Страница 9 из 22
В ванной перед зеркалом Николас высунул язык и начал разглядывать черно-лиловые пятна, оставшиеся с прошлой ночи, от кофе и красного вина. Легко смеяться над подбородками Сары Уотфорд, но, по правде сказать, у него самого уже наметился второй, если не задирать голову, как королевский гвардеец на параде. Бриться сил не было, вместо этого он слегка намазался тональным кремом Бриджит. Не так радикально, как старый педик из «Смерти в Венеции»{12}, с карминовыми румянами на лихорадочно пылающих щеках, просто тонкий слой пудры на коже скрывал то, что обычно называли «нездоровой бледностью». Запасы косметики у Бриджит были примитивны, почти как ее дикие наряды. Что бы там ни говорили о Фионе (случалось, о ней говорили мало приятного), ей присылали из Парижа великолепные кремы и всякие маски. Иногда он подумывал, что Бриджит все-таки, как мягко заметили бы французы, insortable[6]. На воскресном обеде у Питера она весь день хихикала, как девчонка.
И родословная у нее та еще. Неизвестно, когда семейства Уотсон и Скотт решили объединить свои состояния, но с первого взгляда было ясно, что Уотсон-Скотты – потомки сельских священников и готовы на все, лишь бы в журнале «Кантри лайф»{13} появилось объявление о помолвке дочери. Отец Бриджит любил скачки, а когда Николас пригласил его с женой («обожаю розы») в Ковент-Гарден, на «Свадьбу Фигаро»{14}, Родди Уотсон-Скотт, увидев, как дирижер направляется к пульту, заявил: «О, вышел на старт». Так что хотя Уотсон-Скотты и были захолустным семейством, но, по всеобщему признанию, Бриджит была конфеткой и Николасу в очередной раз повезло.
Разумеется, о женитьбе на Бриджит не могло быть и речи. Кроме всего прочего, она была абсолютно невежественна. Да, она «проходила „Эмму“»{15}, чтобы получить аттестат, но с тех пор читала только журнальчики с картинками и нелепыми названиями вроде «ОЗ» и «Удивительные братья-придурки»{16}, которые приносил какой-то странный тип по имени Барри. Она часами рассматривала изображения вертящихся глазных яблок, разрывающихся кишок и полицейских с лицами доберманов. А сейчас и у самого Николаса крутило кишки так, что вот-вот разорвутся, поэтому, пока не поздно, надо было отослать Бриджит из спальни.
– Любимая! – крикнул, а точнее, прохрипел он, откашлялся и сплюнул в раковину. – Ангел мой, принеси мне апельсинового сока из столовой! И чаю, пожалуйста.
– Ладно.
Бриджит лежала на животе, лениво играя с собой. Она картинно вздохнула и скатилась с кровати. Боже мой, Николас такой тормоз. Для чего вообще нужны слуги? Он с ними обращается лучше, чем с ней. Ссутулившись, она побрела в столовую.
Николас тяжело опустился на тиковое сиденье унитаза. Восторги от обучения Бриджит элементарным навыкам поведения в обществе и в постели поутихли, как только он перестал гордиться собой и сообразил, что она не желает ничему учиться. После поездки во Францию надо будет заглянуть в «Аспрей»{17}, купить ей прощальный подарок. Вот только он пока еще не готов сменить ее на девушку из отдела старых мастеров в аукционном доме «Кристиз» – скромная ниточка жемчуга на синем джемпере под самое горло, – которая мечтала помочь хорошему человеку сохранить фамильное имущество; генеральская дочь, привычная к строгой дисциплине. Такой девушке, уныло размышлял он, наверняка понравятся болотистые холмы на границе Шропшира и Уэльса – сам он, как ни старайся, так к ним и не привык, хотя и считался их полноправным владельцем, а в отвергнутом заявлении на принятие в члены клуба «Праттс»{18} родом занятий пришлось указать «фермер». Остряки не уставали повторять: «Николас, а я-то думал, что ты хозяин клуба». В клуб его забаллотировали, потому что у него было слишком много врагов.
И тут кишки его не выдержали и взбунтовались. Он сидел на унитазе, обливаясь потом, как фрик-параноик из любимого комикса Бриджит, и представлял, как верещит Толстяк Пул: «Да он мудак! Если его сюда примут, я уйду. Навсегда. В „Турф“». Не надо было просить Дэвида Мелроуза выставлять его кандидатуру. Но Дэвид, один из ближайших друзей отца Николаса, десять лет назад еще не был мизантропом, пользовался всеобщим уважением и не сидел все время в Лакосте.
Дорога из Клейбон-Мьюс в Хитроу была так хорошо знакома Николасу, что он ее не замечал. Его мутило, а похмелье вступило в сонливую фазу. Он устало скрючился в уголке такси. Бриджит, которой еще не надоели поездки за границу, радовалась гламурной жизни: в июле они с Николасом съездили в Грецию, а в августе – в Тоскану.
Бриджит терпеть не могла Николаса в прикиде «англичанин за границей», особенно шляпу-панаму, которую он сегодня надвинул на самые глаза, показывая, что в разговоры вступать не намерен. И кремовый пиджак из шелка-сырца, и желтые вельветовые брюки. Ей было стыдно и за рубашку в тонкую темно-красную полоску, и за жесткий белый воротничок со скругленными углами, и за ослепительно начищенные туфли. Туфли вообще были его пунктиком. У него было пятьдесят пар, все ручной работы, специально для него, и абсолютно одинаковые – ну почти. Мелкие детали, которыми отличались туфли, он почему-то считал очень важными.
А вот Бриджит одевалась обалденно. Что может быть лучше сексапильной лиловой мини-юбки и ковбойской куртки из черной замши с бахромой на спине и вдоль рукавов? Сквозь черную футболку, прикрытую курткой, задорно выпирали соски. Ну и конечно, все обращали внимание на черно-лиловые ковбойские сапоги; да, их снимать запаришься, зато они классные.
По большей части Бриджит не видела смысла в том, что ей рассказывал Николас, поэтому он задумался, стоит ли упоминать об инжире. Если честно, то не очень-то и хотелось, чтобы она поняла, в чем там дело. Все произошло лет десять назад, вскоре после того, как Дэвид уговорил Элинор купить дом в Лакосте. Тогда они еще не были женаты, потому что мать Элинор пыталась расстроить свадьбу, а отец Дэвида грозился лишить его наследства.
Николас приподнял край панамы.
– Я тебе не рассказывал, как первый раз гостил в Лакосте? – спросил он и на всякий случай уточнил: – Там, куда мы едем.
– Нет, – уныло протянула Бриджит. Ну вот, опять нудит, будет сейчас заливать о людях, которых она знать не знает, и о том, что случилось до ее рождения. Фу, тоска.
– Элинор… Вы с ней встречались в «Аннабели»{19}, ты не помнишь, наверное.
– А, которая напилась?
– Да, – откликнулся Николас, обрадованный тем, что она хоть что-то не забыла. – Так вот, Элинор, которая тогда еще не злоупотребляла выпивкой, а была очень застенчивой и робкой, купила особняк в Лакосте. Однажды она сказала Дэвиду, мол, какая жалость, что переспелый инжир осыпается, гниет на земле и вообще пропадает зря. На следующий день, когда мы втроем сидели на террасе, Элинор снова об этом упомянула. Лицо Дэвида похолодело, он выпятил нижнюю губу – то ли обиженно, то ли жестоко, в общем, плохой знак – и сказал нам: «Ну-ка пойдемте со мной». Мы и пошли, как провинившиеся школьники в кабинет директора. Он широким шагом направился к дереву, мы с Элинор поплелись следом. На каменной дорожке под деревом валялись плоды – полусгнившие, раздавленные, некоторые упали недавно и истекали соком, над ними вились осы, как над ранами, впивались в липкую красно-белую плоть. Дерево было огромным, и инжира на земле было очень много. И тут Дэвид сделал такое… Вообще невероятно. Он велел Элинор стать на четвереньки и съесть все плоды с земли.
– Прямо при тебе? – округлив глаза, спросила Бриджит.
12
…как старый педик из «Смерти в Венеции»… – Имеется в виду Густав фон Ашенбах, персонаж новеллы Томаса Манна «Смерть в Венеции» (1912), который пытается омолодить свою внешность косметическими средствами. В 1971 г. Лукино Висконти выпустил одноименную экранизацию, главную роль в фильме исполнил Дирк Богард.
6
Букв.: неисправима (фр.). Здесь: с ней невозможно показаться на людях.
13
«Кантри лайф» (Country Life) – британский глянцевый журнал, издаваемый с 1897 г. и посвященный в основном событиям светской загородной жизни.
14
…пригласил его с женой… в Ковент-Гарден, на «Свадьбу Фигаро»… – В лондонском районе Ковент-Гарден расположен Королевский оперный театр; «Свадьба Фигаро» (1786) – опера-буфф Моцарта на сюжет пьесы Бомарше «Безумный день, или Женитьба Фигаро».
15
…«проходила „Эмму“»… – Роман Джейн Остен, опубликованный в 1815 г. и включенный в программу средней школы.
16
«ОЗ» и «Удивительные братья-придурки» – независимые издания альтернативной прессы. «ОЗ» (OZ) – первоначально австралийский сатирический журнал (1961–1967), впоследствии – британская публикация психоделического толка (1967–1973). «Удивительные братья-придурки» (The Fabulous Furry Freak Brothers) – серия комиксов о приключениях троицы наркоманов, созданная американским художником Гилбертом Шелтоном в 1971 г., последний выпуск издан в 2017-м.
17
«Аспрей» – фешенебельный лондонский ювелирный магазин, существующий с 1781 г.
18
Клуб «Праттс» – закрытый джентльменский клуб в центре Лондона, основанный в 1857 г. Уильямом Натаниэлем Праттом, стюардом герцога Бофорта.
19
«Аннабель» – эксклюзивный частный ночной клуб в лондонском районе Мэйфер, основанный в 1963 г.