Синий лабиринт

Он раскладывал на полочке перед собой четыре пустых магазина и коробку с патронами, когда почувствовал чье-то присутствие. В боксе появился высокий худой мужчина средних лет в сером костюме, с лицом, слишком изборожденным морщинами для его возраста, и с глубоко посаженными глазами. Пендергаст сразу узнал этого человека. Волосы его немного поредели с той их первой – и единственной – встречи года четыре назад, но во всем остальном он не изменился: самый обычный, по-прежнему окруженный аурой легкой безликости. Столкнешься с таким человеком на улице и уже через минуту не сможешь его описать.

Не ответив на взгляд Пендергаста, человек вытащил из-под пиджака «Зиг-Зауэр Р229» и положил на полочку в семнадцатом боксе. Он не надел защитных наушников и ненавязчивым движением, по-прежнему не глядя на Пендергаста, попросил агента снять свои.

– Интересное место встречи, – сказал Пендергаст, глядя в сторону пулеприемника. – Гораздо менее уединенное, чем машина под мостом Джорджа Вашингтона.

– Само отсутствие уединенности делает это место даже более неприметным. Просто два сотрудника федеральных служб практикуются в стрельбе. Ни телефонов, ни жучков, ни проводов. И конечно, при таком шуме ни малейшего шанса, что нас подслушают.

– Администратор тира запомнит появление оперативника из ЦРУ в фэбээровском тире, тем более что вы, парни, обычно не стараетесь прятать оружие.

– У меня есть разные обличья. Ничего конкретного он не запомнит.

Пендергаст открыл коробку с патронами и принялся заряжать магазины.

– Мне нравится ваш девятьсот одиннадцатый, – заметил человек, взглянув на оружие Пендергаста. – «Лес-баер тандер рэнч спешиал»? Красивая штучка.

– Может, вы наконец скажете, почему мы здесь?

– После нашей первой встречи я не выпускал вас из виду, – сказал человек, по-прежнему избегая встречаться глазами с Пендергастом. – Меня заинтриговало, когда я узнал, что вы были одним из инициаторов «Лесного пожара». Скрытная, но интенсивная мониторинговая операция, которую осуществляют некоторые сотрудники как ФБР, так и ЦРУ с целью обнаружения некоего молодого человека, который то ли называет, то ли не называет себя Альбаном, который то ли прячется, то ли не прячется в Бразилии или соседних с ней странах, который бегло говорит на португальском, английском и немецком и, самое главное, считается чрезвычайно способным и крайне опасным.

Вместо ответа Пендергаст повесил мишень («бычий глаз» с красным крестом в центре) на монорельс и, нажав слева от себя кнопку «назад», заставил мишень отъехать на все двадцать пять ярдов. Человек рядом с ним повесил фэбээровскую квалификационную мишень (серая, похожая на бутыль форма без градуировки или центра) и отодвинул ее в самый конец семнадцатого бокса.

– А сегодня до меня дошли слухи о вашем заявлении в нью-йоркскую полицию, где вы утверждаете, что ваш сын, которого тоже зовут Альбан, был оставлен мертвым на пороге вашего дома.

– Продолжайте.

– Я не верю в совпадения. Поэтому и попросил вас о встрече.

Пендергаст взял один магазин и вставил его в пистолет:

– Пожалуйста, не сочтите меня грубияном, если я попрошу вас перейти к делу.

– Я могу вам помочь. Вы сдержали слово в деле Локка Балларда и избавили меня от массы хлопот. Я за взаимовыручку. И как уже сказал, я наблюдал за вами. Вы довольно интересная личность. Вполне возможно, что когда-нибудь вы опять придете мне на помощь. Это своего рода партнерство, если хотите. Я готов поставить на это.

Пендергаст не ответил.

– Вы, конечно, знаете, что можете мне доверять, – снова заговорил человек под приглушенные, но всепроникающие звуки стрельбы. – Я – сама осмотрительность, как и вы. Любая информация, которой вы со мной поделитесь, не уйдет никуда дальше моих ушей. А у меня могут обнаружиться источники, к которым вы не сумеете подобраться иными путями.

