Страница 5 из 14
Моя спутница пришла, когда время обеда давно уже прошло, костёр прогорел, угли остыли, и мне пришлось опять собирать дрова, используя в качестве топора для их заготовки бритвенно–острые лезвия будущих глеф. Бросив на землю передо мной четыре птичьи тушки и тушку молодого зайца, Ирума бережно положила на землю два аккуратно срезанных ствола то ли молодых деревьев, то ли высокого кустарника.
– Орешник, – пояснила мне девушка, доставая из рюкзака одеяло и усаживаясь на него лицом к начинающему разгораться костру. – Не самый лучший материал для древка, но другого мне найти не удалось. Буду работать с тем, что есть.
Я понятливо кивнул, взял нож и принялся потрошить зайца, оставив птах на потом. Выпотрошив зайца и нанизав его на шампур, я сбил пламя с углей, попрыскав на них водой, и приступил к готовке, одновременно ощипывая птиц и периодически поворачивая шампур с насаженным на него зайцем – чтобы не подгорал. Ирума же, отобрав у меня нож, с головой ушла в изготовление рукояток для глеф, освободив деревца от коры и любовно снимая с них тонкие стружки древесины. Магией для сего священнодействия она почему–то принципиально не пользовалась, пробормотав что–то вроде «мне ещё их зачаровывать, а дерево впитывает магию только один раз». Понятно, древки в будущем станут своеобразными артефактами, и сейчас девушка боится испортить заготовки случайными всплесками своей энергии.
Когда жаркое дошло до кондиции, Ирума ненадолго прервалась – исключительно для того, чтобы поесть, после чего, посмотрев на меня, вольготно разлёгшегося на одеялах в тени ближайшего дерева, опять принялась за работу и трудилась до самого вечера. Лишь в сгущающихся сумерках она с сожалением отложила недоделанные древки в сторону и помогла мне с приготовлением ужина, пообещав, что уже завтра наше оружие будет готово.
С утра, лишь только рассвело, девушка вернулась к изготовлению глеф, оставив на меня все текущие заботы по хозяйству. Я умылся, принёс свежей воды и приготовил на завтрак жаркое из птицы, прикинув, что оставшихся трёх тушек хватит и на сегодня, и даже на завтрашний завтрак. После завтрака, умяв на пару со спутницей запечённую до хрустящей корочки птаху, я, от нечего делать и чтобы не мешать Ири в её трудах, занялся приготовлением остальных убитых девушкой птиц. Да, обед, ужин и завтрашний завтрак нам придётся есть холодным, но, во–первых, нам не привыкать в дороге питаться холодным мясом, а во–вторых, на жаре за два дня тушки могут испортиться.
В обед девушка закончила остругивать древки и, немного зачистив их одной из заячьих шкурок с насыпанным на шёрстку мелким песком, дала мне подержать деревяшки в руках. Что можно сказать по моим ощущениям… Древки, несмотря на одинаковую длину, примерно мне по шею, и примерно одинаковый вес, воспринимались совершенно по–разному. Одно удобно ложилось в руки и ощущалось как что–то родное, другое вносило в ощущение лежащего в ладонях дерева некоторый дискомфорт. Проанализировав собственные чувства, я пришёл к выводу, что настолько по–разному черенки воспринимаются исключительно из–за того, что форма их сечения оказалась разной: один шест Ирума изготовила круглым, а другой – овальным. Я, разумеется, тут же поинтересовался, зачем это было сделано. Ответ спутницы меня несколько удивил. Девушка, посмотрев, как я недоумённо верчу в руках древки, ответила:
– Такую форму я сделала специально. Помнишь, я рассказывала тебе, что глефы могут быть не только с двумя, но и с одним лезвием? Иногда древко глефы с одним лезвием делают овальной формы. Такая глефа называется нагинатой. Лезвий мы тебе оставим два, но форму древка сделаем овальной, как у нагинаты.
– А какой в этом смысл?
– Смысл такой, что ты по форме древка, наощупь, всегда будешь знать, где у тебя расположено лезвие. Ударить плашмя таким оружием практически невозможно. Разумеется, если нагината находится в руках опытного бойца. К тому же принимать удары другого оружия на древко можно более уверенно, если постоянно подставлять под удар более толстую его сторону. В общем случае, круглое древко делается для оружия, использующего в бою преимущественно закреплённые на концах лезвия, а овальное используется тогда, когда в схватке активно применяется и само древко. Увеличением общего веса и потерей некоторой доли удобства ради расширения функционала оружия в этом случае можно пренебречь. Как ты, наверное, уже догадался, овальное древко рассчитано на более сильных и выносливых бойцов, практикующих атакующий стиль боя и не боящихся идти на обострение схватки, сокращая дистанцию.
