Страница 4 из 15
Стратегия модернизации и инноваций США строится на передаче лидерства Китаю в ряде макроэкономических показателей и одновременном безусловном сохранении технологического глобального лидерства, включая целый ряд социальных механизмов управления обществом на национальном и глобальном уровнях.
Япония. Самое примитивное восприятие того, что сегодня происходит в Японии, – это искаженное видение страны, которая якобы прошла свой пик развития и с большим трудом оправляется от природных и техногенных катастроф 2011 г. Чтобы глубже понять нынешнюю ситуацию и трезво оценить потенциал инноваций и модернизации Японии, лучше всего вернуться к эпохе Мэйдзи – с 1867 по 1912 г., – и попытаться провести некоторые исторические аналогии. Напомним, что с 1603 по 1853 г., когда Японией правил клан Токугавы, в стране господствующей идеологией было конфуцианство Чу Хси, которое лежало в основе моральных норм управления страной и с точки зрения промышленного периода развития было его эффективным тормозом. Однако именно качества человека, воспитанного в течение нескольких веков этой идеологией, позволили Японии за одну треть столетия воспринять у Америки и Европы технологии промышленного развития, социальные механизмы, например построение полицейской системы, создать современную транспортную инфраструктуру в условиях действия системы международных договоров с западными странами, в содержании которых превалировали интересы японских партнеров (14).
Как известно, ко Второй мировой войне Япония подошла более чем подготовленной – автомобильная промышленность, военный флот на уровне авианосцев, собственная авиация. Выйдя из войны побежденной, страна, находясь под патронажем Соединенных Штатов, за три десятилетия стала мировой автомобильной, судостроительной и электронной державой, членом космического клуба. Но все это успехи времен 70–80-х годов прошлого века. С тех пор произошло два события глобального масштаба, которые не только перевели Японию со второго на третье место в мире, но и весьма остро поставили вопрос о ее позициях при переходе к гиперконкуренции и позиционировании в условиях формирования нового мирового порядка. Речь идет, во-первых, о финансовом поражении в борьбе с Соединенными Штатами, которое потерпела Япония в начале 80-х годов и с тех пор практически находится в перманентном финансовом, а в конечном итоге – системном кризисе. Во-вторых, обретение Китаем за три десятилетия такого военного и экономического могущества, которое становится все более опасным вызовом для Японии и ставит ее перед необходимостью не просто развивать интенсивную стратегию инноваций и модернизации, а создавать свое собственное, новое могущество, обеспечивающее ей независимое, безопасное и стабильное развитие.
Принимая во внимание, что Япония при внешнем либерализме и даже технологической открытости – японцы нередко демонстрируют свои технологические открытия, рискуя потерять доходы и не делая ставку на патенты и защиту в целях ускорения коммерциализации технологий (40), – остается наиболее закрытой среди всех развитых государств в силу национальных особенностей и японского менталитета, в рамках этой статьи целесообразно остановиться на двух аспектах инноваций и модернизации. Профессор Кионори Сакакибара из Университета Кейо выражает озабоченность тем, что, несмотря на капиталовложения в НИОКР и получение эффективных результатов, наблюдается отсутствие инвестиций в производство и продажу полученного нового товара. Он пытается выяснить причины этого явления в Японии, имея в виду всю японскую глобальную инфраструктуру производства и приводя положительные и отрицательные факторы, которые лежат в основе этого явления (47). При этом профессор К. Сакакибара забывает о двух факторах, которые во многом определяют положение на рынках новых технологий, не только японских, но и американских и европейских. Это, во-первых, насыщение запасов нереализованных технологий, которое имеет место уже в течение трех десятилетий. Во-вторых, наличие границ рынка глобальных компаний (5), обусловленное отставанием покупательной способности населения от растущего потенциала производителей, о чем сами глобальные компании в погоне за новыми прибылями предпочитают не думать. А если бы подумали, то пришлось бы через государственную политику повысить покупательную способность населения и соответственно создать условия для роста капиталовложений в коммерциализацию технологий. Это касается не только японских, но и всех остальных глобальных компаний.
