Страница 39 из 133
Я схватила из шкафа домашнюю футболку и набросила поверх платья. А то чердак общаги — не самое чистое место, мне еще возвращать арендованный наряд хозяйке. Нет, девчонки жили в обычной комнате, не на чердаке. Туда я собиралась, чтобы переговорить с Индисом наедине. Еще же курсовую делать за платье, мамочки!
Легче было пазл собрать из двух тысяч деталей, чем собственные мысли. Сначала я тупила, стоя у дверей соседней комнаты и из меня практически выдавили, чего я хотела. Потом зачем-то считала ступени до чердака, сбивалась и начинала сначала. Наконец, очнулась на верхней площадке у запертой двери на крышу и с удивлением уставилась на тетрадь в руках.
Наливайченко преподавала философию. Редкий предмет, который не заходил мне в память ни раком, ни боком, ни на пинках. Еще и лекции стояли первой парой в понедельник. Самый сон! Особенно под монотонный бубнеж преподавателя о философских течениях. Я зевала так широко, что рисковала вывихнуть челюсть. Просила Катьку толкать в бок, если захраплю, но Елизарова сама пристраивала голову на сложенные руки и стонала, что до конца пары еще час, полчаса, десять минут. Поэтому лекции я не писала. Возвращалась домой и переписывала конспект у прилежной Машки, своей третьей соседки. Она и сегодня пропадала у соседей, готовясь к экзамену. Классическая ботаничка в очках и с длинной косой, которая постоянно переживала, что недостаточно хороша. Для своей матери, видимо, потому что, вытребовав у дочери золотую медаль за окончание школы, она через день звонила ей и гундела: «Запомни, Маша, главное у тебя сейчас — учеба, а мальчики и подружки подождут». Жизнь тоже подождет, разумеется. Потому что после учебы будет магистратура, аспирантура, кандидатская, докторская. Моргнуть Машка не успеет, а ей уже пятьдесят и она сама преподает студентам экзистенциалистов, нигилистов и нонконформистов. На плечах старенький пуловер, на ногах растоптанные туфли, а в глазах тоска. Интересно, будет ли она потом повторять слова матери: «главное — учеба?» Может и будет, откуда мне знать?
Я открыла конспект, переписанный у нашей отличницы моим корявым почерком, и тяжело вздохнула. Да я за год не запомню всю эту муть, не то, что за пару дней.
«Индис, ты ведь сидел со мной на всех лекциях, помнишь что-нибудь?»
«Ага, ”щаз”, — возмутился дух, — что я, дурнее тебя? Я тоже спал. Ну, фигурально выражаясь, не как живые спят. Короче, я не слушал. Твои соседи смс-ками переписывались постоянно, я их читал. Там интереснее было. Сериалы и шоу с домами под номерами отдыхали».
Понятно. Развлекался дух, как мог, а мне теперь что делать? Просить Индиса на экзамене читать мне вслух конспект? Как? Смотреть сквозь страницы закрытых тетрадей он не умел. Пробовал — у него не получилось. У меня конспект найдут и отберут, даже если я положу его открытым на колени и буду незаметно листать под партой. Мы уже проверяли всей группой. У Наливайченко был нюх на шпаргалки. Или острый слух на постороннее шуршание бумаги. В любом случае, когда Алла Александровна ловила кого-нибудь за руку, то выводила прочь из аудитории и разрешала вернуться только на пересдачу. Так я Тоне не помогу.
«Значит, пусть кто-то другой листает конспект в соседней аудитории, — подсказал дух».
Хорошая идея. Допустим, я Катьку попрошу. Но как мне ей сообщить тему вопроса? Смс-кой скинуть? Наливайченко не дура, она телефонами пользоваться запрещала. Если находила, то действовала по старой схеме. За руку, за дверь и неуд в табель. Незаметно сунуть записку для Катьки в карман первому, кто сдаст? А вдруг меня первой вызовут отвечать? Нет, не пойдет. В стену отстучать номер билета? Это ж как долбить нужно виртуозно, чтобы в соседнем помещении услышали, а препод, сидя рядом не обратила внимания?
«Если у меня перед глазами будет весь конспект, то помощь с перелистыванием не нужна», — гордо выдал дух совершенно гениальную мысль. Я аж в улыбке расплылась от удовольствия. Отксерить страницы конспекта так, чтобы текст был с одной стороны, разложить по пустым партам и Катюху оставить следить. А то вдруг зайдет кто-нибудь и конспекты выбросит? Индис сам увидит номер вопроса и найдет ответ в лекциях. Потрясающе! Все, я практически сдала! Можно звонить Тоне и договариваться на обмен.
Я достала из кармана телефон, но замерла, так и не коснувшись кнопки вызова. Слишком легко все придумалось и гладко складывалось. Вечно подозрительный и осторожный Индис даже не пикнул, а ведь если Тоня или я попадемся, то обеих отчислят. И не будет у меня высшего образования с первой попытки. Придется, как Конт, ехать в другой город и начинать все заново.
«Не попадаешься, — самоуверенно заявил дух. — Не в первый раз кто-то мухлюет на экзаменах. Если бы всех гарантированно ловили со шпаргалками, до диплома бы никто не добрался».
В чем-то он прав, но закон подлости никто не отменял. Десять студентов передо мной смухлюют без проблем, а именно на мне везение закончится. Это ведь не компьютерная игра, где после фатальной ошибки можно перезагрузиться и попробовать снова. Шанс всего один. Черт, как все усложнилось! Восемь часов назад я была уверена, что сдам макроэкономику, закрою сессию и счастливо выдохну, а теперь ввязалась в аферу с участием потусторонних сил и непредсказуемым результатом. Блин, Эльдар, из-за тебя все! Тиран банковский. Какая муха тебя укусила, начальник! Я теперь сижу и выбираю, что важнее — учеба или работа? Почему нельзя и то и другое? Я сейчас психану и нажалуюсь Конту! Пусть он тебя в угол поставит.