому неведению. Таким образом эти люди основание всей России, и виновники ее, до настоящего времени, стояния и распространения.
Огарёв Н. П., «От старообрядца старообрядцам»
Среди Яицких казаков раскол (…) является, по преимуществу, протестом против реформ гражданских, которые они всегда ставили в связь с реформами религиозно-церковными. Тенденции раскола, как секты народно-гражданской, вполне соответствовали умственному настроению Яицких казаков, почему они почти все сделались ревностными приверженцами раскола.
Отсюда вытекает и то устойчивое недоверие и противодействие, с каким казаки относились и относятся к каждому нововведению, ко всякой новой реформе. Неплюев, без сомнения, хорошо понимал общественный строй и дух Яицкого войска, и потому в своих реформах, направленных к преобразованию войска, боялся задевать религиозные его убеждения, а тем более насиловать их.
Витевский, стр. 43
Одним из основных моментов в идеологии старообрядцев является эсхатология – религиозные мифы о скором конце света. В старообрядчестве этот элемент вероучения получил своё развитие в конце XVII в. Готовясь к концу мира, одни умирали голодной смертью, другие сжигали себя, третьи строили гробы, чтобы лечь в них перед Вторым Пришествием, читали друг над другом молитвы, отпевали друг друга. Были ещё и омут, и топор, и нож.