Второй фактор, собственно, раскрывает глубинные причины продолжающегося в течение трех десятилетий финансового и системного кризиса в Японии. Его наглядно описывает профессор Киичиро Яги из Киотского университета, цитируя одного из пионеров математических методов в Японии профессора Накаяму: «Проблема заключается в том, как мы обеспечиваем соответствие социальной структуры с высоким уровнем индустриализации… Послевоенная демократия привнесла новую основу для реконструкции. Но демократия сама является институциональным приспособлением для обеспечения политических решений. В случае Японии она действительно сыграла громадную роль в устранении старых препятствий на пути роста, но это вовсе не означает завершения реконструкции. Социальный вакуум, порожденный индустриализацией, все еще сохраняется. Такая логика индустриализации сама по себе индифферентна к морали, что в дальнейшем может привести общество к трагедии» (60). Если заменить термин «реконструкция» на модернизацию и забыть, что это было написано сорок лет назад, то основная проблема инноваций и модернизации остается: совершенствование общественных отношений.
Япония, несмотря на специфику национального и глобального кризисов, не стоит на месте в технологической сфере: она является мировым лидером робототехники, занимает второе место в мировом автомобилестроении и судостроении, не сдает своих позиций в производстве информационных технологий. Что касается наметившегося дисбаланса в соотношении сил в регионе, то нельзя забывать, что Япония в Азии – это Британия в Европе, так что инновации и модернизация могут оказаться менее заметными, но наиболее эффективными в Японии, чем в любой другой стране.
Китай. В отличие от Запада, где за модернизацию берутся, когда устаревшие государственные и международные институты уже явно не удовлетворяют требованиям развития, и тем более России, где о модернизации громко говорят уже второе десятилетие, но никто не собирается ничего делать, в Китае модернизация носит постоянный характер. Научная концепция развития включает в себя несколько стадий и предусматривает применение различных социально-экономических стратегий развития на основе исторического опыта, а также идей и теорий мирового экономического развития, уроков как предупреждений, ориентированных на интересы человека и рассчитанных на скоординированное устойчивое развитие. Такой подход отражает суть правления китайских коммунистов, ориентированных на социалистическое строительство и развитие, полностью осознаваемое всем обществом. Процесс начинается с появления концепции, затем выбора модели развития, разработки требований в терминах теории развития и важнейших инноваций для того, чтобы развитие Китая и использование более зрелой экономической стратегии развития носило фундаментальный характер. Свидетельством постоянного характера модернизации служат усилия первых лиц государства – начиная со сбалансированного развития и рывка Мао Цзэдуна, затем несбалансированного развития и стиля многоуровневого развития Дэн Сяопина и кончая скачкообразным развитием и координацией стратегии развитии Дзянь Дзэминя и уже в новом столетии интегрирующего весь предыдущий опыт стратегией Ху Дзиньтао (54).
Ни Россия, ни Европа, ни Япония не занимаются таким скрупулезным изучением мирового социально-экономического развития, каким занимается Китай. Весьма условное сравнение можно сделать только с Соединенными Штатами, которые, правда, далеки от изучения мирового опыта, но, подобно Китаю, прилагают громадные усилия для модернизации своей собственной стратегии более рационального управления другими странами. Конечно, сами США играют при этом роль исполнителя, а заказ на соответствующие весьма глубокие и масштабные исследования поступает от глобальной финансовой элиты. Современная китайская теория отмечает второй этап перехода от эры индустриализации к современной эре – от промышленной экономики к экономике, основанной на знаниях. От индустриального общества к обществу знаний, от индустриальной цивилизации к цивилизации изменений. Более того, узким местом китайской модернизации является влияние требований устойчивого развития, определение Китаем нового, второго этапа пути модернизации. Модернизация новой стратегии развития Китая должна быть комбинацией элементов конкурентного преимущества при продвижении новых технологий в системе инновационных знаний. Цель этих усилий состоит в обеспечении прорыва в развитии и перехода ко второму этапу модернизации экономики (48).