Страница 85 из 88
Распутица – это ещё как посмотреть… Для нас это тоже большая беда – снижается мобильность и скорость ! А, кроме этого – авиация не летает в дождь и снег… Нелётная погода – это для нас хорошо: не будут бомбить эшелоны. Но и наша авиация зависнет на аэродромах ! А пока она не замерла под дождём и снегом: рискнём – проведём рискованную; безумную по своей дерзости, акцию ! Как только стемнело – из Унечи поднялись в воздух все наши разведчики "Шторхи" – все семь машин. В головной машине – я, Устинова, Рощин. В остальных – по два бойца… 12 самых лучших моих бойцов. Вооружение – на один короткий бой не хватит. Да мы и не воевать летим – захватывать аэродром ! Приземлились на грунтовую дорогу в пяти километрах от аэродрома. Лётчики остались охранять самолёты, а мы порысили волчьим шагом к нашей цели. За час добрались и огляделись а потом…
Немцы стали исчезать. Очень быстро: вот он стоит часовой, а вот его уже нет ! Работать в две руки намного быстрее: я иду с одной стороны, а Дарья с другой… Бойцы ждут в подлеске у пропускного пункта в аэродром: некогда устраивать войнушку с аккуратным проникновением, чтобы не заметили и не подняли тревогу – время поджимает ! "Позвал" Рощина и показал глазами на домик дежурной смены техников. Тот взял пятерых бойцов и скользнул в тёплое нутро здания, любезно открытое нам техником, вышедшим по нужде… Пока мы с Устиновой "переводили дух", всю смену надёжно спеленали и уложив на пол рядом, ещё и связали всех вместе – для надёжности… Я снял ауру техников" поделился с Дарьей: в городе она нам понадобится… И группа побежала к городу – за техниками… При вьезде в город так же уничтожили, превратив в пыль дежурную группу охраны и пошли, в невидимости, двумя группами по городу, щедро сея по сторонам Чёрную смерть. По ауре определяли спящих лётчиков и… - облачко силы пронзало дом или хату… Простите нас хозяева, если вы оказались в доме: некогда бить точечными ударами – пошёл лёгкий снежок, который может перейти в настоящий снегопад и тогда… - вся операция коту под хвост ! Заскочили в штаб лётного полка; в комендатуру; в управление имперской безопасности, пока бойцы, вместе с Рощиным гнали техников, выдернутых из тёплых постелей. Рации разбиты; передатчики уничтожены; телефонная связь тоже. А город продолжал спать…
Прибежали на аэродром, а там уже во всю идёт мародёрка: складывается в тюки всё, что нам нужно: одежда; продукты; запчасти, топливо в 200 литровых бочках – очень уж капризные ети немецкие машины на топливо… Снежок пошёл сильнее, вызывая у меня серьёзные опасения. Но в воздухе уже загудели негромко моторы и на взлётную полосу стали приземляться транспортники: все восемь самолётов Ли-2 и Ju-52/3m. А за ними на аэродром перелетели и "Шторхи"… Началась быстрая погрузка экспроприированного в самолёты: уж очень мне не нравился этот снег ! Мой нос, как у хорошей собаки, чуял – дело к оттепели, дождям… Прилетевшие с транспортниках лётчики в погрузке не участвовали: их дело увести с аэродрома знакомые им Хейнкели -111 с полной бомбовой загрузкой и заливкой топлива по максимуму…
С задачей минимум мы справились, а вот выполнению задачи максимум помешал всё усиливающийся снег… Я ведь как раскатывал губу: утречком бомбовозы поднимутся с аэродрома и отбомбятся по Орше – по пехотной дивизии. Увы – не всё коту масленица… Ну и ладно – и так сойдёт ! Ушли с аэродрома в ночь транспортники; за ними – Хейнкели, а за ними поднялись в воздух и мы. Операция прошла тихо и бескровно – для нас. Настроение – прекрасное: богатые трофеи и немецкие техники – те, которые согласились. А другим – не повезло… С трудом сели в Унече: с небес падал уже не лёгкий, пушистый снехок, а тяжёлые мокрые хлопья. Оставили самолётики в Унече, вместе с пилотами, кроме одного – он повёз Устинову в группу Мартынова. Пилот надёжный – доставит мою ведьму в целости и сохранности. А моя группа – села в отправляющийся на север – к Кричеву, эшелон и покатила по уже безопасной и зачищенной от немцев железной дороге…
До деревни Чериков, в корой Недвигин наметил остановиться на ночь, чтобы дать передохнуть бойцам, подходили уже заполночь, да ещё, на марше, пошёл сначала легкий снежок, перешедший в тяжёлые мокрые хлопья. Вернувшиеся разведчики доложили, что видели в дали, темноте, силуэты хат на околице и Недвигин приказал развернуть авангард колонны в атакующую цепь. Уставшие, голодные, промёрзшие, бойцы, словно лунатики молча выполнили команду комбрига. Один из пожилых бойцов, носящий красноармейскую будёновку, остановился и между его рук вспыхнул тусклый огонёк – боец закурил самокрутку… Идущий сзади него Недвигин хотел сделать ему замечание, но сдержался: не зачем понапрасну дёргать уставших бойцов, тем более командир Спецназа сказал – немцев в деревне нет. И всё же Недвигин осторожничал: лучше перебдеть, чем недобдеть ! Сзади послышался негромкий рокот танковых моторов: два танка Т-34-76, которые удалось сменять у командира обороны Бобруйска на четыре грузовика, тянули на последних каплях соляры. Придётся их бросить в деревне… - с горечью подумал комбриг. А что желать ? Это грузовики с ранеными можно толкать и тащить, а как тащить танк ?!
