Страница 23 из 34
– Сейчас же прекратите, – резко вмешалась я. – Чем я занимаюсь, касается лишь меня одной и больше никого. – Взяв Родерика за руку, я слегка потрясла ее. – Но он прав, Родерик. Я здесь не нужна и возвращаюсь домой. Так что оставьте меня в покое оба. – Вытащив из кармана шерстяные перчатки, я стала натягивать их на замерзшие руки. – Мы все устали и раздражены, так что, ради бога, не устраивайте сцен. Я соберу термосы и посуду, отнесу их в гостиницу и лягу спать.
Опустившись на колени, я стала складывать кружки в корзину. На Николаса я даже не взглянула. Он не произнес ни слова, но я заметила, как он злобно швырнул сигарету вниз с обрыва и ринулся следом за Роналдом Биглом. Родерик неуверенно спросил:
– У вас есть фонарь?
– Да, – ответила я. – За меня не беспокойтесь, дорогу я знаю. Ступайте помогать остальным. – Я нерешительно посмотрела на него. – И… Родерик…
– Да?
Его голос все еще звучал устало и раздраженно.
– Обещайте мне, что найдете ее.
– Я постараюсь.
И он тоже исчез.
Я собрала весь мусор, какой смогла заметить при свете фонарика, потом села и закурила. Я только что курила, но у меня совсем сдали нервы, к тому же последняя сцена расстроила меня больше, чем я это сознавала.
Было уже совсем темно. Позади меня на горе мигали фонарики, время от времени ветер доносил до меня искаженные крики спасателей. Когда ветер на мгновение стихал, я слышала скрип ботинок, и дважды слева от меня раздавался резкий лай, который я приняла за тявканье горной лисицы.
Наконец я встала, потушила каблуком сигарету, подняла корзину и с трудом двинулась в путь. Обойдя ущелье как можно дальше, я стала пробираться через нагромождение упавших с осыпи валунов, освещая дорогу фонариком. Я знала, что внизу пролегает неровная, но безопасная оленья тропа, ведущая к нижнему отрогу Ан’т-Срона. Издалека с моря прилетела стая пререкающихся друг с другом сорочаев. Эхо разнесло над озером их бодрый грубый щебет, потом стало тихо. Пахнущий морем, травой и торфом ветер сильно дул мне в лицо. Осторожно спустившись на покрытый грязью уступ, я оказалась на оленьей тропе.
Дорога стала легче, но я ступала медленно и осторожно: у меня были заняты руки корзиной и фонариком. Прошел примерно час с того момента, как я начала свой путь, и я с облегчением обнаружила, что шагаю среди вереска гребня, соединяющего Блейвен с Ан’т-Сроном.
Я так боялась оступиться или потерять оленью тропу, что, не отрываясь, смотрела на клочок земли у моих ног, освещенный фонариком. Но когда дорога стала ровной, резкий ветер, дующий мне в лицо, донес до меня новый запах. И даже сообразив, что пахнет дымом, я продолжала идти вперед, не тревожась и ничего не понимая.
Когда я все-таки подняла глаза, то увидела примерно в ста футах впереди поднимающийся вверх бледный столб дыма.
Костер. Кто-то разжег костер. От мокрых веток вздымался и тянулся вверх на фоне черной ночи призрачный дым, но среди дыма мерцал яркий свет, и слышалось потрескивание.
Я, кажется, стояла там целых полминуты, глядя на костер и думая о том, что некто, ничего не знающий о несчастье, зажег праздничный костер. Но тут затрещала еще одна ветка, дым стал красным, и на фоне пламени возникла человеческая фигура. В моем сознании что-то щелкнуло, и на месте этой картины появилась другая – старая. Столб огня, на фоне которого движется в гротескном танце человеческая тень. Постепенно чернеющий погребальный костер, на котором лежит, словно принесенное в жертву, тело убитой девушки…
Роберта!
Так вот для чего убийца оставил в живых Роберту!
С грохотом уронив корзину, я ринулась, как сумасшедшая, к погребальному костру. Не знаю, на что я надеялась. Я действовала чисто инстинктивно. Я неслась, громко крича и судорожно сжимая в руке фонарик, словно молоток.
