Локотство

Для чистоты эксперимента послали гонца к корабельным, только... даже если они все встанут на сторону Оруза, это не исправит ситуацию - моя куча была гораздо больше. Гораздо больше!

Окинув взглядом людей, стоявших передо мной, я вдруг понял, что мне нечего им сказать. Усталые взгляды. Хмурые лица. А что они видели в своей жизни? А ведь многие из них, даже сейчас не понимали, что они свободны. На вкус свобода окатила их голодом.

- Знаете... - начал я, - трудно будет. Очень трудно. Но если мы перестанем убивать друг друга, то сможем достичь чего хотим. Понимаю, что сейчас, это всего лишь слова... - Я замолчал на секундочку, оглядывая собравшийся народ. - Липон! Вот ты чего хочешь?

- Стату! - ответил молоденький белобрысый паренёк, за что тут же получил подзатыльник от его отца.

- А что предложишь? - переспросил отец Липона.

К стыду своему, я не помнил, как его зовут.

- Землю могу. Меч, кому по душе. Дом, если сами построите. Жизнь... Обычную жизнь.

- Скот что за корабль вымениваем, кому достанется?

- Не совсем понял тебя.

- Народ говорит, что кто скот будет принадлежать тому, кто корабль отбил.

Гробовая тишина повисла над поляной у ветлы.

- А ты как бы хотел? - ответил я отцу Липона вопросом на вопрос, чтобы выиграть время на обдумывание.

- На всех хотел.

- Если на всех, то съедим за пару лун, - выручил меня Толикам. - У скотины должен быть хозяин. И правильно народ говорит: кто отбил корабль, того он и есть. "Императора" отбивали вместе. У каждого есть право на него. А "Свободу", прыгая под клинками и молниями магов, рискуя головой, ты не отбивал. Поэтому и скот за неё не может быть твоим.

Толикам вот сейчас был, на мой взгляд, не совсем прав. Нет, говорил всё правильно. Только с такими разговорами, можно просто клинок в живот схлопотать. И тогда "шкура неубитого медведя" будет поделена на всех.

- Не жирно будет? - раздался выкрик из толпы.

- Не будет, - поддержал Толикама Санит. - Или так и будем жить? Всё на всех? Так и баб тогда давай на всех. А то как-то не по справедливости выходит. Кто-то корень в кулаке зажимает, а кто-то пыльцу цветка собирает.

- Часть коров и птицы забьём, чтобы не сдохнуть, - слегка смягчил я тему развитую Толикамом и Санитом, жестом остановив перебранку. - Остальных раздадим тем, кто захочет на землю встать. Взамен надо будет отдавать часть урожая тем, кто не может работать и тем, кто на страже. С лошадьми сложнее. Будем как-то делить. Сейчас не могу сказать как, хотя бы потому, что их нет. Пока не обживёмся, будет так. А потом и посмотрим.

- Эт значит, не хотишь работать - не работай - всё равно сыт будешь? - раздался выкрик.

Вопрос был далеко не праздным. Действительно, среди нас хватало людей, которые в отсутствие хлыста, не хотели делать что-то. Нет, разумеется, они не говорили об этом. Просто делали всё, что им поручат, по рабски. То есть, спустя рукава.

- Это сейчас мы с общего котла питаемся, - ответил я. - Все же понимают, что иначе многие просто вымрут. Придёт время и у каждого будет свой дом, своя кухня. Тот, кто не будет работать, будет голодать. Но и тех, кто просто не может, например, старуху Харту, бросать нельзя.

Харта. Не знаю уж как удавалось выжить этой слегка полоумной старухе... Старая. Очень старая женщина с высохшими костлявыми руками и сморщенным лицом, каждое утро, наперекор всей логике (ещё в начале зимы должна была умереть) выходила из ямы, и с улыбкой протянув руки перед собой ладонями вверх, стояла статуей, впитывая лучи восходящего солнца. Затем трясущейся походкой, опираясь на палку, шла к котлам на завтрак.

- Это почему?! - крикнул Липон.

