Страница 62 из 70
Он осторожно взял мою руку и положил кольца на ладонь. Они сверкали и выглядели абсолютно новыми.
— Калеб верит, что ты все ещё дракон. Он попытается запудрить всем мозги, даже Древним. Теперь будет расследование, и я не хочу лгать тебе, Елена, тебе придется тяжело. Ни один человек не проникал сквозь Стену, она всех расщепляет, но если находиться в оболочке дракона, это может сработать.
— Вы все слышали?
— Острый слух. Если думаешь, что тяжело сейчас, подожди, пока получишь часть его сущности. Будет в десять раз хуже.
Я улыбнулась, но меня пугала перспектива всего этого. Как обычно, опять вступила в действие моя удача. Разве не мог отец оставить сообщение с кем-нибудь кроме Тании? Я ахнула.
— Можно спросить Танию, она все расскажет.
— Я уже работаю над этим, Елена. Им нужно будет заключить сделку с Кхумутци? — он произнес имя, и я кивнула.
— Ченг рассказал о нем?
Он кивнул.
— Также он рассказал, как тот жутко хотел заполучить Ченга.
— А что насчёт Ченга? Он может все подтвердить. Он разговаривал с Танией.
— Его допросят, но Калеб скажет, что вы вдвоем были заодно.
— Это неправда.
— Тебе не нужно ничего объяснять или доказывать, кто ты. Я это понял, когда впервые увидел тебя в музее. Ты их ребенок, если кто-то этого не видит, он полный глупец.
— Король Калеб не видит.
— Ты ошибаешься. Именно поэтому он и противится. У меня есть подозрение, что он боится. Он напуган, потому что боится все потерять. Он изменился в худшую сторону. Войны оставляют шрамы, и последняя оставила огромный шрам, который не заживёт никогда. Он собирается лишить тебя права наследования, но я тебе обещаю, Маргарет и я будем на твоей стороне, что бы кто ни сказал.
Я закрыла глаза и кивнула.
— Спасибо. Я знаю, вам, должно быть, тяжело говорить это после всего, что я сделала.
— Что? — нахмурился он.
— Если бы Люциан не полюбил меня, он бы не вернулся за мной в ту пещеру и остался бы жив.
— Елена, — вздохнул он, — Люциан погиб, спасая любимую и защищая принцессу Пейи. Мне больно от того, что он осуществил обе свои мечты, так и не узнав об этом.
Я покачала головой и прикусила губу.
— Он узнал. Тания рассказала мне, что он сразу обо всем догадался. Он обмолвился о моем имени, и она смогла рассказать ему обо всем. Поэтому он и вернулся.
Между нами повисла пауза, и мы просто смотрели друг на друга.
— Спасибо, что поделилась со мной, — он улыбнулся, но из-за грусти в глазах улыбка получилась ненастоящей. — Он погиб за то, во что верил. Мне всегда будет не хватать его, их обоих. Но они подарили мне так много радости и заставили гордиться собой, прожив совсем недолго. Благодаря им, то, что осталось от меня, никогда не потеряет человечность, — он встал и нежно поцеловал меня в лоб, совсем как делал папа, в смысле, Герберт, когда я была маленькой. — Спи сладко, принцесса. Тебе нужен отдых.
Я закрыла глаза и услышала его удаляющиеся шаги.
Глава 35
В последующие дни академия превратилась в сумасшедший дом. Ко мне в больницу пришла группа людей, я их даже никогда не встречала. Они все очень хорошо знали моего отца короля и бла-бла-бла, и почему-то они думали, что я стану продолжательницей его дела.
Газеты пестрили фото моего заявления прав на Блейка и новостями о том, что я потомок королевы Катрины и короля Альберта, но также имелись и те, кто в этом не верил, кто с пеной у рта утверждал обратное, особенно по радио.
— Откуда она взялась? Король и королева сказали бы нам, если бы у них появилась дочь. Если ты спросишь меня, Леонард, она…
Констанс выключила радио.
— Что за тупица, что она может знать? — пробубнила Констанс в своем кабинете. Странно, что мой суперслух исчез, когда Кара умерла, и вернулся в десятикратном размере, когда я очнулась.
Она больше не включала радио в больнице, но я каждое утро слышала, как толпы народа обсуждали заявление прав и меня, и кто я такая.