В деревню вошли тихо, хотя собаки, оставшиеся в живых после нескольких визитов немцев, всё равно переполошились. Мокрые, грязные, смертельно уставшие бойцы заходили в хаты, просили разрешения погреться и поспать и не дослушав валились на деревянные полы; на прелую солому в сараях – лишь бы упасть и забыться... Падали и тут же засыпали, чтобы проснуться через четыре часа – на рассвете. До Кричева оставался последний бросок – 25 километров… Едва только забрежжил рассвет, командиров, больше похожие на зомби – живых мертвецов, начали будить бойцов. Кого то не добудились – бедолаги тихо отошли во сне… Остальные с трудом, матеря на чём свет стоит и Гитлера и Сталина и своих командиров, всё же с трудом поднимались. Недвигин, постаревший на десяток лет от усталости и постоянного напряжения; лихорадочно блестя глазами и постоянно облизывая воспалённые, кровоточащие губы, ходил по домам и просил накормить бойцов, клятвенно обещая – до вечера он лично привезёт втрое продуктов ! Кто то доставал из тайника нехитрую снедь, а кто то отмалчивался, или виновато разводил руками – мол самим есть нечего…
- Ну хоть кипятком напоите… – просил селян Недвигин… Через час сводный отряд комбрига Недвигина вышел из села Чериков, оставив в селе свою ударную мощь - два танка: кончилась солярка, чтобы через 17 километров угодить в засаду, устроенную командиром немецкого пехотного батальона. Точно угодить, если бы не Командир Спецназа…
За 8 километров до Кричева, между двумя лесными массивами, раскинулась огромная пустошь. Один её край отстоял от дороги, проходящей через неё, метрах в двухстах, а второй – уходил далеко на север. Вот на её восточной стороне и решил устроить командир пехотного батальона засаду на выходящих из окружения русских. Ну и что, что их много: количество не есть качество – в этом он уже не раз убеждался. Вот только он не знал, что это правило – в этот раз, сыграет против него… С западной, противоположной стороны пустоши, на обочине дороги, выходящей из леса, появилось несколько русских солдат. Комбат, в очередной раз стряхнув с бинокля капли от противного моросящего дождя, пришедшего на смену мокрому снегу, закончившемуся под утро, презрительно скривился: в бинокль было отчётливо видно, в каком ужасном состоянии были эти русские. Бойцы огляделись по сторонам и скрылись из вида, направившись по подлеску, вдоль правой стороны пустоши к противоположной стороне, где дорога, проходящая по открытому пространству пустоши, снова ныряет в спасительный лес… Гауптман приказал: Всем, шести пулемётным расчётам с прикрытием, укрывшимся в засаде, на левой стороне пустоши, отойти в лес двести метров и пропустить разведку русских. Солдат, расположившихся по обе стороны дороги, он тоже приказал отвести на двести метров назад – пусть русские убедятся, что здесь нет никакой опасности. Ну а дальше: или они подадут сигнал и будут уничтожены, а за время прохода колонны засадники успеют подтянуться, или разведчики вернутся назад, а засады займут своё прежнее место. Одно только было приказано солдатам – не наступать на снежные "языки", то там, то тут лежавшие в распадках и низинках… Получилось так, как и задумал командир батальона: разведчики обошли проплешину по кромке леса; покрутились по входу дороги в лес и пошли обратно: связи у них с основной группой не было. Гауптман, лежавший в укрытии, недалеко от дороги, презрительно усмехнулся: да… - это не доблестный вермахт… Это была его последняя мысль: еле слышно тренькнуло что то за его спиной и арбалетный болт, пронзив затылочную кость, отправил немца к праотцам…