Страница 13 из 17
За беготнёй и суетой я краем глаза увидел несколько сцен, резанувших меня своей жестокостью. Появившегося на площади главу города паладины молча скрутили и кинули в пылающие угли казармы на виду у всех. Его крики стояли у меня в ушах, хотя кричал он и не так уж долго. Этой же судьбы удостоились ещё несколько бедолаг, на которых паладинам указали местные, понявшие наконец до конца, что происходит и почему горят казарма и управа. Глядя на паладинов, люди, ещё вчера утверждавшие, что в городе всё в порядке, сейчас старались выгородить себя от всего, что творилось раньше, и сдавали направо и налево всех, кто участвовал в ограблении купцов и в продаже членов их семей в рабство. Дело дошло до того, что горожане сами притаскивали и швыряли в огонь торговцев—скупщиков краденого и тех стражников, которые ночевали не в казарме. Паладины смотрели, но не вмешивались. Только под утро, когда людей, что называется, понесло и начались разборки между соседями за все старые обиды, граф прилюдно зарубил двух крикунов, и сначала жители города хотели кинуться на инквизиторов, чтобы и их швырнуть в огонь, как делали это всю ночь, вот только пятёрка воинов применила оружие сразу и так жестоко, что толпа мигом отхлынула от них, оставив на земле несколько бездыханных тел.
– Расходитесь! – с угрозой приказал горожанам граф. – С сегодняшнего дня в городе снова власть короля и церкви. Неповиновение им – смерть.
Кровь и обнажённое оружие оказали на людей нужное воздействие, так что все стали расходиться, с облегчением косясь на догорающие здания.
– Наше третье задание провалилось, – старший паладин подозвал отряд к себе, – мы не сможем оставить город в том виде, в каком он сейчас, и уехать. Поэтому завтра я и виконт поедем в обратный путь, по дороге оповещая орден, чтобы прислали сюда братьев для наведения порядка. Дрейк, ты остаёшься с остальными за старшего, чтобы вычистил всех, кто был замешан в преступлениях против короля!
– Да, брат! – ответил паладин, склонив голову.
– Пусть горожане позаботятся о детях, которые из-за всеобщего молчания умирают от голода, – попросил я у графа, на что он согласно кивнул.
– Я оставлю им денег, но проследи, пожалуйста, чтобы их не отняли у ребятишек и поселили их в каком-нибудь доме, – попросил я у Дрейка.
Он снова кивнул, получив подтверждение от графа.
– Всё, тогда в гостиницу! – приказал тот, оглядевшись по сторонам. – Мы с Максимильяном выдвинемся утром, так что нам всем нужен отдых.
Отряд мигом собрался и двинулся к постоялому двору. Сотни глаз провожали нас взглядами, хотя на улице было пусто. Мы затылками чувствовали, как много людей на нас сейчас смотрит.
Хозяин гостиницы, когда мы приехали, казалось, летал вместе со своими слугами, пытаясь упредить любое наше желание. На столе мгновенно стали появляться горячие закуски и вино, да такое, что паладины крякали от удовольствия, ехидно переглядываясь. Сам хозяин неотступно был у стола, спрашивая, чем ещё он может помочь доблестным рыцарям церкви. После его недавнего поведения, когда он пытался всучить им откровенное дерьмо вместо еды, подобная предупредительность была смешна и нелепа, но все принимали её как данность, ведь он уже наверняка знал, что произошло на площади.
Когда мы насытились и пошли отдыхать, граф приказал хозяину гостиницы собрать в дорогу продуктов на двоих человек, а также подготовить лошадей. Тот радостно и быстро подтвердил, что всё будет сделано в лучшем виде.
Утром, перед отъездом, я наведался в тот проулок, в котором узнал о происходившем в городе, и встретил там двух детей. Оставил им двадцать серебряных монет и распорядился обратиться к паладину Дрейку, когда в город начнут прибывать священники или паладины. Дети всё запомнили и несколько раз повторили сообщение, заучивая его.
Со спокойной совестью я вернулся в гостиницу, где меня ждал готовый к отъезду граф и моя осёдланная лошадь.
– Готов? – Он снова был чист, свеж и не пахнул гарью, словно этой ночью ничего не случилось.
– Возвращаемся в столицу? – Я сел на лошадь и тронул поводья. – Точно не поедем по третьему делу?
