Abyssus abyssum

- Не разрешите ли присоединиться, достопочтенный сеньор, бедным людям? - подал голос Урзе, когда повозка поравнялась с хижинкой. - Не разделите ли с бродячими комедиантами этот благословенный клочок земли?

Сидящий поднял голову и несколько мгновений изучал подъехавшую кибитку с Джермо и Урзе на облучке, и тех, кто высунулся из-под ее полога.

- Земля тут принадлежит лишь Господу и доброму королю Иоанну, - наконец, ответил он чуть насмешливо, когда Урзе уже было собрался повторить просьбу. - И кто я таков, чтоб запрещать добрым христианам искать приюта от непогоды?

Пепо распрягли и привязали чуть поодаль от лошади, Урзе, который обычно исполнял роль посредника во всяких общениях, до которых здоровяк Джермо был не охотник, учтиво представил всех их, а затем, неожиданно для себя робея от невозмутимого молчания человека в плаще, спросил, как им следует обращаться к его сиятельству. На графа человек в плаще не тянул, но Урзе всегда считал, что от подобной лести вреда не будет.

- О, право, вы зря приписываете мне графский титул, господа актеры, - тем же мягким тоном возразил человек. - Я всего лишь бедный идальго по имени Вито де Ла-Мота. Волей злой судьбы лишен возможности вернуться в родные края, потерял все, кроме имени да вот этого доброго клинка.

Он коснулся эфеса, а потом плотнее запахнул плащ.

- И потому направился сюда, в Наварру. Да вот не решил еще, к кому будет лучше обратиться с предложением службы - к графу Лерин или же прямо к королю.

- А вы бросьте монетку, сеньор, - кокетливо высунулась Бьянка. - Мы вот тоже спорим, куда отправиться - в Памплону или в Олите, сейчас бросим монетку да выясним.

- Но сперва перекусим, - тихо и угрожающе проговорил Джермо. После ночлега у аббатства, когда Бьянка вернулась только под утро, без денег, в лохмотьях вместо одежды, с вырванными клочьями волос и испоротой до крови спиной, он держался за нее, как пес за добычу. Сама же Бьянка словно сорвалась с цепи - она всеми силами подогревала ярость Джермо, провоцировала его гневные вспышки, после которых они мирились так долго и бурно, что повозка ходила ходуном, а остальным приходилось ложиться спать снаружи. С лица Бьянки, правда, еще не сошли следы побоев, однако она словно и не замечала их и продолжала кокетничать с каждым встречным и поперечным.

- Добрым христианам не стоит верить в слепую судьбу, не так ли? - сеньор Вито сказал это самым мягким тоном, но что-то в его голосе было такое, что Джермо захотелось тут же прибить языкатую подругу. Не то чтобы он боялся святой инквизиции, но и из крохотной искорки умелый дознаватель может раздуть пламя костра. Уж кто-кто, а Джермо знал об этом доподлинно.

- Разве не сказано, что и волос не упадет на землю без воли Божьей? - вдруг подала голос Нати. - А если так - не станет ли падение монеты также проявлением Господней воли?

Вито в явном изумлении поднял голову, так что даже капюшон его сполз назад. Не сводя взгляда с Нати, он медленно проговорил:

- Все происходящее происходит едино по воле Господа. Монета падает орлом либо решкой. Ergo?

- Ergo монета падает орлом либо решкой согласно воле Господа, - быстро ответила Нати - и прикусила язык, сообразив вдруг, что сказала что-то совсем не то. Что-то, чего от нее никто не ждал, не мог и не должен был ждать. Особенно же испугал ее пронизывающий острый взгляд глубоко посаженных глаз Вито, светлых, серо-солубых, как раскаленная стальная полоса.

- Простите, сеньор, - испуганно потупилась девушка.

- Знатоки схоластики вероятно поспорили бы с тобой, - улыбнулся Вито, пригашая яростно-белое сияние своего взгляда, - о том, допустимо ли трактовать падение монетки, как прямое указание с небес. Но я спорить не стану.

Лисенок между тем сбегал к ручью, журчавшему неподалеку, и наполнил котелок. Туча, судя по всему, решила обойти их стороной, так что можно было подумать об обеде.

- Ничего, сеньор, если мы воспользуемся вашим костром? - весело спросил он. - У нас с утра был небольшой охотничий успех, который жаждет быть сваренным и разделенным между всеми здесь присутствующими.

