Майя

Всё решилось, как- то быстро, по-деловому и Майя ещё не успела осознать, что самое сложное уже позади. Впервые за много дней, её переполняло радостное возбуждение и та, идущая от сердца благодарность, к коменданту, волевому, не закостеневшему на войне человеку, сумевшему сквозь всю эту стену догм, соглашений и приказов, услышать её крик о помощи. Она шла к дому фон Оффенбахов, громко постукивая своими башмаками, вновь и вновь прокручивала в голове разговор с комендантом и невзначай подумала:

»Наверное, союзники, кроме всего прочего просто не знали, что делать с таким огромным количеством людей, переполнявших пересыльные лагеря, которых необходимо было кормить и чем-то занять, вот и отправляли принудительно, интересно, как это согласуется с демократическими законами о правах человека.?»

Майя понимала, что комендант её просто пожалел.

В октябре 1945 года Верховный главнокомандующий сил союзников, Дуайт Эйзенхауэр, отменил принудительный вывоз остарбайтеров. 375 000 человек, получив статус беженца, избежали репатриацию в СССР.

Часть пятая. Перелом.

Эпиграф:

«Самое лучшее, что вы можете дать своему врагу - прощение; оппоненту - терпимость; другу - ваше сердце; ребёнку - хороший пример; отцу - уважение; матери - поведение, благодаря которому она будет гордится вами; себе - уважение; всем людям - милосердие.»

Бенджамин Франклин.

Глава 1. Верно подмечено.

«Гер Фон Оффенбах, не найдётся ли у вас свободной минуты, я хотела бы с вами поговорить.»-обратилась Майя к пришедшему с работы хозяину.

-Я слушаю вас, фройляйн. - отвечал Отто. Девушка рассказала ему о поданном прошении и о полученном направлении на работу санитаркой в городской госпиталь, а затем попросила разрешение остаться у них пока не получит ответ.

-Больше всех этому будет рад Гюнтер, вы можете переселиться к нему в комнату- предложил Отто.

-Нет, нет, спасибо, я привыкла к своему углу, но теперь не смогу уделять малышу столько времени, как прежде- обеспокоенно объясняла Майя.

-Фройляйн, вам незачем об этом волноваться Лизи вновь осталась без работы, так, что за Гюнтером есть кому присмотреть. Нас швабов все считают скупыми, что служит постоянной темой для анекдотов. К примеру:

-Как появилась медная проволока?

-Два шваба не могли поделить медный пфенниг.

Или вот ещё мне вспомнился такой:

-Кто такие шотландцы?

-Это швабы, которых сослали на север за расточительство.-

и улыбаясь добавил- Несмотря на столь серьёзную черту национального характера, мы с Лизи решили не брать с вас оплату за проживание, живите сколько понадобиться, это меньшее, что мы можем сделать в такое тяжёлое время. Надеюсь, фройлен Майя, вам это как- то поможет.

Для девушки каждый грош был дорог, ей ведь нужны были деньги на билеты и она оценила столь широкий жест фон Оффенбахов словами благодарности. Вернувшись с прогулки, неугомонный Гюнтер тут же побежал к отцу:

»Папа, папа, в наш скверик пришли американские солдаты и уселись на скамейку рядом, а я сказал:

»Фу, какие они грязные», а Майя сказала:

»Они не грязные, это их цвет кожи. На земле живут разные расы: белые, как мы, тёмные, как эти солдаты, есть с жёлтоватым оттенком и с раскосыми глазами, но все они объединены одним словом - люди. Все одинаково кушают, ходят в туалет, рожают детей и трудятся, смеются и любят и ещё запомни пожалуйста:» В мире нет плохих или хороших народов, есть дурные и порядочные люди среди всех, это слова моей мамы».

« А солдаты сказали:»Очень верно подмечено, фройлен» и дали нам по шоколадке, вот смотри какая большая, я дам тебе попробовать кусочек и маме тоже.»

-Тебе повезло, Гюнтер, что у тебя такая умная няня, а шоколад действительно вкусный- ответил сыну Отто. Майя, пытаясь поддержать разговор, поделилась с хозяином своим наблюдением: «В угловой дом на смежной улице ещё прошлой весной попала бомба, но флигель уцелел, как маленький живой уголок среди развалин, каждый раз проходя мимо я вижу в нём пожилую фрау тщательно моющую единственное окно. Эта любовь к порядку просто поражает.»- и, совсем сконфузившись, замолчала.

«Фройляйн Майя, мы не всегда были поклонниками чистоты. В средневековье помои лились на голову неосторожному прохожему и в городах Швабии, как в любом городе в Европе. Жители, почистив хлев или конюшню, бросали отходы, где попало, содержимое ночных горшков выплескивалось, где угодно и округа погрязла в кучах навоза, золы и нечистот от которых разило зловонным смрадом. Граф Вюртембергский, в попытке научить подданных порядку, издал указ свозить весь мусор за околицу, но это ничего не изменило. Жители каждый раз давали взятку проверяющему и города по прежнему тонули в грязи. В 1492 году граф издал новый указ:

»Чтобы сохранить город чистым, каждый должен вывозить из города свои нечистоты раз в две недели в ночное время, у кого нет туалета, сбрасывать их в реку.» К новому указу шла небольшая хитроумная приписка:» Если вы заметили, что ваш сосед пару недель не убирает мусор и не донесли на него, то наказан будет не только он, но и вы. Если вы донесли, то у вас есть право на часть его земли.»

Это возымело действие и горожане навели в городах идеальный порядок. С тех самых пор у швабов и появилась любовь к чистоте, став второй национальной чертой».

Госпиталь был перегружен больными и Майя быстро включилась в работу. Пройдя школу у Лизи, ей не составляло труда мыть коридоры, стелить постели, кормить больных и выносить за ними, тем более, что работала она теперь по своей воле, а не по принуждению и вдобавок получала за труд зарплату. В конце концов, всё в жизни познаётся в сравнении. После отработанной смены, старшая сестра пригласила девушку к себе в кабинет и протянула ей справку:

»Я видела, вы сегодня старались, надеюсь вы меня не разочаруете и в дальнейшем. Вот возьмите, это справка, что вы у нас работаете, пойдите и оформьте для себя продуктовые карточки и ещё, фройлен Майя, пожалуйста не забудьте отоварить талоны на одежду, выберите себе два новых платья, потому что в этом как- то неприлично появляться на людях.»

Получение карточек было щедрой и бесценной поддержкой. Майя, по совету старшей сестры, обменяла купоны на платье, нижнее бельё и мыло, теперь у неё был свой собственный кусочек. Придя домой, она отдала продукты хозяйке, на что у Лизи от удивления просто отвисла челюсть.

Вернувшись с дежурства, Майя услышала разносившиеся по всему дому крики негодования гера Клюге, вновь повздорившего с Отто: