Страница 37 из 56
Очень скоро Гарри убедился, что Карта действительно показывала весь Хогвартс и всех его обитателей — не только студентов, но и преподавателей, и призраков, и миссис Норрис, и даже самого директора Дамблдора.
И все же она не была совершенной. Гермиона, например, была только одна — та, что шла сейчас по дороге в Хогсмид, а та, что сидела в библиотеке (Гарри специально заглянул туда, чтобы убедиться) на Карте не показывалась.[26] Очевидно, не было на ней и Питера Петтигрю, которого близнецы за четыре года так и не увидели. А проверив кабинет защиты, Гарри убедился, что и профессора Люпина на карте тоже нет. Значит, либо она не показывает анимагов, либо создателям карты был известен какой-то способ обойти следящие чары. И не было никакой гарантии, что Петтигрю не скрывается в Хогвартсе даже несмотря на принятые директором меры предосторожности.
Что ж, видимо, пришла пора наведаться к профессору в гости.
— Рад тебя видеть, Гарри, — приветствовал его Люпин. — Проходи, присаживайся. Хочешь чаю? Я давно хотел с тобой поговорить, да все времени не было.
Он отвернулся к стоящей на угловом столике маленькой жаровне и принялся возиться с чайником. Гарри показалось, что движения профессора немного более резкие, чем обычно.
— Как ваше здоровье? — вежливо спросил он, принимая горячую чашку.
— Неплохо, неплохо, — рассеянно ответил Люпин. — Мне и правда повезло работать с таким мастером, как профессор Снейп. Его зелье буквально творит чудеса.
— Я рад. — Гарри немного помолчал. — Скажите, профессор, это правда, что когда вы с моим отцом, Блэком и Петтигрю учились в школе, вы называли себя «разбойниками»?
— Откуда ты узнал? — удивился Люпин.
— Хагрид рассказывал.
— Что ж... Да, когда-то это название казалось нам очень романтичным, — профессор печально улыбнулся. — Мы вчетвером и правда часто вели себя... Хм... Ну, тогда мы думали, что это весело, хотя сейчас я бы назвал наше поведение скорее безрассудным и опасным для окружающих. Знаешь, Гарри, внешне ты точная копия Джеймса, у тебя только глаза от Лили, но я рад, что ты не унаследовал его характера.
— Профессор Снейп как-то сказал мне, что чуть не погиб из-за моего отца, — осторожно заметил Гарри.
— Не из-за Джеймса, — покачал головой Люпин, — а из-за Сириуса. Он ненавидел Снейпа, наверное, больше, чем все мы вместе взятые. Северус, впрочем, отвечал взаимностью, вечно следил за нами, совал нос в наши дела. И однажды Сириус, не выдержав, предложил Снейпу пройти в одно место, в котором кое-что происходило... Извини, Гарри, я не скажу, что именно, но это было по-настоящему опасное дело, не просто детские проделки. Я об этой затее не знал по... гм, по чисто техническим причинам, а твой отец считал Снейпа трусом и до последнего момента не верил, что тот решится. Но как только он понял, что ему грозит опасность, он тут же бросился на помощь.
— Это «опасное дело» — анимагия? — спросил Гарри.
— Ты все же догадался? — Люпин внимательно посмотрел на него.
— Ну вы же сказали, что я должен бояться большого черного пса, — пожал плечами Гарри. — А я читал, что анимагов не засекает никакая сигнализация, вот Блэка и не могут поймать. Хотя профессор Макгонагалл говорила нам, что это очень редкое искусство, которому обучаются много лет. Наверное, вы очень сильный волшебник, раз смогли сделать это еще в школе.
Люпин не отводил взгляд от Гарри, но тот, разом вспомнив рекомендации из учебника, изо всех сил старался не смотреть ему в глаза.
— Ты почти прав, — произнес, наконец, профессор. — Мы не были такими уж великими волшебниками, как хотелось бы, но мы и правда сумели освоить анимагию уже на пятом курсе. Я не буду говорить тебе, как именно, этот способ очень опасен и мало кому подходит, нам в какой-то степени повезло. Твой отец умел обращаться в оленя, Блэк — в собаку, Питер — в крысу, а я становлюсь волком. И, надеюсь, ты не выдашь мой секрет? Незарегистрированным анимагам грозит Азкабан.