Стук в дверь вывел меня из обдумывания того кошмара, в котором я находилась.
Бекки и Сэмми прислонились к дверному проёму, не заходя.
— Где Констанс? — спросила Бекки.
— Вы можете заходить, — ответила она из своего кабинета, и девчонки улыбнулись.
— Привет, док, — Джордж зашел сразу после них.
Она не ответила, потому что, как я слышала, говорила по своему кэмми.
Бекки бросила кипу газет и два журнала на угол моей кровати.
— Это обязательно?
— Ты должна подготовиться к этому, Елена, — сказала Бекки и села, взяв в руки одну из газет.
— О, эта нормальная. Тут все, как обычно. На самом деле, они верят тебе, и проявляют невероятную доброту, расшифровывая твоё предсказание, они пишут, что ты должна была заявить права на Блейка, чтобы все смогли узнать, кто ты.
— И все же есть и те, кто говорят, что ты смогла это сделать, потому что ты сама Рубикон.
— Как, например, этот, — Бекки швырнула журнал в стену, из-за чего мы с Сэмми рассмеялись.
Вот поэтому я и не знала, как, черт возьми, я собиралась убедить этих людей, что я та, кем назвалась.
У короля и королевы не осталось доступных образцов ДНК в этой части Пейи, их жизни, как и медицинские записи остались в Итане. Из-за того, что они были царственными особами, в интернете их записи — как записи обычных жителей — не хранились.
Сэмми грустно посмотрела на меня.
— Ты так и не рассказала, что с ней стало.
Я поняла, о ком она говорила.
— Уверена, ты слышала меня в Колизее. Мне пришлось убить ее, Сэмми.
Она покачала головой и нахмурилась.
— Как, черт возьми, ты сама не умерла?
— Тания сварила зелье, чтобы убить ее внутри. А Ченг стал тем, кто вернул меня.
— Он рассказал нам, что с вами случилось, когда вы хотели сбежать. Было больно?
Я подняла футболку, чтобы показать место, где в меня попало копьё, но ничего не обнаружила. Я стала лихорадочно осматривать себя. Я чувствовала его, но на коже шрама не осталось. Я обернулась в сторону кабинета Констанс.
— Вы удалили мой шрам?
Она не ответила.
— Констанс? — я свесила ноги с кровати.
Бекки и Сэмми обе встали.
— Эй, ты что творишь? — спросила Бекки.
— Я должна поговорить с ней. Зачем она это сделала?
— Почему этот шрам так важен? Мы тебе верим.
— Не в том дело, Бекки, — я недовольно взглянула на нее. — Это не просто глупый шрам.
Ноги слегка подкашивались от моего же веса, но с помощью Сэмми я дошла до ее кабинета.
Когда Констанс увидела, что я стою, опершись на дверь в ее кабинете, она прекратила разговор по кэмми и встала.
— Елена, иди обратно в постель.
— Зачем вы удалили его? — спросила я, когда она осторожно прикоснулась к моей руке.
Она озадаченно посмотрела на меня.
— Шрам, тот, что был здесь, Констанс.
Она поняла, о чем я говорила, и ее выражение ее лица смягчилось.
— Его нужно было удались, прости.
— Почему? — истерично крикнула я.
— Потому что ты должна сосредоточиться на будущем, Елена, а не на прошлом. Шрам напомнил бы тебе о том, что ты сделала, а я этого не хотела для тебя.
Я потрясла головой.
— Вы не имели права. Это наше последнее общее воспоминание. Это напоминало мне, о том, что она сделала для меня, а вы его удалили, словно ничего и не случилось.
— Прости, — сказала она действительно искренне.
Я развернулась и пошла в кровать. На этот раз мне не потребовалась ничья помощь.
Девчонки ушли почти сразу после этого инцидента.
Примерно в семь часов вечера Шеф принес мое любимое блюдо «Петух в вине». Это французский рецепт тушёной курицы, мой папа делал его раньше, и вкус оказался почти тот же, только у папы он был намного более особенным. Мне было сложно не думать о нем как о своем отце, но и отрицать настоящего я тоже не могла. После того, что показал мне Люциан пару дней назад… её слезы и поцелуи, я все ещё могла их почувствовать.