– То есть овальное древко предназначено мне?
– Совершенно верно. С ним тебе станет проще запомнить рубящую сторону лезвия и правильно наносить удары. Надеюсь, на этом твои вопросы закончатся – у меня ещё много работы.
Извинившись, я вернулся к разложенным под деревом одеялам и, улёгшись, продолжил наблюдать за Ирумой, перешедшей к процессу закрепления на черенках изготовленных ею ранее лезвий. Работа двигалась медленно – девушка, насаживая стальные наконечники на древки, тщательно подгоняла концы шестов для того, чтобы те плотно вошли в предусмотренные для них пазы, после чего, собрав нарезанные ранее тонкие кожаные шнурки из заячьих шкурок, аккуратно, виток к витку, туго обматывала ремешками основания лезвий, намертво закрепляя их на древках. Иногда, если ей что–то не нравилось, Ирума разматывала кожаную обмотку и, поправив ножом какой–то мелкий, видимый исключительно ей одной недостаток, опять возвращалась к намотке. Наконец, поздним вечером, работа была завершена и девушка с удовлетворением оглядела плоды своего труда, после чего протянула одну из получившихся глеф – ту, которая с овальным древком – мне, сказав:
– Держи. Это твоё.
Поблагодарив свою спутницу за подарок, я спросил:
– А обучаться работе с глефой мы будем?
– А куда мы денемся? – пробормотала уставшая мастерица. – Если тебя выпустить с глефой неподготовленным и ничего не умеющим, то ты отрежешь себе ноги в первом же бою.
– И долго мы будем учиться?
– Дня два–три, не меньше, – подумав, ответила Ири, – и это лишь самый минимум. Только для того, чтобы ты сам себя не изувечил. Стать неплохим бойцом за такой короткий срок ты, разумеется, не сможешь – на это необходимо как минимум несколько месяцев упорного ежедневного труда. А мастером можно стать вообще не ранее чем через несколько десятков лет упорных тренировок. Такого запаса времени у нас нет, поэтому будем тренировать тебя по ходу дела.
– То есть завтра по плану у нас тренировки?
– И послезавтра тоже. И если ты не освоишь базовую технику ударов глефой хотя бы на минимальном уровне, то и третий, и четвертый день мы будем заниматься тем же самым.
Понятно… Ничто в этом мире не даётся даром.
С этими невесёлыми мыслями я, затушив костёр, вернулся к оборудованной лёжке, подгрёб к себе Ируму и, укрыв нас обоих одеялом, почти сразу же провалился в глубокий сон без сновидений.
Глава 2
Утро встретило меня прохладой, ласковыми тёплыми лучами летнего солнышка и уверенными толчками в мою спину Ирумы, которая, стоило мне только открыть глаза, внимательно оглядела моё заспанное и помятое лицо, после чего сказала:
– Поднимайся, уже светло. Быстро завтракай, и приступаем к тренировкам.
Позавтракав, девушка подхватила свою глефу, ту, что с круглым древком, заставив меня взять вторую, и, выбрав в паре десятков шагов от нашей стоянки небольшую ровную полянку без кочек, кустов и высокой травы, спросила меня, готов ли я заниматься.
– Готов, – не задумываясь, ответил я
– Тогда начнём с изучения базовой стойки, – перехватив поудобнее глефу, начала урок Ирума. – Я буду медленно показывать, а ты внимательно смотри и повторяй за мной. Встань свободно, ноги на ширине плеч и слегка, почти незаметно согнуты в коленях. Корпус расслабь, спину выпрями, плечи слегка опусти, смотри прямо на меня. Древко зажми под мышкой правой руки таким образом, чтобы ладонь опущенной правой руки удерживала его у основания лезвия. Кисть, сжимающая древко, не должна быть напряжена. Опусти конец глефы вниз, направив его в землю. Само лезвие должно смотреть режущей стороной не вбок, как у тебя, а вперёд, причём наконечник должен находиться в паре ладоней от земли, примерно на уровне твоих щиколоток. И не прижимай его к ноге, держи рядом примерно на ширине ладони, если не хочешь отрезать себе ногу.