— Нет, конечно, — ответил Гарри. — Но получается, что Блэк в любой момент может пробраться в школу, и его никто не заметит?
— Я предупредил Дамблдора, — покачал головой Люпин. — Признаюсь, это было нелегким решением, ведь он мне доверял, а я его столько лет обманывал... Но когда я получил твое письмо, Гарри, я понял, что не имею права скрывать правду, ведь если с тобой что-то случится, именно я буду виноват. А я и так...
Он махнул рукой.
— Ладно, не будем об этом. Какой-то у нас грустный разговор получается, а, Гарри? Давай лучше я расскажу тебе что-нибудь более веселое. Вот, например, однажды твоя мама поймала нас четверых вечером в коридоре... Знаешь, она была очень правильной девушкой, не то, что мы... Так вот, это была последняя неделя перед экзаменами, мы засиделись на озере...
[26] В каноне Гарри ни разу не видел на Карте двух Гермион, также как и Люпин не увидел возле хижины Хагрида ребят, вернувшихся на три часа назад. Следовательно, путешественников во времени Карта не показывает.
25 декабря 1993 года
«В голове моей опилки — не беда! Потому что я блондинка, да, да, да!»
Элин сидела в позе лотоса и, не отрываясь, смотрела в глаза Гарри, сидящего напротив, изо всех сил стараясь не думать ни о чем, кроме одного и того же бесконечно повторяющегося куплета.
«В голове моей опилки... А также свистелки, перделки, стрелялки и бродилки... Боже, о чем я думаю... Не отвлекаться! В голове моей опилки — не беда...»
Главной сложностью при изучении окклюменции без наставника было то, что в полной мере оценить защиту разума мог только учитель, владеющий легилименцией. Тем не менее, проштудировав как следует учебник, ребята все же нашли пару способов проверить свои успехи. Так, например, способность очищать сознание от посторонних мыслей ребята оценивали по тому времени, которое им требовалось для того, чтобы заснуть.
То упражнение, которое они сейчас пытались выполнить, называлось «вытеснением». Бесконечное повторение одной-единственной строки из песни или стихотворения должно было вытеснить из головы все остальные мысли, мешая тем самым их прочитать. Но если все сделать правильно, то, по словам автора учебника, даже не умеющий читать мысли партнер, глядя в глаза, должен был воспринять засевший в голове образ.
«В голове моей опилки...»
Тщетные попытки сосредоточиться были прерваны появившимся в гостиной Пуффендуя домовым эльфом.
— Гарри Олсен, сэр, и мисс Олсен, директор Дамблдор ждет вас у главного входа в замок, — пискнул он. — Господин директор также просил мистера Гарри прихватить с собой его семейную мантию.
— Он решил отправить нас домой под мантией невидимкой? — удивилась Элин.
Но действительность превзошла их самые смелые ожидания.
— Раз уж вы по моей просьбе не можете провести Рождество дома, — улыбнулся Дамблдор, — то почему бы не перенести частицу дома сюда, верно? Тем более, что, как мне известно, многие ученики из неволшебных семей хотели бы показать Хогвартс своим близким...
— Мама, папа! — Гарри и Элин подбежали к стоящим рядом с директором родителям.
— Наконец-то мы воочию смогли увидеть вашу школу, — Линда Олсен обняла детей и подняла взгляд на висящий под потолком скелет. — И то, что в ней водится. Когда вы рассказывали про василиска, вы не сказали, что он был настолько большим...
— Да, чудовище было, мы этого не отрицаем, — ответила Элин. — Но оно самоликвидировалось.
— Само? — подняла брови Линда.
— Ну конечно, — утвердительно кивнула Элин. — Поскольку профессор Флитвик — чемпион Европы по магическим дуэлям, то попытку его съесть следует расценивать как явно выраженное намерение покончить с собой.
— Гарри, ты взял с собой мантию-невидимку? — пришел на выручку ребятам Дамблдор. — Не мог бы ты одолжить мне ее на несколько часов? Вечером я ее тебе верну.
— Конечно! — Гарри передал директору мантию и обратился к родителям. — Идем скорее, вы же еще не видели потолок в Большом зале! И нашу гостиную, и зал наград, и лестницы...