Остаться с тобой

– Когда ты улетаешь? – Джин Хо мгновенно повеселел.

Надо же. Всего пара слов, а он уже стал прежним славным симпатичным корейцем. Она вздохнула. Действительно. Он же не виноват, что у него друг – осел.

– Завтра, уже завтра, Джин Хо.

– Значит, успеем прогуляться?

Она даже растерялась, но подумав – поняла, что это неплохая идея. Это было бы хорошим завершением ее поездки – погулять по Сеулу с в общем-то славным и смешным парнем. А почему бы и нет?

– Хорошо. Только мне надо поужинать с мамой и будущей семьей. Дождешься меня?

– А можно мне присоединиться к вам?

– Ты этого хочешь?

Она растерялась, а Джин Хо галантно подал руку и слегка поклонился.

– Будь уверена, перед твоей семьей я не опозорюсь.

Когда они подошли к столику, госпожа Чхве уже сидела вместе с мамой и отчимом и что-то говорила официанту.

Джин Хо преобразился на глазах. Из смешливого лукавого парня он вдруг стал серьезным и приличным молодым человеком, глубоко поклонился и представился. Госпожа Чхве благосклонно улыбнулась и ответила на приветствие чересчур длинной тирадой. А изумленная мама прошептала на ухо:

– Когда ты успела познакомиться с сыном совладельца телеканала РедСтарс?

– Что? – прошептала она в ответ не менее изумленная. – Какого телеканала?

– Почему ты не рассказал, что твоя семья владеет контрольным пакетом акций телеканала? – громко спросила Алена, сидя на втором сиденье парного велосипеда. Они ехали с Джин Хо по вечернему Сеулу, ветер обдувал лицо, новые джинсы (с дырами!) и летняя кофточка в цветочек сидели как родные, и жизнь была прекрасна!

– А разве это что-то меняет? Разве тебе важно, чей я сын? – ответно спросил он.

– Ты прав! Это совершенно неважно, – подала плечами она полчаса спустя, поедая мороженое на бульваре. – Спасибо, что развлек меня в этот вечер.

– Значит так, – деловито начал он. – Во-первых, дай мне номер твоего сотового и скинь ссылку на свой . инстаграм

Она даже растерялась от такого напора.

– Во-вторых, когда приедешь на свадьбу мамы, обязательно позвони мне или скинь СМС-ку. Я еще не показал тебе кучу всего интересного в городе и окрестностях.

– Хорошо.

Все-таки он был славным парнем, этот Джин Хо. На Сеул опускалась ночь, на бульваре зажглись фонари, но народу как будто прибавилось. Они сидели на мягкой траве под деревом, и она вспомнила другую ночь – на лайнере. Он, наверное, тоже, потому что когда их взгляды встретились оба, не сговариваясь, потянулись друг к другу. Это было также приятно, как и тогда, и они даже пару раз разомкнули губы, осторожно пробуя на вкус свой второй поцелуй.

– Возвращайся в Корею, Алена.

Джин Хо погладил ее по щеке, прижал к себе, и они долго сидели, обнявшись и не говоря ни слова.

Всю ночь накануне отъезда Алена проспала как убитая, а утром проснулась с отличным настроением. Корея оказалась вполне себе милой и дружелюбной страной, если не считать некоторых нехороших личностей, о которых она думать не хотела. Свежекупленные чемоданы были собраны еще вчера, и по дороге в аэропорт Ичхон она практически не волновалась.

Когда прошли сквозь разноцветную толпу общего зала, мимо них табуном промчалась стая девочек, которые все как один поднимали вверх телефоны и кричали «Оппа»3. Крики предназначались парню с красными волосами и в черной медицинской маске на пол-лица. Что за демоническое сочетание, – подумалось Алене, но, девушек, похоже, это не смущало. Они окружили неизвестного «оппу» и умудряясь все также снимать на телефон, протягивали фотографии для автографа. Похоже, это была какая-то местная знаменитость, но ее больше волновало состояние мамы, чем красноволосые кумиры молодежи.

Мама с отчимом, которого девушка уже умудрилась пару раз назвать абоджи4 (совершенно не произвольно, но он этому обрадовался) проводили до стойки регистрации.

