Страница 26 из 29
Младенец, сладко спящий теперь в своей колыбели, через полвека может стать великим мужем. С помощью телескопа он может измерить величину миров и расстояние между ними. Или же пустится в плавание по неизвестному океану с целью отыскать новые земли. Энергия (деятельность) его беспредельна; ни ветер, ни буря не остановят его. Он может выстроить здание, которое будет удивлением всех народов как по размеру, так и по своей красоте и прочности. Или же он может основать школу, из которой выйдет много замечательных людей. Или же он может написать хорошую книгу, которая будет иметь благотворное влияние на читателей. Он может сделать новое изобретение, которое принесет огромную пользу.
Из всего этого мы видим, почему в очах Божиих младенец дороже многих птичек.
Иногда мне приходится говорить перед большим собранием детей. Их не знаю я по именам, никогда не видел их и, вероятно, никогда больше не увижу. Но я знаю, что из них выйдут искусные механики, доктора, купцы, проповедники, чýдные матери семейств, сестры милосердия и так далее. Не знаю, которые из этих детей будут великими и добрыми людьми, благородными и самоотверженными женщинами, – но я знаю, что некоторые из них будут прекраснейшими украшениями рода человеческого.
Вы дороже многих малых птиц. Христос говорит нам, как ничтожна птичка в глазах людей; а несмотря на это, Господь заботится о ней. Человеческая же душа для Бога гораздо дороже. Если Он не забывает птички, тем более не забудет Он нас.
Дети, взгляните на калеку. Этот бедный, едва двигающийся человек стал калекой не оттого, что Господь не обращал на него внимания, как бы забыл его, но для его же счастья вечного. Его болезнь, может быть, предохраняла его от гибельных грехов. И тот человек, прикованный несколько лет тяжким недугом к постели, тоже не забыт Господом; также не забыт Господом и тот старик, который потерял все пять чувств.
Мы сажаем маленькое деревце и заботливо ухаживаем за ним, зная, что от нашего ухода за ним зависит его плодородие. И Господь также ценит нас не за то, чтó мы в данный момент представляем, а за то, чем мы будем в будущем. Он слышал, как Его творение страдало под проклятием греха, и послал Сына Своего, чтобы искупить душу и тело человека. Воробей поет сегодня и умрет, и этим для него всё кончится. Но нас после смерти ожидает еще загробная жизнь.
Представьте себе, что на одной из отдаленных звездочек встретились два Ангела. Лица их сияют счастьем и любовью.
– Где ты был? – спрашивает один из них.
– Взгляните на ту звездочку, – говорит другой, – которая кажется такой маленькой, потому что она так отдалена от нас. Господь послал меня туда, чтобы сотворить доброе дело и осчастливить весь мир.
– Но где же был ты?
– Слыхал ли ты когда о мире, который называется Землей?
– Да, нередко, – это тот мир, где был воздвигнут Крест, на котором умер Сын Божий, чтобы спасти людей. Я видел многих, пришедших из того мира, слышал, как они поют, как звуки их гимнов сливаются с хвалебными песнями других небожителей. И какой радостью, каким восторгом сияют лица их всех! Сколько времени пробыл ты на Земле?
– Около пятидесяти лет по их счету, но ведь у нас, на небе, это ничего не составляет, как и у них миг, или момент, почти не считается.
– Какое было твое поручение?
– Мне был поручен младенец, нежный, как цветок. Я должен был оберегать его и приготовить его для неба. Когда он в первый раз пролепетал слова молитвы, я встал на колени возле его кроватки. Когда он начал учиться и стал ходить в школу, я сопровождал его и находился везде вместе с ним. Когда взрослые по неразумию говорили пред ним злые, соблазнительные слова, я старался отвращать его слух от этих гнилых слов. Когда он сделался взрослым, я успокаивал его страсти и предохранял от зла. Когда он грешил, я печалился. Когда же его посетила благодать Святаго Духа и наступило решение судьбы его для времени и вечности, я не отлучался от него ни на одно мгновение и так томился за него! До этого момента, то есть до перелома жизни его, я находился в сильном беспокойстве; когда же я увидел слезу раскаяния на его лице, то поспешил на небо с радостной вестью, что еще одна грешная душа сделала переход к жизни, и я присоединил свой голос к радостному пению Ангелов над раскаявшимся грешником. Потом я снова возвратился к нему. Он боролся с искушениями, победил грех, посеял семя, которое в будущем принесет прекрасные плоды: он написал имя Христа на многих сердцах, и влияние его будет таково, что и после его смерти его пример будет жить между людьми. Теперь он окончил свою жизнь, и я веду его в вечные обители. Скоро я положу его к ногам Агнца; и в каком неописуемом восторге он воскликнет: «Достоин еси!» Увижу его одетым в белое одеяние, с венцом жизни на голове и с золотой арфой в руках – и вполне пойму слова Спасителя: Вы дороже многих малых птиц!
