Эгоист

– Но это так. Мне правда очень жаль, и вы не представляете, как я вам благодарна за то, что вы пришли со мной сюда сегодня. Я бы сломалась, если бы вас здесь не было. Я найду способ вас отблагодарить.

Я могу придумать даже несколько способов, детка.

– Все нормально, правда. Не стоит по этому поводу переживать. Все пройдет гладко, и мы с вами выйдем оттуда через двадцать минут.

И тут из-за двери раздался женский голос:

– Роуз. Дело номер 18493094. Есть ли адвокат у Роуз?

Полагаю, нас вызывал помощник областного прокурора. Я редко сталкивался с уголовными делами, за исключением вызовов в суд в связи с нарушениями правил дорожного движения или домашнего насилия, в которых обвиняли моих VIP-клиентов по бракоразводным процессам. Однако звонкий женский голос показался мне смутно знакомым, хотя я никак не мог вспомнить, кому он принадлежит.

Пока не открыл дверь.

Внезапно до меня дошло, откуда я его знаю.

Последний раз, когда я слышал этот голос, его обладательница выкрикивала мое имя, а я входил в нее сзади в ванной комнате офиса конкурирующей юридической фирмы.

По злой иронии судьбы, из всех юристов Нью-Йорка в качестве помощника окружного прокурора нам подсунули Киру Олбрайт.

Вот черт! Похоже, все пройдет далеко не так гладко, как мне представлялось.

Глава 4

Вот ведь невезуха, твою ж мать…

– Ничего не понимаю. Что происходит? – В голосе Эмери слышались панические нотки.

И я не мог ее осуждать. Все знают, что кобры, тигры и акулы очень опасны. А что можно сказать о дельфинах-афалинах? Такие милые безобидные создания, они так очаровательно свистят, когда их гладишь по голове. Но если вы ненароком причините кому-нибудь из этих животных вред, дельфин без промедления нападет на вас. И это правда. Одно из моих хобби – разумеется, помимо секса, – смотреть канал National Geographic.

Кира Олбрайт и была таким вот милым на первый взгляд дельфином. Она только что предложила судье наказание в виде месяца тюремного заключения – и это вместо штрафа, который она же нам пообещала меньше получаса назад.

– Подождите минутку. Посидите тут в уголочке, а я за вами скоро вернусь. Мне надо переговорить с помощником окружного прокурора. Наедине.

Эмери послушно кивнула, хотя выглядела так, словно вот-вот расплачется, и я выждал немного, давая ей возможность прийти в себя. Затем открыл дверцу в перегородке, отделяющей зрителей от участников действа, и провел ее на пустой ряд сзади. Я собирался уже уйти, но вдруг заметил, как по ее щеке скатилась слеза, и остановился.

Повинуясь порыву, я взял ее за подбородок и приподнял лицо так, что наши глаза встретились.

– Доверьтесь мне, мисс Оклахома. Вы сегодня обязательно поедете домой. Хорошо?

– Ты что творишь, черт побери?

От моего резкого тона Кира, которую я застал в женском туалете напротив зала суда, даже вздрогнула. И развернулась ко мне.

Я запер дверь.

– Ты не имеешь права сюда входить.

– Если кто-нибудь спросит, я отвечу, что сегодня ассоциирую себя с женской частью своей натуры.

– Ну, ты и задница!

– Это я-то задница? А кто нам голову морочил своими обещаниями? «Рада видеть тебя, Дрю… Порекомендую штраф в пятьдесят долларов, и вас сразу отпустят, глазом моргнуть не успеете…»

Она отвернулась от меня и подошла к зеркалу. Вынув губную помаду из кармана пиджака, Кира чуть наклонилась вперед и принялась обводить губы кроваво-красной линией, не произнося ни слова, пока не закончила. А затем улыбнулась мне самой широкой, самой ослепительной из своих улыбок.

– Полагаю, твоей новой постельной игрушке следует привыкать, что ей говорят одно, а потом происходит совершенно другое, когда она совсем этого не ожидает.

– Она вовсе не моя постельная игрушка. Она… мой друг, которому я помогаю.

