Страница 39 из 64
Невероятным усилием воли Рэм заставил себя остановиться. Ледяной душ практически не помогал, всем своим существом Рэм жаждал вернуться, видеть ее, прикасаться, чувствовать ее разгоряченное тело в своих объятиях, но он не посмел.
Той ночью он так и не смог уснуть. До рассвета Рэм изничтожал фантомов на площадке в дальнем углу сада, подавляя рвущегося наружу демона.
Возвращаясь в дом, сквозь утренний туман он заметил кого-то среди пёстрых подушек на широкой качели, под сенью цветущего дерева. Подойдя ближе он различил силуэт девушки с плывущими по воздуху волосами. Кхаорин мягко покачивалась, напевая что-то нежное себе под нос, в ее руках тихо постукивали спицы.
— Рин? Ты… вяжешь? — Рэм присмотрелся к ее рукоделию, — пинетки?
Демоница вдруг замерла и подняла на брата изумленный взгляд:
— Что ты здесь делаешь, Рэм?
— Утренняя пробежка… Интереснее что ТЫ здесь делаешь?
Кхаорин перевела взгляд на свои руки, и мечтательное выражение ее лица сменилось недовольной гримасой:
— Гребаные гормоны…
— Рин, ты что, бе…
— Не смей произносить это вслух! — Резко перебила она брата, — если мамы узнают, я нахрен задохнусь от их заботы за эти пять лет. Угораздило же…
Рэм внимательно посмотрел на свою сестру, он слишком хорошо ее знал, чтобы поверить, что она недовольна своим «положением».
— Брось, ты же счастлива. Я в жизни не слышал чтоб ты пела, тем более так…
— Все-то ты знаешь. Проницательный, чтоб тебя… Хотя ты прав. Я не ждала этого, не стремилась, но теперь… — она нежно погладила свой живот, и ее губ коснулась легкая улыбка.
— Давно?
— Три-четыре месяца…
— Ксандер знает?
— Конечно знает, он говорит, что чувствует это, как-то. К тому же у него с наблюдательностью получше, чем у тебя.
— А я-то здесь причем?
— Твоя ведьмочка уже на грани. Ты, я смотрю, тоже не в лучшем состоянии. Что вам двоим мешает?
— Не знаю, — демон присел на качели рядом с ней, — она вроде близко — рукой дотянуться, а все равно будто в коконе, и я не знаю как к ней подобраться.
— А ты ожидал, что эта невинная девочка бросится тебе на шею? Да она сама толком не знает что чувствует.
— А ты знаешь…
— Рэм, вот ты вроде взрослый мальчик, легионы в бой ведешь, а ничего вокруг себя не видишь… Она влюбилась в тебя едва ли не с первой встречи, чтобы это понять мне даже на ее картины смотреть не нужно. Но в ее мире все не так просто, как здесь. Ей еще решиться надо, перебороть какой-то суеверный страх, люди ведь даже говорить об этом боятся, в особенности такие юные как она.
— То есть она хочет, но не решается? А какое отношение к этому имеют ее картины?
Кхаорин заливисто рассмеялась:
— Ты спишь в ее постели чаще, чем в собственной, глаз с нее не сводишь, и ни разу не посмотрел, что она рисует? — Рин вдруг перевела взгляд в сторону дома. — Ах, поздно, Миа уже проснулась, а тебя мама ищет. — Она быстро свернула свое вязание и нырнула в портал, чтобы незаметно вернуться в комнату и не выдать свой маленький секрет раньше времени.
Через пару минут в саду появилась Телари и потащила пасынка примерять костюм, не законченный из-за его отъезда. Увидеть Мию или хотя бы побывать в ее комнате ему не удалось до самого вечера.
В доме Тенебрис Миа немного привыкла ходить в платьях, но сейчас ей снова было неловко. Платье, сшитое специально для праздника, сидело безупречно, прическа, макияж, аксессуары и туфли были подобраны идеально, но ей все равно казалось, что она будет выглядеть смешно и неуклюже.
Неприятное чувство развеялось в одно мгновение, когда на пороге ее комнаты появился Рэм и замер на полу вздохе. Не нужно было обладать выдающейся проницательностью, чтобы понять, что он в восторге от ее вида.
