Страница 11 из 12
До середины XIX в. нововременная наука и технология, приведшая к возникновению индустриального общества, развивались параллельно, почти не имея точек соприкосновения. Первые проявления взаимодействия науки и технологии относятся к середине XIX в. Они заключались в использовании научных, прежде всего химических знаний для решения производственно-технологических задач. Но далее таких точек взаимодействия становится все больше, они сгущаются и, наконец, сливаются в одну линию к 70-м годам XX в. В 90-е годы и до XXI в. наука, с ее опорой на теорию, становится главным инструментом и механизмом современных инноваций и технологий, а технология пронизывает научные исследования не только в естественных, но и в социальных и гуманитарных науках.
Обнаучивание технологии и технологизация науки становится реальным фактором социального развития. В настоящее время различные политические силы мира взяли на вооружение это явление, разложив перед человечеством пасьянс из самых разнообразных способов достижения «хорошей жизни для всех» с помощью науки и технологии. Странным образом это привело к нарастанию противоречий и конфликтов самого разного свойства, вплоть до военных. И это опять подвергло науку критике со стороны общества, людей с улицы, обывателей.
Наука – это творчество, но основанное не на божественном всемогуществе, а на труде по получению знаний, способности создать нечто новое и переделать старое, изменить мир в соответствии с представлениями человека о должном, добре, хорошей жизни. Таким образом, творчество – это нечто ценностное, субъективное, а научные знания в их классическом понимании – объективны. То есть в настоящее время на данном этапе общественного развития мы пытаемся совместить несовместимое. Именно здесь и проходит грань между классической и современной наукой. Современная наука ориентирована на глобальное распространение и внедрение разнообразных и многочисленных научно-фундированных технологий, в то время как целью классической науки было абстрактное познание мира и постижение «чистой» истины. Она уходила корнями в античную протонауку, очарованную гармонией мира, но отнюдь не озабоченную его усовершенствованием.
С этой точки зрения чрезвычайно важна концепция общества знаний и ее более глубокого понимания. Американский экономист Бурга даже называет информационную экономику экономикой мысли, что подчеркивает не просто важность знаний, но их фундаментальную значимость как основы развития и функционирования современного общества. Именно знания являются фундаментом технологического прогресса, реструктуризации экономики, модернизации социальных институтов, внутренних и внешних взаимоотношений стран.
С появлением Интернета знания оказались в открытом доступе. Интернет представляет собой материализованное воплощение общества знаний. Возникла ситуация не только производства знаний, но и доступности его любому человеку. Последний отраслевой доклад о ситуации с Интернетом в РФ показывает это достаточно четко.
Так, на вопрос: «Для каких целей вы чаще всего используете Интернет?» – 65% респондентов ответили: «Для общения», а 46% – «Для образования» (3, с. 61). На вопрос: «Что приходилось делать в Интернете за последний месяц?» – 80% респондентов ответили: «Искать информацию» (3, с. 60). На вопрос: «Новости на какие темы вызывают у вас наибольший интерес?» – респонденты ответили следующим образом: события в мире (40%), политика РФ (36%), деятельность властей РФ (35%), международные отношения (32%), семья, дом, дети (26%), криминальные происшествия (22%), образование, здравоохранение, соцзащита (22%), наука, техника (22%), боеспособность вооруженных сил РФ (21%), культура, искусство (19%), спорт (19%), природные катаклизмы (17%), мода (16%), путешествия (14%), экономика, бизнес, финансы (14%), шоу-бизнес (13%), другое (1,5%) (3, с. 69).
Как видим из данных опроса, поиск информации и знаний в целом превалирует, а если говорить об интересе к определенным предметным областям общественной жизни, интерес к науке и технологии занимает заметное место. Если учесть, что в РФ сейчас 5,2 млн студентов (3, с. 80), 732,3 тыс. научных работников (2, с. 7), т.е. приблизительно 6 млн специалистов, то количество людей, интересующихся наукой и техникой и понимающих направления их развития, оказывается в 2,5 раза больше. Эти данные говорят о массовом интересе, поиске и использовании знаний в повседневной жизни. Таким образом, можно констатировать, что общество знаний стало реальностью.