Успех заключался в трех куропатках, попавшихся в расставленные Лисенком силки. Вито благожелательно кивнул, потом встал и отошел к своему коню, порылся в седельной сумке.

- У меня тоже кое что найдется для участия в общем котле, - он вытащил пару колбас и полкраюхи хлеба. - Эти достойные сеньоры также соскучились в темноте и тесноте.

Сеньоры-колбасы были встречены радостными возгласами.

- Жаль, что нет ни вина, ни пива, - вздохнул Урзе.

- Но есть прекрасная, чистая и вкусная вода, - возразил Лисенок. - Это кровь самой земли - как можно пренебрегать ей? Кроме того, уж наверняка при дворе короля Иоанна для бедных актеров найдется немного гретого вина.

И после этого как-то само собой решилось, что поедут они в Олите, ко двору короля. И Вито де Ла-Мота заявил, что считает это промыслом Божьим, так что направит стопы также ко двору короля Иоанна.

Вода скоро закипела, и куропатки с овощами, пшеном и всем, что нашлось, весело подпрыгивали в котелке.

Урзе пустился в россказни о том, как хорошо живется отправившимся вместе с мессером Христофором Коломбо в Индию и вернувшимся из странствий страшными богачами. Джермо, которого не раз посещала мысль пуститься и самому в такое странствие, сказал, что ежели бы туда не отправлялось столько каталанских ублюдков, то и он бы поехал. При упоминании каталанов Вито едва заметно вздрогнул.

- Я слыхал, что и васконцы в море ведут себя почти как гарпунщики, когда им попадается особо крупная добыча, - он в упор взглянул на озадаченно поднявшего брови Джермо и широко улыбнулся: - Гарпунщики травят канаты, а васконцы травят за борт.

И Вито так натурально изобразил, что именно он имеет в виду, что все, кроме Джермо, громко расхохотались.

Лицо здоровяка налилось свекольным багрянцем, а черная кудлатая борода встопорщилась.

- Что ты сказал? - взревел Джермо так, что Урзе испуганно охнул. Вито же даже не повернул головы.

- Послушай, ваша милость, я ведь человек простой, - угрожающе начал Джермо, - я ведь и и безоружный тебя…

Вито встал.

- По крови я каталанец, - сказал он, - и насмешкой над васконцами я лишь ответил тебе на оскорбление - так, чтобы не уронить свою дворянскую честь. Но если ты непременно желаешь поединка, то я предлагаю не откладывать его в долгий ящик. И для того, чтобы сбить с тебя спесь, мне не понадобится оружие.

В доказательство он сбросил плащ, под которым носил простой кожаный джиппон, расстегнул пояс с мечом. И протянул его Нати.

- Доверяю этой юной душе заботу о моем оружии на время поединка, - и девушка, слегка ошарашенная таким развитием событий, взяла обеими руками тяжелый меч и пояс.

Теперь Нати хорошо разглядела владельца меча и не только удостоверилась, что уже видела его на ярмарке у аббатства, но и еще раз сказала себе, что бедная одежда находится в диком несоответствии с гордой осанкой и манерой Вито держаться. Правда, сейчас лицо его было чисто вымыто, темные с каштановым отливом волосы влажно блестели, а борода была коротко и аккуратно подстрижена.

- Видел ли ты когда-нибудь борьбу по римским правилам? - Вито отстегнул запястные ножны и не глядя протянул Нати. Сам же не сводил глаз с Джермо, который, поняв, к чему идет дело, ухмыльнулся, кивнул и тоже принялся снимать куртку.

- Лисенок, они что, всерьез собираются бороться? - прошептала Нати, когда оба противника остались голыми по пояс и вышли на ровный пятачок, поросший редкой травой. Лисенок только неопределенно пожал плечами.

Джермо, поигрывая грудными мышцами, как он привык делать это перед выступлениями на площадях, шагнул вперед, чуть наклонился и крепко уперся толстыми ногами в землю. И все как-то почувствовали, что с места его теперь сдвинуть смогут лишь страшные усилия не одного человека. Вито же, напротив, выглядел беспечным и почти расслабленным. Ростом он был лишь чуть ниже Джермо, но уже вдвое, и, хотя под светлой, болезненно светлой, как бывает от недостатка солнца, кожей ходили стальные рычаги мускулов, было заметно, что есть досыта Вито не удавалось уже довольно давно. И правая рука его была у локтя обмотана полоской ткани.