Страница 53 из 56
— Ты еще скажи, что я ослизеринилась, — Элин засмеялась, но тут же стала очень серьезной. — Нет, Гарри, я не забываю об этом, никогда. Просто я думаю, что для победы надо знать, о чем думает противник.
— Как скажешь, — Гарри встал. — Лично я при следующей встрече постараюсь его прикончить, не спрашивая о мотивах... Пойду, прогуляюсь.
Мельком глянув в свое отражение в зеркале, он попытался пригладить волосы (безуспешно, как и всегда) и вышел в коридор. Чжоу ехала в том же вагоне, и все то время, пока его соседи рассуждали о литературе и политике, Гарри собирался с духом и придумывал повод для того, чтобы подойти к ней и заговорить.
«Привет, Чжоу... Или лучше сказать: здравствуй? Нет, все-таки привет... Ты уже слышала, что финал чемпионата мира будет проходить в Англии... блин, дурацкий вопрос, про это уже все знают... Ты поедешь на финал чемпионата мира? Здорово, я тоже... погоди, а если она не поедет? Да нет, поедет, конечно...»
— Привет, Гарри!
Занятый своими мыслями, он и не заметил, как дошел до нужного купе, возле которого стояла Мариэтта Эджкомб.
— Ты слышал, что финал чемпионата мира будет проходить в Англии? — спросила она. — Хотя что это я, про это все знают. Ты туда поедешь?
— Да, папа достал билеты, — ответил Гарри. — А Чжоу там?
— Ага, — Мариэтта хихикнула. — Только ты ее сейчас не отвлекай, она занята. Целуется со своим ненаглядным Седриком.
Гарри, уже протянувший руку, чтобы постучать в купе, замер, не веря своим ушам.
— Ты что, не знал? — удивилась Мариэтта. — Они же весь год вместе ходят... Да ты же с нами был тогда в Хогсмиде, неужели не заметил? Ой, не могу, я-то над ними смеялась, потому что они до сих пор думают, что никто не в курсе... А ты и правда ничего не видел... Ты такой смешной!
Гарри, которому было вовсе не до смеха, лихорадочно прокручивал в голове события прошлого года. Вот они идут в Хогсмид... Но Чжоу и правда все время находилась рядом с Седриком... Вот они на матче, и Чжоу опять сидит между Седриком и им. Вот день святого Валентина...
— Гарри... Гарри! — привел его в чувство голос Мариэтты.
— А? Что?
— Я говорю, это немного странно. Ты подарил мне такую замечательную валентинку, но с тех пор больше не подходил и не заговаривал... Ты что, боялся? Нет, не подумай чего, я знаю, что ты герой и наверняка очень смелый, но парни же часто стесняются девушек, по-моему, это очень мило. Но тебе не надо стесняться, я... ты мне тоже нравишься, и может быть мы...
— Извини, мне... У меня дела, — прервал ее Гарри.
Не дожидаясь ответа, он развернулся и направился в свое купе, в глубине души надеясь, что там найдется дыра, через которую он сможет провалиться поглубже, желательно до самого ядра Земли.
Драко, Элин и Гермиона в его отсутствие уже успели обложиться книгами и теперь увлеченно спорили о каких-то длинных ножах и стальных шлемах.[38]
— Нет, нет и еще раз нет, — горячился Драко. — Со штурмовиками расправились, потому что после прихода Гитлера к власти они стали не нужны, а Рём со своими идеями портил отношения с генералами и промышленниками. Тут же совсем другая ситуация, организация Темного лорда была построена совсем не так, как НСДАП, и своего Рёма у него нет и не могло быть в принципе!
— Ночь длинных ножей организовали, прежде всего, Гиммлер и Геринг, — возражала Элин. — И в случае гипотетической победы Тома, его ближний круг наверняка моментально начнет драться за власть, подставляя друг друга под гнев повелителя!
— Да говорю же тебе, Темный лорд умеет читать мысли! Если один пожиратель вздумает обвинить другого, Лорд легко выяснит, с какой целью он это делает, и тому, кто попытается его обмануть, не поздоровится.
