Страница 16 из 39
Две невнятные тени, большая и маленькая, бесшумно скользили по темному коридору административного корпуса. К счастью, пока мать оформляла бумаги по приезду, Северус успел обследовать все двери и теперь уверенно вел мать в архив. Внезапно он остановился, почувствовав, что что-то не так, совсем близко… рядом! Вот тут, на уровне его колена. Он отпрянул и остановил мать.
— Фините инкантатем, — прошептала Эйлин.
Возле ног возникла тонкая нить, пересекающая коридор.
— Сигналка, сложная, — прошептал Северус и провел рукой поверх. — Перешагиваем, платье выше!
К счастью, эта нить была единственным препятствием на пути в архив, и вскоре мать и сын уже активно перебирали документы. К сожалению, довольно бестолково, пока Эйлин не нашла картотеки. Через десять минут после этого адрес семьи Селвинов был у них в кармане.
Отправиться на поиски после занятий не удалось: в холле их ждали.
— Позвольте представиться, Алан Далтон, доцент кафедры дошкольной педагогики и психологии. Миссис Снейп, не могли бы вы уделить мне полчаса-час вашего времени, когда вам будет удобно?
Наклонившаяся было к сыну Эйлин подняла глаза… О да, ее эстетическое чувство было удовлетворено. Мужчина напоминал лейтенанта Гонвилла Бромхеда в фильме «Зулусы» (первый фильм в жизни Эйлин, на который ее вытащили подруги). Прекрасно сложенный, с вьющимися светлыми волосами и темно-серыми глазами за широкой роговой оправой очков, он показался ей воплощением классического британского ученого. Женщина смущенно представила ему сына. Северус насторожился, но когда мужчина пожал ему руку как равному и заговорил о результатах его тестирования не только с матерью, а с ними обоими, почувствовал некоторую симпатию. Она переросла в настоящую приязнь, когда, после того как они перекусили в университетском кафе и вышли в парк, профессор затронул тему о физическом развитии мальчика. Одна только фраза «Джентльмены уважают бокс» заставила глаза мальчика вспыхнуть энтузиазмом, что, конечно, было замечено.
“Но надо же быть ребенком”, — спохватился Северус, сделал глаза понаивнее и спросил:
— А вы боксируете, сэр?
— Конечно. Хочешь посмотреть?
— Конечно!
О, эта долгожданная возможность… И не надо было ничего специально изображать.
К вечеру взрослые уже начали называть друг друга по именам, а Северус вдруг ощутил особый интерес матери к этому человеку. И кажется, интерес был обоюдным, хотя лезть в голову постороннему человеку из-за нестабильного дара маг не решался.
Мистер Далтон проводил их до кампуса, в котором они остановились, и простился до завтра. Снейп внимательно посмотрел на улыбающуюся мать.
— Он тебе понравился?
Та вздохнула:
— Очень приятный мужчина, такой…
— И очень полезный, — продолжил сын. — Прости, что перебил, мама.
Эйлин оторопела.
— Сын?!
— Да, мама. Разве я не прав? В твоей системе обучения не хватает как раз того, о чем он говорил, — физического развития. Да и мне не помешает позаниматься. И да, мне он тоже понравился.
— В кого ты у меня такой, — протянула Эйлин, обняв сына.
— Как ты сама говорила, возможно, что в Селвинов.
Письмо Селвинам было готово еще до отъезда, осталось отправить либо просто самим донести до ящика их дома — он оказался не так и далеко. Северус, пользуясь возрастом, не стеснялся расспрашивать всех и вся о чем угодно, отыгрывая «юного гения» или просто чрезвычайно любознательного ребенка. И если поначалу это давалось ему с большим трудом, каждый следующий раз был все легче и легче, пока мужчина не ощутил, случайно «провалившись» в ментал, то удовольствие, с которым его собеседники ему отвечают. Людям в подавляющем большинстве случаев нравилось с ним общаться! Это было открытием. Тем не менее, он осторожничал, задавая каждому минимум три вопроса из разных областей (только один из них был действительно важен), так что его собеседники, спроси их кто, не смогли бы даже связно рассказать, чем именно интересовался ребенок.
