Страница 18 из 58
— Нет. У нас с Сэмюэлем были сложности с зачатием. Люди твердят об усыновлении, и о том, скольким детям нужен дом, но я просто… не смогла сдаться, думаю. Мы с Сэмюэлем согласились, что если «Кломид» не сработает, мы сменим курс и рассмотрим усыновление (прим. перев.: «Кломид» — таблетки, применяемые для стимуляции овуляции).
Одна их близняшек тянется вверх и гладит Мышонка по голове. Он пользуется ее добротой и подползает ближе, кладя морду ей на грудь.
— Но он сработал, — отвечаю я, поворачиваясь к Кэти.
Он широко улыбается и чокается своим бокалом о мой.
— Сработал.
Наша миссия на кухне окончена, но никто из нас не думает возвращаться на улицу. Весна быстро сменяется летом, что означает, мы еще не растаем на тротуаре, если выйдем на улицу, но на кухне все равно прохладно и тихо.
— Ты хочешь детей, Мэделин?
Мне даже не нужно обдумывать ответ.
— Конечно.
— Прости, мне, наверное, не стоит спрашивать такое у того, кого я знаю десять минут.
Я пожимаю плечами.
— Я не против.
— Оливия не хотела детей, — она во второй раз упоминает эту загадочную Оливию, и мне приходится сопротивляться желанию попросить ее развить мысль. Если бы мы с Адамом встречались, как заявили всем, я бы уже знала, кто она. Моему любопытству придется посидеть молча еще пару часиков.
Диана входит через заднюю дверь и видит нас, застрявших у кухонного островка.
— Кэти, Сэмюэль просит соус для барбекю.
— Он же там.
Диана поднимает руки в капитуляции.
— Я так и сказала ему, но он клянется, что ты его не приносила.
Кэти бурчит что-то под нос, и ее тон напоминает нечто похожее на «Я убью своего мужа» прямо перед тем, как она выходит через заднюю дверь. Диана ловит мой взгляд, и мы обмениваемся понимающими улыбками.
— Они женаты двенадцать лет, — говорит Диана, открывая холодильник и вытаскивая огромную тарелку с картофельным салатом.
— Ого, ничего себе достижение. Они, должно быть, были молоды, когда поженились.
— Двадцать два, — подтверждает она, ставя тарелку на островок и ища что-то в ящичках. — Я говорила Сэмюелю, что ему нужно подождать. Они только-только закончили колледж, что они могли знать о браке?
Ставлю локти на островок только чтобы посмотреть, что она ищет: паприку.
— Предполагаю, они не послушали?
Она смеется и посыпает салат специей. Мой рот наполняется слюной.
— Мои дети редко меня слушают.
Живот сводит от понимания, как быстро вскроется обман. Я не ожидала, что семья Адама окажется такой открытой и радушной. Пока я стою напротив мамы Адама, и она открыто рассказывает мне о своих детях, мое сердце разбивается. Она такая милая, а я стою здесь, на кухне ее сына, и вру ей.
— Чем зарабатываешь на жизнь, Мэделин?
— Я риелтор.
Она кивает, оставшись впечатленной, и я не спешу менять о себе впечатление. Если в лесу падает дерево, лес все равно стоит. И что, что я продала только один дом? Я все еще риелтор.
— Я воспитатель в детском саду при начальной школе Гамильтона, — говорит она с гордой улыбкой.
— О! Я, наверное, закончила ее до вашего появления там. Я бы вас запомнила.
— Нет. Я переехала сюда после свадьбы Кэти и Сэмюэля.
— Из Чикаго?
Она кивает.
— Так как долго вы с Адамом встречаетесь?
— О, эм… — я пялюсь из окна и замечаю Мышонка в новом модном розовом ободке. Девочки наряжают его, а он готов позволять им делать это так долго, пока они будут его чесать.
— Пожалуй, не очень долго, — отвечает она за меня.
Я смеюсь, и звук выходит напряженным и странным.
— Нет, не долго.
— Он водит тебя на свидания, или это слишком формально в эти дни? Когда Сэмюэль с Кэти только начали встречаться, они отдыхали с друзьями и учились. Разве это романтично?
