Страница 20 из 30
Иван Иванович включил висящую на стене черную тарелку, благо в бывшем санатории все палаты имели радиоточки и из динамика раздался давно знакомый голос Юрия Борисовича Левитана. От Советского Информ бюро. Отец Георгий затаил дыхание. А ведь это же всё по настоящему в живую. Лето 1942 года, госпиталь, Сталинград, сводка Сов Информ бюро. Нет он конечно слышал Левитана и раньше и в своём времени и в этом, особенно после того как благодаря его собственным стараниям батарея для питания рации появилась Сводки с фронта удавалось послушать более менее регулярно. Но теперь тут на большой земле это выглядело как то совсем иначе. Мир прошлого, реальный и осязаемый обрёл свои формы. Ведь там в партизанском отряде несмотря на десять месяцев войны он все же так и не смог полностью отделаться от чувства, что всё с ним происходящее является ничем иным как сильно затянувшейся исторической реконструкцией, хотя разумом понимал, что это не так. И вот теперь. Ощущения были какие то …? Наверное так себя первооткрыватели в эпоху великих географических открытий чувствовали, когда прямо по курсу пересёкшей океан Каравеллы из за горизонта выплывали берега новой ещё никому неизвестной земли. А ведь время это тоже океан, огромный, бескрайний на всю вселенную и по нему как оказывается тоже можно путешествовать. Какие огромные возможности для изучения истории. Если конечно машину времени сделать. А сделать её однозначно можно если всё, что с ним самим случилось учесть. И вот тогда 33 год новой эры Римская провинция Иудея Иерусалим. А в общем это уже несколько иной вопрос притормозил полёт мысли отец Георгий. Ибо как любил говаривать вождь мирового пролетариата. Какие однако у вас аппетиты батенька. А то одному историческую экскурсию подавай, а другому выгоду коммерческую. Галионы испанского золотого флота к примеру пощипать. Ну те, что во время перехода через Атлантику с грузом золота из за штормов затонули. И никакого вмешательства в ход истории. Экипажи то на них всё равно покойники. Так какая же спрашивается тем испанцам разница от волн морских умереть или от пули из Калашникова. Хрен то как известно Редьки не слаще. И тут такое начаться может… Так, что прежде, чем машину времени изобретать не семь и даже не четырнадцать, а семьдесят семь раз отмерить надо. А впрочем на всё воля божья, но представься ему самому подобная возможность посредством машины времени в Иерусалиме 33 года новой эры побывать он бы от этого никогда не отказался.
Никаких существенных изменений на фронте это тоже неплохо подвёл итог прослушанной сводки Иван Иванович. Перед наступлением под Москвой тоже всё стихало, а потом. И вдруг не закончив фразы схватился за колокольчик. Жора смотри Семка в себя пришёл. Что? Отец Георгий глянул на их третьего соседа по палате. Тот лежал с открытыми глазами. Слава тебе Господи очнулся. На звон колокольчика прибежала медсестра, потом врач, затем ещё один. Стандартная продцидура и вердикт. Жить будет но. Олгох значит вздохнул Иван Иванович. Этого и следовало ожидать. Ну ничего глухим тоже можно жить. Пусть хоть так, но домой вернётся. Бумагу с карандашом дайте обратился он к медсестре. Письмо родителям напишу, что бы сына с войны ждали. А ведь и мне тоже надо отписаться неожиданно спохватился отец Георгий. Ну если не в отряд, туда почта в лучшем случае к концу войны дойдёт то хотя бы Наталье. О том, что живой сообщить надо. Нас же вместе одним бортом на большую землю эвакуировали. Она наверное с ума сходит. Выжил или нет. Правда в какой её госпиталь отправили неизвестно но вот адрес живущей в Москве бабушки есть. На него и пошлём, а уж оттуда… Долго конечно получится но это всё же лучше чем ничего. И мне тоже бумагу и карандаш дайте попросил отец Георгий. Своим сообщить надо, что живой.
Глава 3
Возвращенец
А мы от так Слоном. Иван Иванович переместил бумажный кружок с надписью Слон на А 2 Е 5. Оригинальный ход. Отец Георгий оценил возникшею на шахматной доске ситуацию. Похоже, что на этот раз будет ничья. А может и нет. Сёма игрок не плохой, не их с Иваном Ивановичем уровня конечно но учится быстро, времени то много, первая половина августа уже. И делать особенно нечего своего рода отпуск. Поначалу особенно первый месяц не до развлечений было, максимум новости слушали, ну, а потом когда более менее на ноги встали вот тут … А главное не то что Интернета с соц сетями и ютубом, даже телевизора нет. И как только люди здесь живут? Нет конечно если по серьёзному то и книги и газеты имеются и пионеры с художественной самодеятельностью приходят. А ещё шахматы. Но это на любителя. Вот как они в трое, сами всё изготовили.