А он был просто ошеломлен — такой он эту ведьму еще никогда не видел. Волосы ее были собраны в замысловатый узор на голове, открывая тонкую шею и хрупкие плечи. Корсет выгодно подчеркивал грудь и изгиб талии. Платье, сотканное из белого и дымчато-серого шифона, мягко струилось по телу, глубокий разрез открывал стройную ножку, а серебристые шелковые туфельки значительно прибавляли роста.
— Готова? — спросил Рэм, все еще любуясь ею. Миа коротко кивнула и хотела направиться к выходу. — Постой, что это у тебя? — Он опустился перед ней на одно колено, сделав вид, что ищет выбившуюся нитку. Пользуясь случаем, он нежно провел руками вверх по голени и запечатлел поцелуй на ее бедре в разрезе платья.
— Рэм, что ты делаешь? — возмутилась она, чувствуя, как в кожу впитывается печать.
— От нечисти всякой… — лукаво улыбнулся демон, глядя на неё снизу вверх.
— Мог бы как в прошлый раз на лбу поставить, — фыркнула она выдергивая колено из его рук.
— Нет-нет, там же макияж, я еще в детстве уяснил, что такие шедевры портить нельзя.
— Интересно как ты это выяснил? — спросила Миа уже двигаясь по коридору в сторону банкетного зала.
— Да так, плеснул соком в лицо одной тетки. Сильнее, чем тогда, меня в жизни не наказывали.
— И как же тебя наказали?
— Мне целый месяц пришлось есть фрукты вместо сладостей, а еще меня одевала только Телари, ненавижу рюши и оборки, с тех пор.
— Бедняжка… — Миа не сдержала смешок.
— Не смешно, мне было лет пять по человеческим меркам, это же травма на всю жизнь…
Банкетный зал был полон гостей, на прием были приглашены представители высших кругов демонов, вампиров, магов и эльфов — не меньше двухсот магических созданий, о существовании которых Миа даже не догадывалась до недавнего времени, и все они смотрели на нее.
На середине широкой лестницы, ведущей на второй этаж, их встретил Балхас.
— Дамы и господа, позвольте представить — Маире Каррас, дочь Кассандры Сатори и Велиуса Карраса, единственная наследница провинции Моргенхолд. — Провозгласил он, возвышаясь над толпой.
Зал разразился приветственными возгласами и аплодисментами. Миа вдруг почувствовала себя никак не меньше чем кинозвездой мирового масштаба.
Гости постоянно подходили, чтобы познакомиться с ней поближе, спросить о ее планах касательно наследства Велиуса, или заверить в том, что поддержат ее, когда она решит отвоевать восточную провинцию.
Ведьма мгновенно вспомнила навык, приобретенный еще в детстве — «будь вежлива и улыбайся». Этому научил её дедушка. Фиделиус терпеть не мог многолюдные приемы и праздники, но всегда мастерски изображал радушие и приветливость абсолютно со всеми гостями.
Рэм на время оставил Мию в обществе Аласур и еще нескольких дам, чтобы пообщаться с представителями власти и коллегами из соседних стран.
— Делай что хочешь, общайся с кем угодно, независимо от их статуса, но не вздумай остаться наедине с кем-либо из мужчин. — Наставлял ее демон прежде чем уйти, — как бы тебя ни просили, не выходи ни с кем «подышать воздухом» или «подальше от шума», это расценят как согласие. Не хотелось бы убивать гостей в собственном доме, это считается дурным тоном даже среди демонов.
— На что согласие? — Миа, поглощенная атмосферой праздника, постоянно отвлекалась и реагировала заторможено. Пара бокалов вина, которые она уже успела выпить, давали о себе знать.
— На все… Захочешь выйти в сад — дождись меня, найди Рин, Ксандера или маму.
— Которую?
— Любую! Не тупи, Сатори.
— Вообще-то я теперь — Каррас. Интересно, а мои родители были женаты, или здесь это не важно? — Миа сама не знала почему задумалась об этом именно сейчас.
— Ну… то, что мы видели в Зачарованном лесу можно считать и заключением брака, и его консумацией, так что да, они были женаты, и нет, это не имеет значения. Здесь — важна только кровь, а по ней ты — Каррас, но когда ведешь себя глупо, то, определенно, Сатори. Не скучай, я скоро вернусь. — Он оставил легкий поцелуй на ее виске и скрылся в толпе гостей.
Ведьма очень скоро улизнула из компании демониц и с облегчением опустилась на один из диванчиков в глубине зала. Впервые в жизни она пожалела, что не любит обувь на высоком каблуке — ноги уже порядком устали.