Медиум для банкира

Он издевался надо мной. Интеллигентный мужчина в очках и деловом костюме от души и наотмашь нагрузил меня еще одной рабочей задачей и, видимо, надеялся, что производительность труда от этого взлетит до небес. У него точно экономическое образование? Или Эльдар — адепт теорий эффективного менеджмента, где идея: «если вам нужно что-то срочно сделать, поручите это самому загруженному работнику», считается блестящей? Дескать мобилизованный и высокомотивированный сотрудник быстрее шевелит руками, мозгами и филейной частью тела.

— Хорошо, — скрипнула зубами я и долго потом смотрела вслед Эльдару, представляя на его спине мишень для стрельбы в тире. А ведь скоро на работу выйдут два других больших начальника, и в приемной станет не протолкнуться. За что я буду хвататься в первую очередь? За документы, МФУ, кофе-машину или пресловутый отчет? Мне отрастить дополнительную пару рук и занять у кого-нибудь третий глаз, чтобы за всем уследить и все успеть?

«Не переживай. Может быть сегодня таких проблем с Контом наживешь, что эти покажутся мелочью», — мрачно пошутил Индис.

«Спасибо. Скажи лучше, куда я свой пропуск сунула? В архив нужно идти». 

До обеда я бегала, как заведенная, и только благодаря подсказкам духа не перепутала и не потеряла документы. Кредитные договоры: старые, новые, архивные, пролонгированные, завизированные и согласованные. Приказы, письма, служебные записки, открытки и приглашения на мероприятия. Пакеты, конверты, мультифоры, папки, скрепки и маленькая очень важная бумажечка, которую непременно нужно положить между четвертой и пятой страницей утром принесенного на подпись договора. Пожалуйста, Олеся Викторовна, всегда рада помочь.

— Приемная, — пискнула я, чуть не уронив трубку, когда телефон на столе уже начал раскаляться, а я бежала по коридору из архива.

— Наташа, спасай, — простонала стажерка Марина с ресепшена, — тут клиентов полный оперзал, а в нашем МФУ картридж кончился. Открой архив, пожалуйста, у меня допуска нет. Картриджи там лежат.

Я в запарке жуткой ничего не поняла, но среагировала на просьбу открыть архив.

— Ага, поднимайся, сейчас приду.

Оказалось, что в архиве под картриджи выделили дальний стеллаж, до которого я еще не успела добраться. Лежали они там в таких же картонных коробках, что и кредитные договоры, только с надписями черным маркером на длинной стороне: «Новые» и «На заправку. Не выбрасывать!»

— Вот он, зараза, — проворчала Марина, вытащив из первой коробки единственный полный картридж, — айтишников фиг допросишься. Говорю — кончается. Кнопка красным моргает. А они: «ну, сама поменяй или старый потряси. Тонер перераспределиться, кнопка позеленеет, до вечера хватит». Угу, а потом что? С бубном возле него танцевать, чтобы еще на десяток страниц хватило? В общем, я психанула и пошла сама менять. Как он тут открывается? Это снимается или как?

Марина решительно открутила крышку на боку картриджа, рука её дрогнула и прямо на мое платье и её белую блузку черным облаком посыпался тонер.

— Ай! — только и смогла сказать стажерка.

— Черт, — ругнулась я, проглотив десяток других совершенно неприличных слов. — Платье можно выбрасывать.

— Нет, что ты! — Марина испуганно закрутила клапан обратно и лихорадочно смахивала тонер с блузки на ковролин. Наивная. Порошок мельче домашней пыли, его только размазать можно и глубже втереть в ткань. Нет, он, конечно, отстирывается в холодной воде, но в мокром платье я до вечера не просижу. А черное пятно во всю грудь.

— Блин, поменяла картридж, — жалобно всхлипнула Марина, — прости, Наташа, я — дура косорукая.

— Ладно, не смертельно, — вздохнула я. — Иди меняй, тонер там остался, хоть документы распечатаются.

Стажерка ушла, все еще шмыгая носом, а я устало привалилась спиной к стене архива. Не смертельно, но крайне неприятно. А учитывая, что новое платье мне взять негде — катастрофично. Драные джинсы и старая блуза для вечерней сделки с итальянцем категорически не подойдут. Отменять всё? Кто ж мне позволит. Придется снова отпрашиваться у Конта и бежать в общагу. Возьму Катькин брючный костюм. Лишь бы она не увидела, что я сделала с предыдущей одолженной вещью. Кофточкой прикроюсь. Гадство. Невезение какое-то феноменальное. Жила себе, жила, черным кошкам дорогу не переходила, а стоило устроиться в ТФКБ, как превратилась в ходячую неприятность! Так, срочно к Конту, за обеденный час сбегать и переодеться успею.  

Патриций разговаривал по телефону, и его бубнеж из приоткрытой двери я услышала еще на подходе. Пока поставила коробку с кредитными договорами в шкаф, пока посмотрела, что принесли на подпись, успела показать пятно на платье всем желающим. Две специалистки отдела кредитования крупного бизнеса демонстративно промолчали, а их начальница голосом, преисполненным сочувствия, предложила влажную салфетку. Если бы она помогла...

— Неприятность какая, — нахмурилась Людмила, — а если застирать, все равно будет видно? Ткань темнеет от воды?

— Не знаю, — ответила я, чуть не ляпнув, что ни разу сама его не стирала, — то есть не помню. Вроде не сильно темнеет.