– То, что мы сделали вчера, превышала сделанное за всю поездку, – спокойно ответил он. – Если бы мы сняли и наказали только главу, после отъезда всё началось бы заново, так что один город, вернувшийся к праведной жизни, стоит ещё одной разоблачённой ведьмы или убийцы.
«Да уж, не завидую я этому месту, после того как сюда нахлынут паладины и начнут наводить порядок, – покачал я головой, посматривая назад, на оставляемый за спиной город, – но меня это не должно волновать, я не за этим присоединился к ордену».
– Может быть, вы наконец расскажете мне, как можно бороться с магами? – спросил я у графа, когда мы покинули город и бок о бок поехали по дороге.
Он покосился на меня и тихо ответил:
– Вера, Максимильян, тебе нужна только вера.
– Да какая вера, в кого?! – взбесился я, поняв, что меня надули и никакого супероружия у инквизиции нет. – Вы меня просто использовали!! Я только потерял время на эти поездки!! Хотя мог направиться сразу в Стикс!!
– Ты не понимаешь. – Граф огорчился и неожиданно остановился, слез с лошади. – Нападай на меня!
Я был так разгневан его ответом, что, не думая, сразу слетел с лошади и без подготовки напал на него, делая быстрый и точный укол в ногу.
Граф не пошевелился, не достал оружия, но наконечник моего копья упёрся в золотистый кокон, который появился из ниоткуда и укрыл его с ног до головы. Я сначала надавил, потом ударил сильнее, но всё было бесполезно, я сразу вспомнил ту битву, когда уничтожил отряд паладинов. Сколько сил и присутствие шамана потребовалось, чтобы их победить, притом что их оставалось только пятеро из всего отряда!
Злость ушла так же, как нахлынула, и я молча вернул копьё на место. Душу охватило отчаяние. Я не верил в их Бога, поэтому смысла в способностях, которые мне продемонстрировал паладин, лично для меня не было. Я не смогу повторить их.
– Максимильян, прости, – на плечо мне легла рука в кольчужной перчатке, – это было не моё решение, но, прежде чем тебе помогать, нам нужно было понять, кто ты, что собой представляешь.
– Граф, всё без толку. – Я тяжело взмахнул рукой, не поворачиваясь к нему. – Я не смогу научиться тому, во что не верю, и злюсь больше на то, что вы сразу мне об этом не сказали.
– Вильям, – паладин вздохнул, – зови меня Вильям, я разрешаю.
Я удивился, не все паладины отзывались, когда я окликал их по имени, только Дрейк реагировал, но остальные старательно делали вид, что я обращаюсь не к ним. Разгадка оказалась простой, каждый сам принимал решение, открывать своё имя постороннему или нет. Хотя в отряде между собой они все называли друг друга по именам.
– Пойми, Максимильян, – продолжил граф, – даже это знание является секретом, так что вручать тебе его тоже нужно с осторожностью, вера позволяет нам делать многое, что недоступно простому человеку, но использование навыков тоже не проходит для нас бесследно.
– Да? – Я повернулся к нему лицом. – Можешь рассказать? Мне бы побольше информации, если уж я не могу этим владеть. Может, как-то подстрою своё оружие или попробую использовать другой план.
– Давай на привале. – Он вернулся на лошадь. – Мы от города-то отъехали всего чуть, а дорога нам предстоит длинная.
Смогли мы поговорить только вечером, когда устроились под огромным деревом, сухие ветки которого использовали для костра. Весь день мы ехали молча, каждый был погружён в собственные мысли. Я раздумывал, не поехать ли мне своей дорогой, поскольку возвращение в столицу мне было не нужно, можно отправиться в ближайший портовый город и оттуда найти корабль дальше на запад. Как я слышал, дорога к землям другого континента более безопасна, если такое вообще применимо к миру, где нет никаких гарантий для жизни и свободы. Можно нанять корабль из Вольных островов, как сами себя называли их обитатели, а вот другие давали им более правильное название – пираты. Они охотно брали людей на борт, доставляя за деньги с нашего материка на свои острова, но вот после поездки с некоторыми из них больше путешественника или купца никто не видел. Поэтому мне, кроме разборок с паладинами, нужно выяснить, кому из пиратов можно доверять, а с кем плыть категорически не стоило.