Казалось бы, информационная экономика и соответствующее ей общество знаний – панацея от всех бед и верный надежный путь к высокому качеству жизни для всех и, следовательно, по замыслу его апологетов, к бесконфликтному существованию. В ней и в нем как будто бы находят место идеалы, сложившиеся в рамках различных культур и традиций. Как будто бы стало возможным всех расположить на одной сцене, которой является наша планета, в рамках общества знаний, основанного на информационной экономике. Возможно, если каждому актеру на этой сцене было бы можно приказать приуменьшить свои амбиции и доброжелательно отнестись к притязаниям других, но этого-то как раз и не происходит. Общество знаний в реальности привело к опасной эскалации конфликтов разного уровня.
Более того, наука в обществе знаний столкнулась с, казалось бы, невообразимым: начали подвергаться сомнению ее основополагающие принципы.
Эксперимент со времен Ф. Бэкона, теоретического и философского основателя новой науки, был основой для получения новых знаний и подтверждения теорий. Со времен Ф. Бэкона, т.е. с начала XVII в. и по конец XX в. значимость его не подвергалась сомнению, а положение в качестве столпа фундаментальной науки было незыблемым.
Однако, в начале 80-х годов К. Кнорр-Цетина (16) выступила с неожиданной концепцией, подвергающей сомнению обоснованность, объективность и доказательность лабораторных исследований и экспериментов в науке. И, как это ни парадоксально, у нее нашлись последователи, а выдвинутые ею аргументы против экспериментальной науки до сих пор активно обсуждаются. Так, Пинч в своей работе «Эпистемическая культура: как наука делает знания» (17) даже называет Кнорр-Цетину создателем нового актуального направления, пионером социологии лабораторных исследований. Возражения Кнорр-Цетиной против объективности современной экспериментальной науки таковы (4).
1. Научные законы имеют трансфактическую природу, а установленные причинно-следственные связи есть не более чем результат искусственно созданных, заданных, сконструированных условий лабораторного эксперимента. Подтверждением этому, по мнению автора, является даже этимология слова «факт». «Factus» в латыни означает «искусственный, искусственно приготовленный», и, следовательно, в самом понятии «факт» заложен конструктивизм, создание некоей реальности, а не отражение реально существующего мира. Искусственное построение лабораторного эксперимента с последующим утверждением о его соответствии реальности скорее фальсифицирует, а не подтверждает реальность, так как лаборатория – это место, из которого природа, реальный мир скорее исключены, изъяты. Лабораторный эксперимент конструируется с определенной заданной целью для получения этих самых фактов, т.е. чего-то искусственно приготовленного, а затем интерпретированного для феноменов реального мира.
2. В современных лабораторных исследованиях существует такое понятие, как политика лаборатории, что априорно отвергает классические представления об объективности и универсальности стандартов научного исследования. Критерии научности трансформируются в соответствии с поставленными целями и решаемыми задачами. Современные лабораторные исследования зависят от доступности средств, аппаратуры, лабораторного материала, наконец, от персонала, как исследовательского, так и технического.
3. Современные исследовательские лаборатории давно перестали быть закрытыми научными сообществами, не подверженными в своей деятельности влиянию извне. Скорее они превратились в активных участников общественного процесса, использующих свои профессиональные знания для достижения не только научных, но и экономических, по существу, рыночных, целей. Ученый перестал быть незаинтересованным, не ангажированным субъектом общественного процесса, занятым только поиском объективной истины. С точки зрения ролевой социологической теории, у ученого появились и другие, не менее привлекательные роли – активного пользователя социальных сетей, финансиста, менеджера, инвестора, игрока на бирже.