– Не забывай готовить себе горячее, не живи на сухомятку! – мама всю дорогу давала советы по хозяйству и волновалась больше ее. Алена видела – еще чуть-чуть и она заплачет.

– Мамуля, я ведь уже жила одна, когда ты уезжала в командировки, почему ты так волнуешься?

– Потому что я всегда возвращалась, а теперь тебе предстоит жить без меня. Прости, доченька!

Мама все-таки заплакала, и девушка кивнула отчиму. Тот понял все правильно и обнял свою невесту.

– Дорогая, ты воспитала чудесную дочь. Она справится. Тем более есть интернет и вайбер и вы сможете общаться каждый день. А через пару месяцев увидитесь снова на нашей свадьбе.

Они расцеловались, родители ушли, и Алена спокойно встала в очередь к стойке регистрации, чтобы сдать багаж. И вдруг… Она даже не поняла, почему сердце застучало как бешеное, а ладони вдруг стали влажными. Просто бросила взгляд на парня, который подходил к очереди и он показался похожим на заносчивого богатенького парня. Вип-клиента, сына или внука владельца лайнера Ю Тана. Она пригляделась. Ну да. Это он и был. Одетый в темные узкие джинсы, черные мокасины и синюю рубашку, в черных зеркальных очках, он выглядел шикарно. Она мимолетно успела порадоваться, что не стала забирать волосы в привычный хвост, а оставила их распущенными, и огорчиться, что на ней были совсем не шикарные, зато удобные синие джинсы и трикотажная кофточка.

Тан заметил ее, подошел почти вплотную и снял очки. Алена, правда, из всех сил старалась не смотреть на этого мерзавца, но его темные глаза притягивали и завораживали одновременно. Оба молчали, пока он не протянул обувную коробку. Босоножки! Она уверена, что это были именно они. Вот и принц пожаловал. Правда, не с предложением руки и сердца, но все-таки. Неужели это было таким своеобразным безмолвным извинением? Она вопросительно посмотрела на него и взяла коробку, слегка коснувшись его пальцев.

– Как ты узнал, что я улетаю? – глупо спросила и тут же прикусила язык. Она же рассказала об этом Джин Хо. Все понятно, это он заставил своего друга принести босоножки. Она обиженно проговорила, – Все нормально. Можешь передать Джин Хо мое спасибо.

– А мне? – вдруг подал голос он. – Мне не хочешь сказать спасибо?

Она даже задохнулась от возмущения.

– Нет.

– Думаешь, мне надо было бросить тебя спящую в баре? – издевательски продолжил он.

– Ты мог бы меня не фотографировать, или хотя бы не показывать эту фотографию другу, – через силу выдавила она. Обида не уходила, а наоборот стремилась заполнить ее целиком.

– Я не смог удержаться, – вдруг совершенно неожиданно ответил он и посмотрел в глаза.

Стало еще горше. Все правильно. Он не смог удержаться от очередной гадости, чтобы его друг не общался с прислугой. А в аэропорт приехал всего лишь по его просьбе.

– Ну что ж. Надеюсь, наше с тобой знакомство закончится здесь и сейчас, – как можно уверенней проговорила она и отвернулась. Сейчас самое главное было не заплакать.

– Я тоже, – услышала за спиной. – Пока.

Вот и все. Впечатления от неожиданного появления Тана были такими сильными, что она словно одеревенела. Она сдала багаж, получила талон и пошла на эскалатор, сжимая в руках злополучную коробку. И лишь поднимаясь наверх, заметила, что на крышке было что-то размашисто написано на хангыле черным маркером. Несмотря на обиду и злость бедное сердечко вновь застучало.

Там могло быть все, что угодно – от «до встречи» до «убирайся прочь». Внезапно ей так сильно захотелось узнать, что же написал золотой мальчик на прощание, что она стала оглядываться вокруг в поисках переводчика. Действовать надо было быстро, это был международный аэропорт, и когда она пройдет регистрацию на свой рейс, там просто может не оказаться корейцев, говорящих по-английски.

Впереди были только несколько человек, одетых одинаково в черные джинсы и белые футболки, в черных очках. Девушка рискнула:

3

      Оппой в Корее называют девочки старших братьев или своих кавалеров. Ну и заодно фанатки так любят называть своих кумиров. Если переводить буквально – девочки кричали «любимый».

4

      Абоджи – отец по-корейски.