Страница 79 из 88
- А где баян ? – капризно протянул я, обращаясь к Грете: хмель не успел выветрится из головы за то небольшое время, пока шли от меня к их апартаментам. Грета улыбнулась примиряюще:
- Сейчас будет… И правда: открылась вторая дверь тамбура-входа и в вестибюль просочился баянист из нашего музыкального коллектива вместе с женой – певицей и молоденькой дочерью.
- Вы разрешите нам поприсутствовать товарищ командир ? Я только махнул рукой и показал на баян и стул рядом со мной – ставь сюда…Настроение у меня слегка улучшилось, но только слегка – вот и решил поделится со слушателями тем, что у меня на душе…
Пока раздумывал – с чего бы начать импровизированный концерт – в вестибюль зашёл Рощин; жестами попросил разрешения присутствовать. Махнул рукой – проходи, садись… А садиться то некуда. Сергей подошел к Инге, склонился, что то прошептал на ухо. Инга поднялась с недовольным видом; принесла из своей комнаты табурет и поставила его неподалёку от сидевших девушек, а не рядом с собой. Так… - а вот и первая жертва эмоционального воздействия… Струны зазвенели под гитарный перебор и я запел, задушевно, глядя на моего командира:
Над рекой у леса рос кудрявый клён. В белую берёзу бы тот клён влюблён…
И когда над речкой ветер затихал. Он своей берёзе песню напевал… перевёл взгляд на Ингу:
Белая берёза – я тебя люблю. Протяни мне ветку свою тонкую…
Без любви без ласки пропадаю я. Белая берёза – ты любовь моя…
А она игриво шелестит листвой… - запел я второй куплет.
У меня есть милый – ветер полевой… И от слов от этих бедный клён смолкал… - посмотрел на Рощина
Ну и что ж что ветер и опять шептал… Запел припев с тоской в голосе, жалобно глядя в глаза Инге, словно молил её не внимании к своему командиру, а к себе… Гитара зазвучала громче, тревожнее:
Но однажды это ветер услыхал. Страшной чёрной тучей он на клён напал…
И в борьбе неравной пал кудрявый клён. Только было слышно через слабый стон… Мучительно застонал-запел припев, вонзив в замершую Ингу молящий взгляд:
Белая берёза – я тебя люблю ! Ну протяни мне ветку свою тонкую !
Без любви без ласки пропадаю я ! Белая берёза… - ты любовь моя… выдохнул горестно… У Инги слёзы текут из глаз, да и у остальных глаза поблёскивают подозрительно. Инга совсем по детски вытерла слёзы кулачками, посмотрела на меня укоризненно и поджав губы покачала головой, опустив глаза.
Ну не получилось первое воздействие. Ладно – тоска у меня никуда не делась, значит продолжим в том же духе. Отложил гитару и взял в руки баян. Накинул ремни на плечи и запел девичьим голосом:
Что стоишь качаясь тонкая рябина. Головой склонилась до самого тына… - запел грустно…
А через дорогу, за рекой широко. Так же одиноко дуб стоит высокий… - повёл дальше свой рассказ
Как бы мне рябине к дубу перебраться. Я б тогда не стала гнуться и качаться… - подключился ко мне звонкий, чистый сочный голос, пробирающий до самой глубины души. Это Устинова подключилась, включив на полную ведьмины возможности… Третий куплет дал ей возможность петь одной…
Тонкими ветвями я б к нему прижалась. И с его листвою день и ночь шепталась… пела она мне, включив всё своё колдовское обаяние. Но я то не прост – меня ведьмиными ухватками не возьмёшь !
Но нельзя рябине к дубу перебраться… - запел я с ней дуэтом
Знать судьба такая – век одной качаться… - глянул мельком на Москалёву: умная и это поймёт, а дуре разъясняй – не разъясняй… Закончилась песня; затихли последние звуки – в комнате тишина… Да – неплохо у нас Устиновой получилось – все в расстроенных чувствах… Только Дарья сидит расслаблена, а в уголках губ затаилась загадочная улыбка: прямо как у Моны Лизы – Джоконды… Пожалуй можно теперь и эту песню спеть… Пальцы начали неторопливо перебирать клавиши:
Бежит река – в тумане тает. Бежит она меня дразня… - по комнате разлился чистый, слегка грустный женский голос…
Ах кавалеров мне – вполне хватает. Но нет любви хорошей у меня… - пропел я глядя на Москалёву. Щёки её покрылись красными пятнами.
