Сабджект

Смерть друга, потеря связи с поставщиком. И как результат, крушение всех планов. Это была первая ласточка, всех грядущих неурядиц в жизни Богдана. Пересчитав свои сбережения, он понял, что денег хватит добраться только до ближайшего зарубежья. А что он будет там делать? Пойдет укладывать асфальт? Или на мясокомбинат? От навязчивых мыслей к горлу подкатывала тошнота.

Как не вовремя приключилась беда с Гошей, сетовал Богдан. Ведь какие горизонты могли перед ним открыться. А теперь? Всё коту под хвост. Словно в печурке догорающий уголёк, теплилась надежда, о том, что на него выйдут поставщики Гоши. И предложат работу. Увы, дни шли за днями, деньги таяли, словно прошлогодний снег, а с Богданом никто не связывался. Пришлось съехать со съемной, уютной квартиры и вернуться в общагу.

Богдан осунулся, похудел и зачастую прибывал в паршивом настроении. Старательно избегал встреч с другими ребятами, чувствуя себя загнанным в угол неудачником. Закрываясь у себя в комнате, вставлял в уши наушники, слушал музыку, отгородившись от всего белого света. Однажды, раздраженно переключая телевизионные каналы, устав от полнейшей чуши на экране, Богдан выключил телевизор и бросил пульт на кровать. Сна не было, хотя часы показывали полночь. Ему неудержимо захотелось выпить виски, выкурить вкусного, ароматного кальяна в шумной, привычной атмосфере. Стены комнаты, казалось, сдавливают голову, и норовят расплющить в лепёшку.

От страха, или безысходности Богдан вскочил с кровати, как ужаленный. Быстро натянул на себя первые попавшиеся вещи, засунув сотку баксов в карман, и выбежал на улицу. Не задумываясь, зашел в первый попавшийся ночной клуб. На миг застыл на пороге, вдыхая полной грудью табачный дым, запах духов, вспотевших тел. У барной стойки, сделал заказ, и прикурил сигарету. Бармен, ловко жонглируя бутылками и стаканами, умело делал коктейли двум девушкам в коротких юбочках. Те хихикали, улыбались, искоса поглядывая на красивого молодого парня.

Бармен подал стакан виски Богдану. Тот, сделав два больших глотка, задохнулся от обжигающей горло жидкости. По телу пробежала мягкая, тёплая волна. Неожиданно для себя, Богдан быстро захмелел. Людей в клубе набилось, как селёдок в бочке. Он с удовольствием поглядывал, на извивающиеся тела пиджеек в откровенных купальниках, которые разогревали публику, являясь украшением «ночника», попивал виски и был рад, что тоска и уныние на время отступили. И не сразу заметил возле себя не молодую женщину. Ощутив аромат дорогих духов, медленно повернув голову, увидел, эффектную белокурую красавицу, средних лет. Её огромные голубые глаза смотрели искренне и заинтересованно, будто она знала Богдана всю жизнь. Он сам не понял, откуда появилась уверенность, и недолго думая, схватил и крепко прижал незнакомку к груди. Не сводя с неё глаз, допил свой напиток, чуть не разбил стакан об барную стойку, увлекая за собой женщину в круг танцующих пар. Танцуя, они не замечали никого. Короткое платье серебряного цвета, покрытое блестящей чешуёй, делало женщину похожей на русалку. Периодически сливаясь в поцелуе, он чувствовал возбуждение и жар, исходящие от её упругого тела. Глаза казались темной морской бездной, в которой Богдан тонул, не желая прогонять вожделение, возникшее внезапно, словно налетевший морской бриз, на берегу, к очаровательной незнакомке.

На следующее утро Богдан проснулся в чужой постели, в незнакомом месте. Кровать возвышалась на высоком постаменте. Вокруг неё стояли большие вазы ручной работы с белоснежными розами. Богдану на минуту показалось, что он попал в спальню, какой – то звезды, театра или кино, не меньше. Огромное окно на всю стену было приоткрыто, и ветерок ласково трепал невесомые, воздушные, розовые шторы. Комната поражала стерильностью и красотой. Большая двухстворчатая дверь раскрылась и в комнату впорхнула ночная незнакомка. Следом за ней, звеня посудой, горничная, с едой, на миниатюрном столике. Девушка, в черном узком платье, чуть ниже колен, в белоснежном переднике.

Увидев ароматно пахнущую еду, Богдан, забыв о приличии, поправил повыше подушку, уселся поудобнее. Шелковая простынь соскользнула, оголяя загорелый накачанный, рельефный торс, и в кубиках живот.

Незнакомка хищно улыбнулась. Это был её трофей, ночная добыча, вызывавшая чувство гордости. Ей хотелось покормить своего питомца, и снова насладится им сполна. Женщина плотоядно облизнула пухлые губки. Горничная, тем временем, поставила столик у кровати, заливаясь пунцовой краской, стараясь, лишний раз не поднимать глаз на мужчину. Быстро присев в реверансе, она торопливо засеменила из комнаты, под строгим взглядом хозяйки. Как только за горничной закрылась дверь, ночная незнакомка перевела взгляд на Богдана, сексуально прикусив нижнюю губу.

Богдану стало неловко. Он напряжённо вспоминал ночь. Но с памятью происходила, какая – то чертовщина. Имя незнакомки, у которой, сейчас, валялся на кровати, хоть убей, вспомнить не мог. Не могла же она не назвать своего имени? Богдан решил не говорить первым, подождать, что скажет хозяйка дома. Возможно, ему что – то вразумительное придёт на ум. Усмехнувшись, незнакомка, как и предполагал Богдан, начала говорить первая: – ты малыш, не так прост, как показалось мне на первый взгляд.

Усмехнулась женщина, обнажая ряд белоснежных зубов.

– Это, в каком смысле? – настороженно уточнил Богдан.

Есть очень хотелось, только воспитание не позволяло показывать чувство голода. Приходилось ждать приглашения, будь оно не ладно. Богдан скосил глаза и сглотнул слюну. На столике в хрустальной пиале плескалась красная и черная икорочка, румяные тосты, сыр с плесенью. Камамбер с мёдом был подан на миниатюрном, серебряном разносе. Свежие фрукты и орешки разного вида. В запотевшей бутылке пузырилась минеральная вода. Вот именно её, родимую, Богдан хотел больше всего. Он налил полный стакан и с жадностью, выпил, делая большие глотки.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «