Страница 28 из 56
И все же, что-то было не так. Дамблдор в задумчивости прошелся по кабинету, вслушиваясь в мерный ритм стультоскопа, и остановился у одного из кресел, стоящих перед его столом. Кажется, беспокойство вызывали слова, сказанные кем-то, кто сидел здесь прошлым летом... Что-то о...
Нет, так дело не пойдет. Дамблдор давно понял, что если пытаешься что-то вспомнить, то лучший способ для этого — отвлечься на другую задачу. Это как с чайником, который закипает быстрее, если на него не смотреть (волшебники, в отличие от маглов, давно нашли обоснование этому явлению и даже вычислили, что скорость закипания чайника, на который никто не смотрит, увеличивается в среднем на двенадцать процентов).
Погладив напоследок Фоукса, профессор повернул едва заметный рычаг под жердочкой. Один из книжных шкафов растворился в воздухе, открыв за собой массивную дубовую дверь, сверху донизу исписанную защитными рунами. Дверь эта была зачарована почти тысячу лет назад, и каждый из тридцати девяти[16] директоров Хогвартса очень внимательно следил за тем, чтобы защита на ней не ослабевала ни на секунду. Ведь все они были не только педагогами, но и знаменитыми учеными, не желавшими расставаться с наукой даже после вступления в должность. А, как известно, волшебники, которые слишком легкомысленно относятся к технике безопасности, знаменитыми учеными не становятся никогда. Просто не доживают.
Впрочем, если бы кто-то смог увидеть, какой эксперимент сейчас проводится в этой лаборатории, он бы, наверное, пришел к выводу, что директор Хогвартса окончательно выжил из ума. На протяжении двух часов он сначала накладывал на сидящих в клетках мышей самые мощные из известных ему защитных заклинаний, а затем травил их ядом василиска, сжигал в адском пламени и разрубал старинным мечом. Мыши умирали, несмотря ни на какую защиту, и с каждой смертью директор мрачнел все сильнее и сильнее.
Дамблдору уже было знакомо это чувство. Много раз он, отчаявшись, бросал свои изыскания, думая, что задача неразрешима, но проходило время, он возвращался к проблеме с новыми идеями и, как правило, находил решение. Но одно дело — заниматься чисто академической проблемой использования крови дракона, и совсем другое — пытаться найти способ уничтожить крестраж, сохранив при этом жизнь носителя.
До сих пор все говорило о том, что задача неразрешима, но за много лет исследований Дамблдор вывел для себя одну простую истину: в магии не бывает (или почти не бывает) абсолютных запретов. Всегда есть способ достичь желаемого, вопрос лишь в том, сколько времени для этого потребуется и какую цену придется заплатить.
Время у него пока еще было, ну а цена... Что ж, несколько десятков мышей в обмен на спасение одной детской жизни — выгодная сделка.
[16] В английской версии Potter wiki указано 42 директора Хогвартса, 27 из которых перечислены поименно и 15 представлены в виде безымянных портретов. Если исключить из этого числа Амбридж, Снейпа и Макгонагалл, то получается, что Дамблдор — 39-й директор Хогвартса, а средний срок нахождения на посту составляет примерно 23 года.
Пусть даже эксперименты и не дали пока нужного результата, но, занимаясь ими, директор наконец-то понял, что беспокоило его с тех пор, как он расстался со своими коллегами.
— Рубенс Грембуль, — сказал он, устраиваясь в своем кресле.
— Альбус, седая твоя борода, рад видеть! — появившийся в камине гоблин, судя по его виду, был старше Дамблдора. — Выкладывай, чего тебе нужно от старого больного гоблина?
— Почему обязательно нужно? — обиделся Дамблдор. — Разве я не могу просто так поболтать со своим добрым другом?
— Когда ты решишь просто так поболтать, я вызову к тебе целителей, — сварливо ответил его собеседник. — Или авроров, чтобы проверили, кто сидит в твоем кабинете под обороткой. Давай, не тяни, мы оба занятые люди.
— Я хотел бы, чтобы ты посмотрел этот договор, — Дамблдор вытащил из кармана свиток пергамента и переправил его в камин. — Мы с Олимпией и Игорем затеяли одно... хм, коммерческое предприятие...