Я просматриваю в уме список встреч, которые могли быть у нас с Адамом в последнее время: визит в ветклинику, уроки дрессуры, случайные встречи в магазине. Ничто из этого романтикой не назовешь.
— Мы не были на серьезных свиданиях, — отвечаю я с уверенностью, что не лгу. — Пока ничего особенного.
Она хмыкает, и я, наконец, нахожу в себе смелость, чтобы поднять на нее глаза. Она смотрит на меня с подозрением. Естественно, она может учуять ложь за милю, проводя день — каждый день — в садике.
— Адам не решался привести тебя сегодня сюда, — продолжает она. — Думаю, он переживает, что спугнет тебя.
Я прыскаю со смеху, не в силах сдержаться. Это, конечно, вызывает у нее лишь больше подозрений, но я быстро заметаю следы.
— Нет, дело не в том. Он, скорее всего, пока не хотел представлять меня своей семье. Знаете, некоторые женщины могут вкладывать в это слишком много смысла.
Она склоняет голову на бок, картофельный салат давно забыт. Я ее новый проект.
— Что-то подсказывает мне, что ты не одна и этих женщин.
Я качаю головой.
— Точно нет.
— А еще это что-то подсказывает мне, что вы с Адамом не встречаетесь.
Она говорит это так, словно утверждает, что небо синее.
Я изображаю истинный шок.
— Конечно, встречаемся.
Она улыбается, гордая тем, что попала в цель.
— Нет. Я надоедала Адаму тем, чтобы он начал двигаться дальше, и он подумал, что отыграется на мне, если приведет кого-то на барбекю.
— Нет. Нет, эмм… мы с ним… мы встречались, — я превращаюсь в заикающуюся неудачницу, во всем вина Адама. Он сбросил на меня новости сегодня утром. У меня не было времени подготовиться или придумать роль. Какие у меня мотивы? Что мне нравится? Что не нравится? Я должна была сыграть ведущую партию, а он, скорее всего, нарушит свою часть сделки, если я окажусь не очень убедительна.
— Все в порядке. Я не скажу ему, что знаю.
Я с силой зажмуриваю глаза, желая, чтобы земля разверзлась у меня под ногами.
— Мне очень жаль. Мне не нравился план, но он не оставил мне выбора.
После этого она кажется встревоженной.
— Он угрожал тебе?
— Нет! Нет. На самом деле, он согласился стать моим клиентом в агентстве, если сегодня я сыграю роль его девушки.
Его мама начинает смеяться — по-настоящему прыскает со смеху. Ей приходится прижать руку к груди, и клянусь, она вот-вот упадет на колени от веселья.
— О, как же это хорошо. Слишком хорошо.
Она наконец-то приходит в себя после смеха, а затем наклоняется вперед, заговорщически шепча мне:
— Это же очевидно, разве нет? Если для него это такой большой спектакль, давай перепишем сценарий.
Глава 11
Адам
День проходит даже лучше, чем я мог представить. Мэделин прекрасно играет свою роль, мама и невестка уже наполовину влюблены в нее, а мои племянницы окончательно очарованы Мышонком. Откидываюсь в шезлонге, уставившись на сцену перед собой, пытаясь не пялиться в открытую. Что-то это слишком легко. Я смогу попрекать этим барбекю месяцами. Каждый раз, когда мама начнет разговор в стиле «давай, двигайся дальше», я напомню ей о том, что у меня есть. Не моя вина, что у нас с Мэделин в итоге ничего не вышло.
Ей нечего будет на это ответить. Я не буду знать, что делать со всем своим свободным временем — ее постоянное надоедание отнимает добрую часть моего дня. Я мог бы снова начать бегать, может, наконец-то вернусь к чтению книг, нагроможденных на моем ночном столике.
Мама садится в шезлонг рядом с моим.
— Должно быть готово с минуты на минуту, — кричит Сэмюэль со своего места у гриля.
Слава Богу. Мой желудок уже на протяжении получаса бурчит от запаха цыпленка на гриле.
Кэти ведет девочек мыть руки и берет тарелки для пикника снаружи. Мэделин предлагает помочь ей, и я улыбаюсь. Она так хорошо вписывается. Никто даже не догадается, что она здесь не по своему желанию.
И вот тогда я замечаю, как уставилась на меня мама.
Я поворачиваюсь, и она улыбается.