Пока я обдумывал ответ, буквально в трёх шагах от Липона, из толпы, растолкав впередистоящих, вышла сама Харта, и направилась к Липону. Подойдя, встала напротив, глядя в глаза парню. Уж не знаю, что он там видел, но в лице изменился. Харта переложила свою палку-посох в левую руку и начала что-то искать в складках потрёпанной накидки. Секунд через десять она извлекла на свет искомое: небольшой блестящий нож. Взяв его за лезвие, старуха попыталась толкнуть рукоять в ладонь Липону. Тот, убирая руку за спину, стал пятиться.

Глава 4

- Хромой! - Раздался крик Клопа.

Мы всё-таки переехали в Шахматную. А поскольку место это было уже давным-давно покинутое прежними хозяевами, работы хватало всем. Даже самозваному локоту. Но в меру физической ограниченности и пусть картонного, но статуса, я прибился к работам на общей кухне. Ну а что? Камни таскать я не могу. Брёвна ворочать тоже. А на кухне.... Из мешка крупу половником сыпать? Тут ведь изысков не было. Разделал тушку какого-нибудь зверька, кинул в котёл, и через полчаса крупой засыпал. Комплексы это, если уж совсем честно. За годы, проведённые в рабстве, выработался стойкий инстинкт - кухня - главное. Да и русское - поближе к кухне, подальше от начальства сказывалось.

- Чего орёшь? - Выглянул я из окна первого этажа хозпостроек.

И таки да, они двухэтажные! Шикарная крепость!

- "Император" похоже, вернулся!

- Почему, похоже?

- А я Большого с башни вижу. Только они без скота.

- Они?

- Кажись, они всей командой!

Пока выбегал с кухни, в голове вертелись всякие гадости. Корабль отправили в Загорную ещё две луны назад, и по срокам вроде как совпадало их возвращение. Только вот вся команда... Если они со скотом, то должны были прислать гонцов от залива, а не идти сюда. А если без скота... То не совсем понятно... Да и всё равно корабль не могли бросить.

- Не наши, - прошептал Санит.

Выбегать на встречу прибывшим, словно соскучившиеся девицы, мы не стали. Просто стояли у полуразрушенной части крепостной стены, возвышавшейся над землёй метра на полтора, разглядывая идущих к воротам крепости. Ну как к воротам... К арке с одной покосившейся воротиной. Вторая, виднелась на дне прикрепостного рва.

- Да вон, Нумон и Сухой.

- Это они. Ещё троих вижу. А остальные не наши.

- Но и не селяне.

- Рабы, - констатировал Наин.

К другому сословию, идущих, причислить сложно было. Потрепанные рубища. Хмурые исхудавшие лица. Большая часть босиком. Сотни две, не меньше.

- Стоять! - раздался от ворот голос Ритума - одного из немногих воёвых, оставшихся в крепости.

Большую часть санитовских пришлось отправить, во избежание эксцессов, на "Императора", потому как Сухому, капитану судна, после моего конфликта с Орузом, полного доверия не было.

- Свои! - Крикнул Сухой.

- Да я вижу, что вы свои! Остальные кто?!

- Рабы беглые. Позови Хромого!

- Здесь я! - выглянул я выглядывая. - Что с кораблём?!

- Привели! Всё хорошо!- Расплылся в улыбке Сухой, повернув голову в мою сторону.

- Ритум, запусти.

Рабы входили в крепость, озираясь по сторонам, с настороженными лицами. Оно и понятно: шагали в неизвестность. Причём вид двух сотен вооружённых людей, стоявших с обеих сторон от ворот и пары десятков арбалетов, нацеленных на них с башен, не вселяли уверенности, что они снова не в рабстве. Да и остальное население крепости, собравшись поглазеть на пришельцев, в руках что-нибудь, да держало. И это "что-нибудь" совсем даже не букеты цветов.

- С кем говорить? - подошёл я почти вплотную к сбившимся в кучу мужикам.

Чуть сзади меня шли Санит, Толикам и Торик.

- Со мной можно, - несколько настороженно ответил один из них.

- Аликсий, - протянул я руку.

- Яр, - ответил он на рукопожатие.

- Откуда вы?

- Из Сапожных каменоломен.

Я оглядел рабов. У некоторых из них, были мечи. У кого-то заострённые палки. По сути, без какого-либо оружия, не было ни одного.