— А вот я бы подумала прежде всего не об этом, — вступила в разговор Гермиона. — Гораздо важнее то, как Гитлер пришел к власти. Его ведь презирали и аристократы, и генералы, и финансовые воротилы... Его и канцлером назначили только потому, что думали, что можно им управлять. Мол, он нам тут «наведет порядок», а потом мы его выкинем... Вот о чем вам надо думать прежде всего! Вот ты из древней семьи, Драко, и у тебя полно друзей-аристократов, а Том Риддл — полукровка.
— Он потомок Салазара Слизерина по материнской линии.
— И потомок магла по отцовской. Я не верю, что в то время, когда он еще не был настолько силен, его не называли выскочкой. Так когда же все изменилось? И почему?
— Это вопрос... — Драко смущенно потер нос. — Кажется, дедушка незадолго до смерти что-то рассказывал, правда, я еще был маленьким и плохо понимал... Нет, сейчас не вспомню. Но я знаю, кого спросить, когда вернусь домой.
— А твой отец не будет против? — усмехнулась Элин.
— Да нет, он в курсе... — рассеяно ответил Драко. — Хотя афишировать не стоит, не все поймут... И я не только про наших говорю, вон, попробуйте тем же Уизли сказать, что вы со мной общаетесь — вас мигом в пособники темных магов запишут. Невзирая на прошлые заслуги.
— Ну, у них-то как раз есть причины тебя не любить, — заметила Элин.
— А, так ты уже услышала трагическую историю Артура Уизли, обманутого коварным Малфоем? — засмеялся Драко. — Только держу пари, когда тебе про нее рассказывали, забыли упомянуть некоторые «несущественные детали».
[38] Имеется в виду «ночь длинных ножей» 30 — 31 июля 1934 года, в ходе которой Гитлер расправился с руководством штурмовых отрядов во главе с Эрнестом Рёмом, и «Стальной шлем» — немецкая ультраправая партия, в 1933 году пошедшая на союз с НСДАП и распущенная вскоре после прихода Гитлера к власти.
История Люциуса Малфоя и Артура Уизли (взгляд с другой стороны)
— Начну с того, что в нашей семье уже около пятисот лет существует нерушимая традиция, — начал Драко. — Окончивший Хогвартс наследник непременно должен поссориться с родителями и пожить какое-то время самостоятельно. Это не так просто, как кажется — ссора должна быть настоящей, и пока она продолжается, наследник не должен общаться с семьей и получать от нее помощь. Но с другой стороны, повод для ссоры не должен быть слишком серьезным, чтобы остался путь к примирению. Никто ведь не хочет вносить настоящий разлад в семью и проклинать своих детей, как это иногда бывает в других родах.
Мой дедушка в свое время поругался с родителями из-за пристрастия к скачкам... Довольно пагубного, надо сказать, потому что дара к предвидению в нашей семье отродясь не водилось. Лишившись денег от своего отца, он уехал в Америку, где в то время были не такие жесткие законы, как в Англии, и где волшебник среди маглов мог неплохо заработать. Я слышал, он тогда знатно повеселился с друзьями, пока тамошняя магическая полиция не проснулась и не начала выяснять, кто это там в Нью-Йорке злостно нарушает общественный порядок. Скандал поднялся такой, как будто в Америку сам Гриндевальд пожаловал.
— А какое отношение это имеет к Уизли?
— Сейчас я до этого дойду. Когда пришла пора, мой отец, естественно, традицию нарушать не стал. Только повод для ссоры был другой: он решил попробовать себя в бизнесе, но дедушка настаивал, что надо начинать с малого и пройти весь путь от простого исполнителя, а отец хотел начать сразу с чего-то большого. Тут-то ему и подвернулся Артур Уизли со своей машиной.
Они поначалу очень близко сошлись — семьи враждовали, но папа был в ссоре с дедушкой, а Уизли тоже что-то там со своими не поделил. В общем, все, что было, отец вложил в дело, а когда этого оказалось мало, Уизли предложил обратиться к гоблинам. Вот только ему самому кредит не давали, слишком ненадежным заемщиком он был. А отцу давали, но под такие грабительские проценты, что он поначалу отказался.
В общем-то, связываться с гоблинами было не обязательно, можно было продать несколько машин, которые уже были сделаны. Но Уизли умолял отца продолжать работу, и чтобы окончательно развеять его сомнения, в конце концов предложил договор, по которому обязался в случае провала отдать все, что имел.