Вслед за пергаментом в камин отправились три золотые монеты. Получив плату, Грембуль кивнул, нацепил на нос очки и углубился в чтение. Дружба дружбой, но в отношении профессиональной деятельности у гоблинов были очень твердые принципы, они никогда никому не помогали задаром, но и сами никогда не просили о бесплатной помощи. Более того, директор не сомневался, что если старому другу однажды потребуется его, Дамблдора, консультация, то попытка отказаться от платы будет воспринята гоблином как серьезное оскорбление.
— Превеликий Гринготт, — пробормотал гоблин, не отрывая глаз от пергамента. — Альбус Дамблдор наконец-то понял, что документы должны проверять специалисты? Никогда бы не подумал, что доживу до этого светлого дня...
— Меня в этом убедила одна юная особа, — усмехнулся Дамблдор. — Несколько месяцев назад она в довольно экспрессивной манере высказала мнение, что юридические вопросы должны решать юристы, а не директора школ... какими бы великими волшебниками они ни были.
— Разумно, — Грембуль закончил чтение, свернул пергамент и отложил его в сторону. — Что ж, это типовой договор о совместном предприятии и разделе долей в прибыли, скопированный из «La collection de documents standards»,[17] парижское издание 1968 года. При использовании типовых договоров бывают некоторые проблемы, связанные с разницей в национальных законодательствах, но если партнеры доверяют друг другу... Вы ведь доверяете?
Дамблдор кивнул.
— Тогда все в порядке, кроме двух очень важных пунктов. Первый касается раздела денег. В оригинале договора было написано «bénéfice», то есть «прибыль», что логично, потому что обычно сначала из доходов вычитаются расходы, и только потом то, что осталось, делится между сторонами. Но вы полностью вычеркнули пункт о расходах, а вместо слова «bénéfice» написали «encaissements», то есть «доходы». Можно узнать, зачем?
— Так было проще, — ответил Дамблдор. — Чтобы считать расходы, придется нанимать бухгалтеров, вести отчетность... Мы же не счетоводы, мы преподаватели. Мы просто прикинули, во что обойдется Турнир, и решили, что Хогвартс заплатит по счетам и получит за это большую долю.
— Примерно прикинули? — воскликнул гоблин. — Альбус, не смей при мне произносить такие слова, я от них зверею, а мне нельзя нервничать, у меня печень! И потом, что значит «мы не счетоводы»? Хочешь ты или нет, но тебе таки придется считать налоги, разбираться с подрядчиками, собирать деньги за билеты... Нет уж, Альбус, если вы втроем хотите получить с этого какую-то прибыль, вам придется нанимать тех, кто умеет считать. Потратив сущие гроши на зарплату бухгалтера, вы сэкономите во много раз больше, а то и вовсе спасете себя от банкротства.
— Хорошо, я понял, — кивнул Дамблдор. — Мы учтем этот момент. Что-то еще?
— В договоре говорится только о доходах от продажи билетов, — сказал Грембуль. — А что насчет остальных?
— Не понял, а откуда еще возьмутся деньги? — удивился Дамблдор.
— Нет, Альбус, ты меня положительно хочешь вогнать в гроб! Сколько, по-твоему, стоят права на колдовещание?
— Ну, мы хотели заплатить... — Дамблдор осекся. — Подожди, ты хочешь сказать, что это не мы будем платить за то, чтобы Турнир транслировали по радио? Это нам будут платить?
Подобная мысль показалась ему довольно странной.
— И это только один из источников, — сказал гоблин. — А ведь есть еще реклама, продажа сувениров и символики школ, права на торговлю возле стадиона... Ты же вроде якшаешься с маглами? Ну так найди среди них кого-нибудь, кто занимается спортивными состязаниями, и поспрашивай, откуда они берут деньги. И кстати, я готов лично помочь тебе с бухгалтерским учетом. Только ради нашей старой дружбы я возьмусь за дело за символические десять процентов от прибыли с Турнира.
— С радостью приму твою помощь, — засмеялся Дамблдор, — но я предпочел бы фиксированную оплату.