– Видела я, как ты на нее смотрел, как держал руку на ее заднице. Если вы еще не спите, то скоро непременно будете. Для нее лучше было бы провести ночь в окружной кутузке, раз ты не можешь сдерживаться даже в зале суда. Может, после этого она будет меньше поддаваться твоим чарам. Подумай об этом, ведь я делаю этой женщине одолжение. Может, потом она скажет мне спасибо.

– Ты совсем спятила, если считаешь, что все это сойдет тебе с рук. Эмери не имеет ни малейшего отношения к тому, что произошло между нами. Я попрошу судью Хокинса заявить самоотвод, если возникнет необходимость.

– Заявить самоотвод? На каком основании?

– На основании того, что твой папаша играет с ним в гольф каждую пятницу, и ты сама мне говорила, что он выполняет все твои просьбы. Забыла, наверное, как любила потрепаться на профессиональные темы в постели после хорошенького секса?

– Ты не посмеешь, – сказала Кира, и в голосе у нее проскользнули нотки возмущения.

Я стоял от нее довольно далеко – на расстоянии трех метров, перед запертой дверью, – но после этих слов начал медленно приближаться к ней, пока не подошел почти вплотную.

– Хочешь проверить?

Она довольно долго смотрела мне в глаза.

– Отлично. Только давай поступим так, как и должны поступать достойные противники. Никаких угроз, никаких ударов ниже пояса. Мы просто заключим сделку.

Я тряхнул головой:

– Что ты хочешь, Кира?

– Это ты хочешь, чтобы твой клиент ночевал сегодня дома. А я хочу кое-что взамен.

– Замечательно. И что же ты хочешь?

Она провела языком по верхней губе, словно голодающий при виде сочного стейка.

– Тебя. И не наспех в ванной комнате или на заднем сиденье такси. Хочу тебя по полной программе. Сначала свидание по всем правилам: ужин с вином и все такое прочее. А потом секс в позиции «шестьдесят девять».

– Слава богу. Даже не знаю, как мне вас отблагодарить.

– Просто заплатите штраф, и давайте поскорее уйдем отсюда.

Я поспешил вывести мою подопечную из зала суда. Эмери, очевидно, объяснила мою спешку тем, что отняла у меня большую часть дня. Но причина состояла вовсе не в этом. Я почти уже вышел из здания суда, как Кира окликнула меня:

– Дрю, можно тебя на минутку.

– Не сейчас. Мне надо успеть на встречу.

Куда угодно, лишь бы подальше отсюда.

Придерживая Эмери за спину, я продолжал идти, но моя клиентка на этот счет имела другое мнение. Она внезапно остановилась.

– Нам пора идти, – настойчиво напомнил я.

– Позвольте мне, по крайней мере, поблагодарить помощника прокурора.

– Это вовсе не обязательно. Она получает благодарность от города Нью-Йорка каждую пятницу в виде чека.

Глаза Эмери были полны упрека.

– Не хочу проявлять невежливость только потому, что вы так себя ведете. – С этими словами она повернулась и подождала, пока не подошла Кира.

Эмери протянула ей руку:

– Спасибо огромное за все, что вы сделали. Я была просто в ужасе, когда думала, что попаду в тюрьму.

Кира посмотрела на протянутую руку Эмери, но проигнорировала ее. А затем повернулась ко мне и с холодной улыбкой произнесла:

– Благодарите не меня, а своего адвоката.

– Конечно. Я обязательно это сделаю.

– Но смотрите не перестарайтесь. Мне он нужен в хорошей форме. – Кира развернулась на каблуках и небрежно помахала нам рукой через плечо.

– Я тебе позвоню, Дрю, и мы назначим встречу.

Эмери удивленно посмотрела на меня:

– Как-то странно она себя ведет.

– Наверное, лекарства закончились.

К тому моменту, как мы оплатили штраф и забрали справку о погашении судимости, было уже четыре часа.

Стоя на ступеньках здания суда, Эмери повернулась ко мне:

– Надеюсь, вы ничего не имеете против публичных выражений благодарности, потому что я собираюсь вас сейчас обнять.

Вообще-то я не большой любитель таких нежностей на публике, но, с другой стороны, я не получил никакой компенсации за потерянный день, так почему бы не воспользоваться этим случаем? Ощущение от упругих сисек, прижавшихся к моей груди, все же лучше, чем ничего, – может, даже лучше, чем полный рабочий день за 675 долларов в час.