Утром они вместо зарядки, за которую ратовал мистер Далтон, прошагали три квартала до дома Селвинов и опустили письмо прямо в ящик. Для ответа Эйлин оставила адрес кампуса и комнаты. В тот же вечер они получили приглашение. Так что спустя два дня, которые Северус охарактеризовал как «наполненные мистером Далтоном», хотя от такого наполнения выигрывали все (и немало), они отправились в гости…
Джордж Селвин — похожий на старый кряжистый дуб старик, — приветствовал их очень сердечно. Он был в курсе всего произошедшего, так как давно наблюдал упадок многих сильных магических семей и целых родов, и радовался тому, что именно ему решили довериться последние из Принцев. Ум ученого, лояльность к магии, неприятие новой политики министерства и самого министра, да еще и пусть отдаленные, но все же родственные связи… Это была не просто надежда — мэтр ясно дал понять, что готов стать опорой для молодой матери и ее гениального сына. Они уже составляли «семейный» договор (Северус сумел вмешаться ментально), как в камине вспыхнул зеленый огонь, и на ковер ступил…
— Мистер Далтон?!
— Миссис Снейп?! Счастлив вас видеть…
— Вы знакомы с моим двоюродным племянником, Эйлин? Алан, я не ожидал тебя сегодня, но… – Селвин взглянул на Эйлин, – проходи. Тебе это будет интересно. А Вам, Эйлин, не помешает еще один игрок на вашей стороне…
====== 15. Паранойя ======
В один из солнечных дней раннего лета, когда простоватая светловолосая женщина с пухленьким сыном незаметно вышли за ограду Принц-мэнора, Нобби Лич, поднимаясь из-за стола, неожиданно ощутил, как по его спине пробежал холод. Он насторожился, а через секунду ноги вдруг подогнулись от слабости, и он непроизвольно присел на край стола.
Мужчина сделал пару глубоких вдохов-выдохов и прислушался к себе. Сердце колотилось, как сумасшедшее. Он встал и прошелся по кабинету, тщательно осматриваясь и проводя перед собой рукой, глядя на камни многочисленных перстней-амулетов.
Он никогда не оставлял свои ощущения без внимания, а уж такие… Еще бы понять, что это было. Проклятие? Амулеты молчат… Ни один не нагрелся, не потемнел, не помутнели камни.
Зелье? Все то же. Ничего нового в кабинете нет. Он тщательно обшарил свои вещи и просканировал помещение, никому не доверяя. Доверие Лич мог питать только к тому, кого он крепко держал за горло. Но их, увы, осталось совсем немного.
У первого маглорожденного министра магии врагов хватало. Тайных врагов. Явные разными способами оставили его мир: кто-то вовремя сменил место проживания, покинув родину, кто-то попрощался со статусом «проживающий» как таковым. Тайных же врагов Лич старался держать при себе. Близко, очень близко, желательно, до такой степени, чтобы они поверили в невероятное — его дружбу. Очень полезно, с какой стороны ни посмотри.
Но в ситуации нужно было разобраться, да поскорей. Самому это было сделать сложно: все время на виду — вот они, минусы власти.
Министр быстро аппарировал к себе домой, и уже потом, со всеми предосторожностями — в том числе применив оборотное зелье, — добрался до неприметного домика на западной окраине города. Помощники проверят служащих министерства и влиятельные семьи. А этим займется он сам. Только сам.
Семь исчезнувших с его помощью семей, семь (правильное число!) источников — предстояло выяснить, который из них дал сбой. Увы, ритуальный круг, перекачивавший магию родовых камней в мэнорах (Лич не такой дурак, чтобы тащить все к себе!), показал только, что отток магии от камня Принцев значительно уменьшился. Что ж, к тому и шло, слишком слабой была наследница. Рано или поздно придется менять камни на другие.
Лич задумался, с кого бы начать: время не терпит. Помощников брать нельзя. Если выплывут эти его дела, Азкабан — самое меньшее, что ему светит. Он решил исходить из степени опасности: сначала Блэки. Самые непредсказуемые, мстительные, жестокие и, главное, имеющие не так мало родственников. Потом Берки (темные маги с весьма запутанными родовыми связями), Мраксы и Шафики… Список был составлен быстро. Фамилия Принц оказалась в самом его конце, Нобби даже подумал, не вычеркнуть ли ее — на что способна та недалекая девица, если вообще еще жива? Других близких родственников там не осталось — в этом поколении только троюродные, в лучшем случае. Но проверить стоит и родных, и эту ворону. Но сначала — распутать кажущиеся более опасными клубки.