Откуда-то сзади, с холма – достаточно близко – до меня донесся ответный крик, но я едва ли обратила на него внимание. Всхлипывая и рыдая, я отчаянно летела вперед. Огонь принялся за дело. Дым, разносимый ветром в стороны, удушливыми клубами закружился вокруг меня.
Я добежала. Дым клубился вокруг меня, вздымаясь в черное небо. Слегка потрескивая, тянулись вверх языки пламени, и на его фоне выделялись, словно решетка, скрещенные ветки.
Скользя и задыхаясь, я подошла почти к самому подножию погребального костра и посмотрела вверх, прикрывая ладонью глаза.
Дым расходился веером из-под чего-то лежащего на куче. Блеснуло в красном пламени стекло наручных часов. Гвозди на подметке свешивающегося ботинка сверкнули подобно огненным стрелам.
Бросившись к горящему костру, я вцепилась в эту руку и эту ногу.
Тут позади меня из дыма возникла тень. Сильные мужские руки схватили меня и оттащили назад. Обернувшись, я взмахнула фонариком. Человек выругался и схватил меня парализующей хваткой. Я яростно боролась и, кажется, кричала. Он чуть не раздавил меня. Потом он оступился, и я полетела в мокрый вереск, а нападавший упал на меня.
Смутно я услышала крики, топот ног, хриплый голос, который произнес:
– Джанетта!
Затем кто-то оттащил от меня моего противника. Голос Аластера изумленно произнес:
– Джеймси Фарлейн! Ради бога, что тут происходит?
Мой приятель мертвой хваткой держал молодого человека. Дугал Макри поставил меня на ноги. Я дрожала и, по-видимому, плакала. Он спросил:
– С вами все в порядке, миссис?
Припав к нему, я прошептала дрожащими губами:
– В костре… Роберта… быстрее.
Он обнял меня. Его большое тело тоже била дрожь, и когда я поняла почему, жалость к отцу Роберты придала мне сил и помогла взять себя в руки. Я спросила почти спокойно:
– Она умерла?
Мне ответил другой голос. Я подняла затуманенный взгляд. Рядом с костром стоял человек. Это был Хартли Корриган, и он смотрел на то, что лежало у его ног.
Голосом, лишенным всякого выражения, он сказал:
– Это не Роберта Саймс. Это Бигл. И кто-то перерезал ему горло.
Глава 12
Камасунари (4)
Заснула я поздно. Когда я очнулась после ночных кошмаров, мир за окном был ярким. На вершинах все еще лежал туман в лощинах, напоминая снежный покров, но ветер стих, и сияло солнце. Блейвен казался голубым, а море сверкало. Тем не менее настроение мое не улучшилось, а когда я наконец спустилась вниз, меня встретили новостью, что Роберту так и не нашли и что прибыла полиция. Есть я была не в состоянии и пила кофе, глядя в окно пустой столовой до тех пор, пока не пришел усталый и мрачный Билл Персимон и не доложил мне, что полицейские хотят со мной поговорить.
Этим утром из Элгола, будто специально, прибыл следователь, занимавшийся убийством Макри. Поэтому расследование нового убийства началось по горячим следам, чего не ожидал убийца. Инспектор Маккензи из Инвернесса приехал в сопровождении огромного рыжего молодого сержанта по имени Гектор Мунро. Быстро позвонили доктору, и он осмотрел тела Мэрион и Бигла. На место нового пепелища послали констебля стоять на страже до той поры, пока инспектор, который сначала допросил постояльцев отеля, не придет туда на поиски улик.
Все это Билл Персимон поспешно рассказал мне по дороге к маленькой гостиной, которая находилась рядом с главной. Там инспектор временно оборудовал себе кабинет.
Я почему-то нервничала и не успокоилась, даже увидев инспектора – добродушного человека средних лет с седеющими волосами и глубоко посаженными спокойными серыми глазами, которые щурились, когда он смеялся. Как только я вошла, он встал, и мы официально пожали друг другу руки. Я села на предложенный мне стул, и мы оказались друг против друга. Рядом с инспектором уселся громадный рыжий сержант и с очень серьезным видом вытащил блокнот. Своими гигантскими размерами сержант затмевал стол, тщедушный стул, на котором сидел, да и вообще всю комнату.
– Итак, мисс Брук…
Инспектор перевел взгляд на кучу бумаг, лежащих перед ним. Я решила, что таким образом он пытается собраться с мыслями: ведь он видел меня в первый раз.