Тирольская девушка
(народное предание)
Из книги В.П. Острогорского «Хорошие люди»
Вокруг Боденского озера (в Австрии) высятся скалистые горы. В голубом зеркале его вод отражаются яркие небесные звезды, и бежит по ним каждое облако, плывущее по небу.
Полночь. Смотрит небо на зеркало озера, на спящий город, прекрасный город Брегенц, что стоит над озером на тирольском берегу. Старинный это город: тысячу лет стоит он над озером.
С незапамятных времен тени его башен и стен осеняют скалы утесистых гор. Знают все, кто живет близ него, легенду[24] о том, как был спасен триста лет тому назад, в ночную пору, город Брегенц.
Далеко от Родины и родных пошла искать хлеба бедная тирольская девушка; ушла она в швейцарские долины, живет там служанкой, и с каждым годом слабеет в ее сердце память о родном крае. Добрым господам служила она, служила усердно и верно; привыкла она к швейцарцам: своими людьми стали они ей. И когда гнала она на пастбище стадо, уж не оглядывалась в ту сторону, где стоит Брегенц.
Уж не вспоминает она о Брегенце, забыла об Отчизне – Тироле; не прислушивается к вестям об австрийских битвах и походах и с каждым днем спокойнее встает под тихой кровлей новой отчизны. Так шла жизнь ее в тихой швейцарской долине.
Вдруг появились грозные признаки близкой войны. Несжатая стоит золотая нива; беспрестанно сходятся и жарко толкуют о чем-то швейцарцы.
Задумчивы и пасмурны мужчины; сурово потуплены в землю их очи; с беспокойством толкуют промеж себя женщины – не о пряже, не о тканье думу думают, и дети боятся уйти порезвиться в поле.
Вот мужчины собрались все на поле; пришли к ним из соседнего города какие-то незнакомые люди; горячо рассуждают они, беспокойно поглядывая на озеро.
Вечером собрались опять. Покинули их сомнение и страх; шумно разносятся по берегу их шумные разговоры. Старшина встал и со стаканом в руке громко провозгласил:
– Пьем за погибель проклятого врага. Вот уж близка ночь, и, когда проглянет новый день, вражеская крепость Брегенц будет в наших руках.
Страх и гордость на лицах у женщин. У тирольской девушки замерло сердце.
Видит она вдалеке прекрасный родной Брегенц, высятся его башни; нет подле нее друга, кругом одни враги ее родины. Проснулась в ней память детских лет, припомнились знакомые лица, звучат в ушах родные песни тирольских гор…
Ничего не слышит она, хотя несутся издали дикие крики. Не видит зеленых швейцарских долин и лугов: одно перед глазами – родной город, и тайный голос любви к Отчизне будто шепчет: «Иди, спасай Брегенц, предупреди об опасности».
Спешит она торопливой, легкой ногой… Вот конюшня; выводит она доброго скакуна, кормленного ее рукой; несет он ее в родную землю.
Быстро скачет он в ночном мраке. Вот уж зеленый луг остался позади, и каштановая роща далеко. Впереди бурно шумят волны. Что ж медлит девушка? Разве тучи перенесут ее через эти волны?
Скорее! Некогда медлить! Уж одиннадцать бьет на часах колокольни. «Боже, спаси Брегенц, успокой волны!» – молится она. Но шумнее бушует река, кипят воды. Смотрит девушка сквозь мрак, отпускает поводья; бросается конь, рассекает волны грудью, бодро плывет, борется с волнами. Вот блеснули огни родного города. Но берег крут и высок; испуганный конь храпит; прилегла девушка к его гриве; отчаянно ринулся он вперед и вмиг вынес ее на берег.
24
Легенда – не совсем достоверное предание.