Дверь палаты открылась, вошла медсестра, в руках пачка писем. Почта. Это наверняка Семёну решил отец Георгий. Вовремя. Он ведь через два дня домой в Хабаровск уезжает. Кончалась для него война и доедет нормально, без приключений. А то ведь 22 августа скоро, день самого страшного авианалёта на Сталинград. Может и госпиталю достанется, а сделать, ну в смысле предупредить обо всём. Как? Ненормальным посчитают в лучшем случае или попытку дезертирства под видом симуляции психического заболевания пришьют. Нет тут без вариантов, что было то будет. Их с Иваном Ивановичем в конечном итоге эта бомбёжка во всяком случае в госпитале незастанет. Ещё максимум неделю и на фронт. Держи Жора из Москвы. Медсестра протянула отцу Георгию но не стандартный фронтовой треугольника, а конверт. От Натальи наконец то. Долго же оно шло. Внутри было письмо и фотография. Наталья с Ванечкой на руках. Отец Георгий взглянул на снимок и понял, что вернётся домой. Да, да именно так. Ведь точно такую же фотокарточку он видел в фото альбоме у отца Александра и не её одну. Есть ещё другая. На ней отец Александр и. А это мы с моим воздушным стрелком Жорой в день победы в Берлине фотографировались. Он вместе со мной с самого начала войны партизанил. Потом после ранения на большую землю отправили. Под Сталинградом и Курском был, ну, а потом в сорок четвёртом снова встретились. Школу воздушных стрелков окончил. До конца войны в одном экипаже летали. А потом пропал. Ни письма, ни открытки. Искать я его пытался, нету как в воду канул. Почти мгновенно всплыли в памяти отца Георгия, слова отца Александра. Надо же, значит всё таки, вернусь. И не просто, а нормальным не инвалидом как Семён. А ведь мог бы и раньше вспомнить, поймал себя на мысли отец Георгий. Ведь та Берлинская фотография не только у отца Александра в альбоме есть но и ещё в рамке на комоде стоит. Да насколько бы комфортней воевать было. Ну зато теперь… Кстати по возвращении надо будет к отцу Александру и матушке Наталье зайти. Однополчане как никак, а кроме того как теперь со служением быть, вопрос с наличием сана всё ещё так толком и не определён. Ну а дома так вообще караул. Ведь поехал на две недели куда? Правильно погибших на Великой Отечественной войне солдат искать. А вернулся через сколько и откуда…. Вот именно. Что Жора новости хорошие поинтересовался Иван Иванович. Более чем отец Георгий улыбнулся. Самые лучшие с начала войны. Я домой вернусь закончил он про себя. Наталья наш санинструктор помните я вам рассказывал из госпиталя выписалась дома уже. Вот фотографию прислала. Она и малыш. Да действительно хорошие согласился Иван Иванович. Пусть теперь ребёнка воспитывает. Она в этой войне всё, что смогла сделала. Ну, что продолжим партию он посмотрел на Семёна твой ход или ничья. Тот кивнул. Ладно ничья так ничья. Как говориться победила дружба.
Глава 4
Ошибка Абвера
Дни шли своим чередом, приближая момент выписки и только одно удручало отца Георгия по городу погулять не удовалось никак. Госпиталь он же не воинская часть где увольнительную можно получить и отправиться на экскурсию в прошлое. В госпитале с внешними прогулками как говорится… Нет за территорию выйти можно да вот только что толку. Далеко то в пижаме не уйдёшь, а пара улиц с одноэтажными деревянными домами так их и из за забора прекрасно видно. Да обидно будет если в город попасть так и не получится печально думал отец Георгий особенно после того как фактически обратный билет домой заполучил. Ведь это же такие впечатления, тот старый довоенный Сталинград увидеть. Будет, что потом рассказать. Господи помоги. И Господь услышал молитвы своего пастыря и не просто услышал, а ещё и совместил так сказать полезное с приятным. Увольнительная рядовому Медведеву Г.В. для ознакомления с достопримечательностями города носящего имя товарища Сталина была предоставлена в знак поощрения за проявленную бдительность и помощь органам Народного Комиссариата Внутренних дел СССР в борьбе с врагами нашей социалистической Родины. Так ну или почти так торжественно и пространно могла бы звучать соответствующая формулировка в каком либо официальном документе. А если коротко за то, что помог контрразведке поймать немецкого шпиона находящегося на излечении в этом же госпитале. Каким образом? Да очень просто. Одну небольшую подробность из истории Великой Отечественной войны вспомнив. А произошло это так.