Танцую я фокстроты, вальсы. Пою в кругу я у плетня…- перевёл взгляд на притихшую Ингу…
Я не хочу чтоб кто то догадался. Что нет любви хорошей у меня… Девушка растерянно хлопала ресницами – видимо что то не поняла…
Стоит берёза у опушки. Грустит одна – на склона дня… Я расскажу берёзе – как подружке. Что нет любви хорошей у меня… - пропел я следующий куплет Олесе… И, наконец, последний – главный, куплет:
Все парни спят и спят девчата. Уже в селе нет ни огня – запел я, повернувшись к бледной Романовой.
Ах я сама, наверно – виновата. Что нет любви хорошей у меня… - пропел я, глядя ей в глаза и пропел, прошептал последнюю строчку… Вот так – всем сестрам раздал по серьгам. И, как у нас говорилось: сделал гадость – сердцу радость – тоска стала отпускать…
Внезапно в голове возник мягкий, обволакивающий, томный голос:
Товарищ командир – спойте, для меня – что-нибудь такое, восточное, но чтобы не совсем заунывное… Дарья меня просит – значит она может говорить со мной мысленно ! Вот это нежданчик ! У меня с Романовой такого контакта нет, а тут такие открываются возможности…
Да кто такая Романова и кто такая я… - вновь "возникла" Устинова.
Ты не больно то зазнавайся Устинова ! – осадил её я – а то вот не буду петь для тебя восточную песню с танцевальными мотивами !
Виновата, товарищ командир ! Осознала ! Больше такое не повторится ! – прозвучал в голове насмешливый голос Устиновой. Ведьмы… Отложил баян – взял в руки гитару. Чуть не вырвалось: По заявке ведьмы Устиновой исполняется эта песня… Гитара повела ритм танго с восточным уклоном. И запела, естественно, женщина…
Я с тоской смотрю на бархан. Вглубь песков ушёл караван…
Злой самум заносит следы. Но всегда и везде помни ты !
Я буду ждать тебя. Возле пальм, у трёх дорог… - запела, с надрывом, "женщина" в моём не самом плохом исполнении…
Знаю я – вернёшься ты, как бы не был путь далёк…
Не стану верить я. Ни в судьбу, ни в грозный рок…
Всё равно дождусь тебя. Возле пальм, у трёх дорог…
Если вдруг собьёшься с пути. На звезду Инан погляди… волнующе запела "певица" второй куплет…
Это наш с тобой талисман. Он спасёт от песков караван !
Я буду ждать тебя. Возле пальм, у трёх дорог… - подхватила припев Устинова, с волнующей восточной страстностью, так что меня снова пробрало до самого...- того самого… И не только меня…
Снова белый лотос зацвел. Что ж твой караван не пришёл?! - гитара выдавала резкий, короткий, ударный ритм.
И хотя надежд больше нет. Всё равно – даже тысячу лет ! - отчаянно выкрикнул я и Дарья подхватила припев, пристально глядя мне в глаза ! Спели, пошёл проигрыш… Дарья легко, словно птица, взметнулась и поплыла по свободной площади вестибюля под ритмичную музыку, совмещающую в себе восточные напевы и аргентинское танго… Фантастическая картина, от которой у любого мужчины захватывало дух: перед нами, в военной форме танцевала молодая, потрясающе красивая женщина ! В резкие движения танго вплетались гибкие, плавные движения восточных танцовщиц-одалисок ! Дарья то резко двигалась, то плавно, завлекающе извивалась всем телом. Руки, словно гибкие виноградные лозы извивались, плетя странные, фантастические узоры: манили к себе; отталкивали; взмывали к небу, вытягивая оттуда невидимые нити. Нити любви, страсти, похоти…Устинова, видимо, вложила в этот танец всё своё умение и колдовские возможности. Если бы я не был ведьмаком, я бы и не заметил, что несмотря на движения по вестибюлю, Дарья танцевала только для меня. Повторил проигрыш длч ушедшей в танец Устиновой. Надо заканчивать, а то и я не выдержу – брошу играть, поддавшись колдовству ведьминого танца. Заключительные аккорды; финальный удар по струнам и… Дарья неуловимо мягким движением – даже я позавидовал немного, упала передо мной и распростёрлась ниц… Тёмно каштановые волосы разметались по плечам и полу; в позе женщины была рабская покорность и вызывающее согласие выполнить любой каприз хозяина - владыки !