Мгновение спустя Пендергаст коротко кивнул:

– Я принимаю ваше предложение. Что касается предыстории, то у меня есть два сына-близнеца, о существовании которых я узнал всего полтора года назад. Один из этих сыновей, Альбан, – социопат-убийца самого опасного типа, вернее, был им. Он – так называемый Убийца из отеля, дело которого так и не раскрыто нью-йоркской полицией. Я хочу, чтобы дело оставалось в том же статусе, и предпринял кое-какие шаги в этом направлении. Вскоре после того, как я узнал о существовании Альбана, он исчез в джунглях Бразилии, и с тех пор я не слышал и не видел его, пока он не появился на моем пороге вчера вечером. Я всегда чувствовал, что однажды он всплывет на поверхность… и результаты будут катастрофическими. По этой причине я и инициировал операцию «Лесной пожар».

– Но по «Лесному пожару» так ничего и не поступило.

– Ничего.

Безымянный человек зарядил свое оружие, дослал патрон в патронник, прицелился, держа пистолет обеими руками, и выпустил всю обойму в квалификационную мишень. Все пули легли точно в середину серой бутыли. В огороженном пространстве выстрелы звучали оглушающе.

– Кто до вчерашнего дня знал, что Альбан – ваш сын? – спросил человек, извлекая магазин из пистолета.

– Всего несколько человек, в основном члены семьи или домашние.

– И все же кто-то не только обнаружил и захватил Альбана, но еще и умудрился его убить, подбросить к вашей двери, а потом бежать, практически не оставив следов.

Пендергаст молча кивнул.

– Короче говоря, наш преступник сумел сделать то, что не смогли ЦРУ и ФБР, и даже больше.

– Именно. У преступника выдающиеся способности. Он вполне может работать в какой-нибудь силовой структуре. Поэтому я не уверен, что нью-йоркская полиция продвинется в расследовании.

– Насколько я понимаю, Энглер – хороший полицейский.

– Увы, в этом-то и проблема. Он достаточно хорош для того, чтобы стать гирями у меня на ногах, пока я буду пытаться найти убийцу. Лучше бы уж он был некомпетентным.

– Вы поэтому были с ним таким неразговорчивым?

Пендергаст не ответил.

– У вас есть какие-то мысли насчет того, почему его убили и что хотели донести до вас этим посланием?

– В этом-то и заключается весь ужас. Я понятия не имею ни кто отправитель, ни что он хотел мне сказать.

– А другой ваш сын?

– Он за границей, и я просил поместить его под охрану.

Человек вставил в свой «зиг» новый магазин и выпустил в мишень все патроны, потом нажал кнопку возврата мишени.

– И каковы ваши ощущения? Я имею в виду убийство вашего сына.

Пендергаст долго не отвечал. Наконец он заговорил:

– Если выразиться в духе времени, наилучшим ответом будет такой: я в раздрае. Он мертв. Это положительный фактор. Но с другой стороны… он был моим сыном.

– Что вы собираетесь делать, когда – или если – найдете ответственную сторону?

Пендергаст опять промолчал. Вместо ответа он поднял «лес-баер» правой рукой, а левую завел за спину, принимая положение без упора. Быстро, выстрел за выстрелом, он опустошил магазин, затем вставил новый, взял пистолет левой рукой, снова повернулся к мишени, уже другим боком, и – на этот раз еще быстрее – произвел все семь выстрелов. Потом нажал кнопку возврата мишени.

Оперативник из ЦРУ взглянул на мишень:

– Вы буквально растерзали яблочко. Одной рукой, без упора, и к тому слабой и сильной рукой одинаково. – Последовала пауза. – Это был ваш ответ на мой вопрос?

– Я просто использовал преимущества момента, чтобы усовершенствовать мое мастерство.

– Вам не нужно его совершенствовать. В любом случае, я немедленно задействую свои ресурсы. Сообщу вам, как только найду что-нибудь.

– Спасибо.

Оперативник кивнул. Потом, надев защитные наушники, он положил свой пистолет и принялся набивать магазины.

5

Лейтенант Винсент д’Агоста начал подниматься по широкой гранитной лестнице, ведущей к главному входу в Нью-Йоркский музей естественной истории. При этом он, щурясь от полуденного солнца, обводил взглядом величественный фасад в стиле боз-ар, протянувшийся на четыре городских квартала. Это здание вызывало у него плохие воспоминания… и то, что именно сейчас ему приходится идти сюда, он воспринимал как неприятный выверт судьбы.